Читаем без скачивания Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снайперы по периметру, этого следовало ожидать.
Тропа под их контролем.
Американец шепчет что-то Сане, тот машет рукой, чтобы заткнулся.
Акмаль переглядывается со мной, я вижу его руку, когда он показывает жест — Подождать.
Мы ждём минут пять, но время тянется как резина. Сердце бьёт гулко.
И тут — выстрел. Одинокий, короткий. Пуля ударяет в камень в двух метрах от меня.
Засекли.
Акмаль поднимает руку.
Мы отступаем назад, чтобы уйти запасной тропой.
Чёрт возьми! Главное — сохранить американца.
Я злюсь на этот бесконечный песок, на этого проклятого Баху, который наверняка сейчас потягивает чай где-нибудь в соседнем кишлаке. Вдруг слышу сзади голос американца.
— Если вы не доставите меня живым, никто не узнает, что я могу рассказать.
Он явно пытается давить, но на меня это не действует.
— Если ты будешь шуметь, то никто не узнает, как ты вообще сдох, — рявкает Саня, не оборачиваясь.
Мы двигаемся дальше. Проходим в обход еще пару километров.
И тут слышится гул. Тяжёлый, низкий, приближается быстро. Я вскидываю голову — сверху идут «вертушки».
Советские вертолеты Ми-24. Один за другим летят на выполнение боевого задания.
Понятное дело, у них своя работа. О нас они не знают — наша миссия секретная.
Я прижимаюсь к земле, американец падает рядом. Гул нарастает. Мысли о Бахе улетучиваются. Главное — спасти «языка». Но как?
Гул усиливается…
Работы над созданием Ми −24 в нашей стране начались в 60-х годах. Ми-24 создали для уничтожения бронетехники и живой силы противника. Доставки десантников до заданной точки и поддержки их огнем.
Опыт в боевых действий Ми −24 в Афганистане способствовал активной и срочной модернизации машины.
Вертолёты оборудовали тепловыми ловушками и экранами для выхлопа. А экипаж — прикрыли дополнительными бронестеклами.
Среди вооружения появились новые ночные прицелы, лазерные дальномеры и ракеты.
Моджахеды наш Ми −24 прозвали Колесницей Дьявола — «Шайтан-Арба» потому, что они безумно боялись этой мощной машины.
А сегодня Ми-24 стоят на вооружении более чем в 60 странах мира.
И несут более 15 видов вооружений на 6 точках подвесок.
Гул постепенно стихает…
Вертолеты улетают дальше.
Мы тоже поднимается и идём. Камни под ногами скрипят, воздух пахнет пылью и жаром. Солнце палит так, что уши горят, словно их кто-то поджёг. На плечах —рюкзак, автомат будто прирос к рукам.
Пленные шагают за нами, словно приговорённые. Американец Джеймс, которого Колесников сразу обозвал «Бондом», и местный, Осман, — фигура тёмная, глаза хитрые, и мысли его так просто не прочтёшь.
— Бонд, Джеймс Бонд, — тянет Колесников, ухмыляясь, — скажи-ка, как у вас там шпионские дела идут?
Американец молчит, только лицо кривит. Пыль у него на зубах хрустит, как и у нас. Колесникова это не останавливает.
— Осман, — переключается он на второго пленного, — А ты, у нас — турецкий понимаешь? Говорят, вы тут как родня. Давай, парниша, поговори с Бондом. Может, ему легче станет.
Осман молчит, прищурив глаза. Он знает, что мы не в настроении для пустых разговоров, но и отвечать Колесникову опасается. Его это раздражает.
— Да ладно тебе, молчун, — не унимается Саша. — Тут все свои. Хочешь, я на английском? How are you, mister Bond? Are you happy to be here?
Американец фыркает что-то сквозь зубы, но Колесников переводит сам.
— «Шикарно, спасибо за экскурсию». Ну, что ж, не за что!
Мы смеёмся тихо, но напряжение чувствуется. Шутки шутками, а воздух вокруг будто сгущается. Я краем глаза замечаю, как Акмаль впереди замедляет шаг и поднимает руку, сигналя всем остановиться.
Мы моментально замираем. Горы обманчиво тихи, но я уже знаю этот трюк — тишина здесь всегда перед боем.
— Что там? — шепчу, поднимая автомат.
— Вдогонку идут, — тихо отвечает Акмаль, прислушиваясь. — Маджид. Их много.
Имя брата Бахи звучит как приговор.
Этот гад пойдёт до конца, пока не доберётся до нас или не погибнет. Мы переглядываемся, быстро оценивая шансы. Отступать поздно, сражаться — единственный выход.
— В расщелину! — бросаю команду. — Пленных туда! Держать оборону!
Османа и американца буквально заталкиваем в узкую горную щель. Джеймс что-то говорит на английском, но Колесников шипит на него.
— Ты ещё спасибо скажешь, Бонд! Там безопаснее, чем на открытом поле.
Осман не сопротивляется, только смотрит исподлобья, как волк, вынюхивающий слабину.
Акмаль показывает точку для засады, и мы бежим на позицию.
Через пару минут из-за ближайшего холма выскакивают моджахеды. Бородатые, в чалмах, с автоматами, они тащат на себе зенитные пулемёты, походу, увидев в небе наши Ми −24, они открывают на них охоту.
В начале Афганской войны душманы стреляли, пытаясь сбить наши вертолеты из легкого стрелкового оружия –самозарядных винтовок и карабинов. А также станковых пулемётов винтовочного калибра.
Подоспевшая иностранная военная помощь обеспечила их более надежным эффективным оружием. У них появились крупнокалиберные зенитные пулеметы и скорострельные артиллерийские автоматы. Потом и переносные зенитные ракетные комплексы.
Основной опасностью для советской боевой авиации были именно — крупнокалиберные зенитные пулеметы и скорострельные артиллеристские автоматы. Они наносили около 75% повреждений нашей технике.
В 1984 году в группе моджахедов численностью около 40 человек обязательно был один крупнокалиберный пулемет. А в формировании из 100 человек — 4 ЗПУ
В ходе войны моджахеды захватили несколько наших 23- мм зенитных установок ЗУ −23, которые использовались советскими войсками.
Душманы активно использовали трофейные ЗУ −23. Эти установки имели очень большую ценность у них. Досягаемость 23-мм снарядов по высоте составляла 2000 метров.
Буксируемыми установками они прикрывали свои стационарные объекты, а зенитками защищали колонны автотранспорта.
На охоте за Ми-24 отряд Маджида обнаруживает нашу группу…
Их крики сливаются в сплошной вой, который пробирает до костей. Пули начинают стучать о камни, от которых летят осколки. Я сжимаю автомат, стреляю в каждого, кто появляется в прицеле.
— Прикрой левый фланг! — орёт Колесников. — Беркут, их там десяток, мать честная!
Стреляем короткими очередями. Земля под ногами словно живёт своей жизнью, от каждого выстрела дрожит.
В какой-то момент я замечаю, что Акмаль с ножом исчез. Он всегда так — неуловимый.
— Граната! — кричу, замечая вспышку слева. Мы зарываемся в камни, но взрыв всё равно оглушает.
Пыль клубится, как туман.
И тут появляется он. Маджид.
Высокий, крепкий, автомат висит за спиной, в руках нож. Лицо перекошено злобой, а в глазах фанатичный блеск. Он
