Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер

Она сделала глубокий, судорожный вздох и погрузила руку в темно-серую пыль, которая некогда была Глендорой Слотервуд.

– Эва! Ты что делаешь? – воскликнул Люк, похоже решив, что она сошла с ума. Схватив ее за плечи, он потянул Эванджелину назад, подальше от гроба, но она успела схватиться за что-то очень похожее на цепь.

Вырвавшись из рук Люка, она стряхнула прах с камня, висевшего на цепочке. Он оказался цвета сливочных ирисок, словно сотканный из мерцающего солнечного света.

Люк с недоумением покосился на камень, явно не считая, что он достоин внимания. Но Эванджелина находила его прекрасным.

– Я могу подарить тебе украшения получше.

Он потянулся за цепочкой.

Эванджелина крепче сжала камень и почувствовала знакомый прилив надежности и облегчения. Возможно, это и правда был камень счастья – просто она ощущала его не так отчетливо, потому что уже была настроена весьма оптимистично.

– Спасибо, Люк. – Привстав на цыпочки, она быстро поцеловала его в щеку и направилась обратно по коридору.

– Подожди! – крикнул он. – Завтра вечером устраивают костюмированный бал. Будешь моей парой?

Эванджелина остановилась по центру коридора. Если она примет приглашение Люка, то сможет избежать встречи с Джексом. По крайней мере, пока он не заметит, с кем именно она танцует.

Конечно, мысль показалась ей весьма соблазнительной. Эванджелина представила, как нахмурится Джекс, увидев ее в объятиях Люка, особенно если поблизости будет находиться камень юности, чья магия пробудит в нем ревность.

– Мне бы хотелось сказать «да», – произнесла Эванджелина. – Но боюсь, это будет глупо с моей стороны. – Как бы ей ни нравилось злить Джекса, это было торжество ЛаЛы, и Эванджелина не хотела устраивать сцену. – Но я обещаю подарить тебе танец.

Прежде чем подняться в отведенные ей гостевые покои, Эванджелина убрала цепочку с солнечным желтым камнем под халат, надежно спрятав его на груди. На самом деле она почувствовала некоторое облегчение, что магия камня не действовала на нее. После внезапных приступов ревности, наверняка вызванных присутствием в обеденной зале камня юности, Эванджелина нервничала, что может сделать камень счастья.

Она опасалась, что опьянеет от радости или счастье так вскружит ей голову, что она забудет обо всех проблемах.

Но сейчас чувствовала лишь тревогу.

Эванджелина уже добралась до четвертого этажа замка Слотервуд, когда кожу ее вдруг закололо от странного предчувствия, вынудившего замедлить шаги. Стояла необъяснимая тишина, и Эванджелина слышала даже потрескивание пламени в свечах. Потом она увидела ее… прядь волос цвета лунного света и темную фигуру, торопливо удаляющуюся по коридору. Петра.

Эванджелина ощутила тот же приступ отчаяния, который возникал каждый раз, когда она видела эту девушку. Потом ее снова охватило беспокойство, как только она поняла, что Петра могла выбежать из комнаты Джекса.

Эванджелина бросилась в другой конец коридора, чтобы заглянуть за угол и увидеть, куда направилась Петра. Но там уже было пусто.

На мгновение она задумалась, а не привиделось ли ей? Ночь стояла уже поздняя, время близилось к рассвету, и Эванджелина почти лишилась всех сил. Восторг от того, что она нашла камень счастья, сменился усталостью. И все же она знала, что видела. Просто не могла понять, почему это видела. Почему Петра в столь поздний час бродила втайне по коридорам?

Эванджелина вдруг вспомнила, что случилось накануне вечером. Джекс сказал, что Петра кажется ему знакомой, а затем и Петра вскользь упомянула, что Эванджелине стоит быть внимательнее с Джексом. И именно она заметила, что он сбежал в тайный проход вместе с девицей Дарлинг.

Казалось, Петра недолюбливала Джекса, и все же Эванджелина не могла отмахнуться от мысли, что она только что вышла из его комнаты.

Конечно, Эванджелина могла бы простоять в коридоре до рассвета, размышляя, что делать дальше, но решила просто постучать в его дверь. Она три раза стукнула костяшками пальцев по дереву. Сначала тихо, а потом, когда Джекс не ответил, ударила снова, но в этот раз громче.

«Джекс», – мысленно позвала его.

Снова ни звука.

Может быть, он спал? Или решил проигнорировать ее зов?

Но если Петра только выскользнула из его комнаты, значит, крепко спать он никак не мог.

Эванджелина уже хотела ударить по двери кулаком, но побоялась разбудить остальных гостей. Поэтому…

Она опустила взгляд на свой палец. Если чуть-чуть царапнуть его, то стучать не придется вовсе.

Эванджелина схватила клинок, проткнула кончик пальца и при помощи своей крови открыла дверь в покои Джекса.

Она сразу поняла, что в комнате никого нет.

Камин уже давно потух, а в покрытые инеем окна уже заглядывали первые рассветные лучи, освещая кровать с балдахином, на которой этой ночью совершенно точно никто не спал. Одеяла кремового цвета даже не касались.

И все же Джекс заходил в комнату. Эванджелина поняла это, когда увидела кучку яблочных огрызков на столе. На стульях и банкетках валялись предметы его гардероба.

Судя по всему, Джекс прихватил с собой гораздо больше одежды, чем Эванджелина. Тут и там она замечала и бриджи, и пояса, и горы самой разной обуви. Она понимала, что ей не стоит ничего здесь трогать, но все же не сдержалась и провела кончиками пальцев по стопке бархатных камзолов синих, черных и серых оттенков. Ткань оказалась мягкой на ощупь и очень приятно пахла.

Эванджелина бы никогда не призналась ему в этом, но себе больше лгать не могла – для этого она слишком устала. Ей нравилось, как пахнет Джекс. Яблоками, волшебством и холодными снежными ночами, когда хочется свернуться клубком и забраться под теплое одеяло.

Эванджелина подошла к кровати и присела на самый краешек. Джексом от нее не пахло, но она оказалась невероятно мягкой, словно волшебная перина. Затем Эванджелина обнаружила, что и подушки здесь довольно удобные и пушистые. Она только откинулась на них, и ее тело тотчас расслабилось.

Она прикрыла глаза всего на одну секунду. А может, и на минуту…

Эванджелина хотела лишь укрыться одеялом с головой и спрятаться от нависшей над ней тени. Ей не очень-то хотелось разбираться с тенью, особенно с такой назойливой и сердитой. Она стояла очень близко, обдавая Эванджелину почти леденящим холодом и исходящим от нее раздражением. Возможно, если не открывать глаза, то эта тень исчезнет сама собой?

– И как долго ты собираешься притворяться спящей? – пробурчала тень.

Эванджелина неохотно приоткрыла один глаз.

Тень оказалась гораздо ближе, чем она предполагала, – как будто он собирался лечь в кровать, но внезапно обнаружил ее под одеялом. Джекс уже избавился от камзола и расстегнул почти все пуговицы на рубашке. Его золотистые