Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А его прикосновения сводили с ума.
Эванджелине стоило бы оттолкнуть его, но вместо этого она лишь сильнее сжала его рубашку в кулаках.
Джекс улыбнулся, обнажая острые зубы, блеснувшие в свете факелов. Вот только улыбка его не сулила ничего хорошего и походила на мрачное окончание сказки. Все происходящее было ошибкой. Опасной ошибкой. Эванджелина напомнила себе, что еще мгновение назад он прикасался к другой девушке. Но эти мысли не имели никакого значения, – не тогда, когда он касался ее так, как нравилось именно ей. Джекс заставлял ее чувствовать себя так, словно только ее он и хотел все это время.
Другой рукой он обхватил ее ногу и заставил закинуть себе на бедро.
У Эванджелины перехватило дыхание.
– Все еще считаешь, что тебе известно о моих желаниях? – Он прижался к ней всей телом, почти касаясь губами ее подбородка, отчего по телу Эванджелины прокатилась мелкая дрожь. – Я не человек, Эванджелина, – прошептал Джекс. – И я не твой друг, муж или любовник.
– Я никогда такого не говорила, – выдохнула она.
– Тогда не пытайся склонить меня к человеческим поступкам. Ничем хорошим это не закончится. – Он вонзился пальцами в ее бедро, причиняя боль, и в его глазах мелькнуло что-то порочное и жестокое. И вот тогда Эванджелина испугалась. – Добром это не кончится. – Он надавил сильнее, оставляя следы на коже.
Эванджелина ахнула и оттолкнула его.
– Никакого этого не будет. Я замужем.
Джекс скривил губы в усмешке и провел по ним пальцами.
– Ты продолжаешь повторять это, Лисичка, как будто меня это волнует.
Сердце Эванджелины пропустило всего один удар, а Джекс уже исчез.
26
Сознание Эванджелины прояснилось, только когда Джекс оставил ее в одиночестве в темном коридоре. Она вспомнила письмо, в котором предупреждала саму себя, что ему нельзя доверять. Вспомнила все, что совершил Джекс. А потом подумала об Аполлоне.
Эванджелина устало прикрыла глаза. Ноги ее дрожали от прикосновений Джекса, а сердце сжималось от чувства вины. То, что произошло в этом коридоре, никогда не должно повториться.
Проклятие Лучника принуждало Эванджелину держаться как можно дальше от Аполлона. И она не представляла, как надеяться на счастливое будущее с человеком, который хочет ее убить. Но даже если бы Аполлон никогда не появился в ее жизни, Джекс уж точно не смог бы его заменить.
Джекс не был мужчиной ее мечты. Эванджелина хотела дарить любовь и получать ее, хотела, чтобы ее сердце наполнялось теплыми чувствами при одном лишь взгляде на любимого человека. Она мечтала ощущать бабочек в животе и поцелуи на губах. Иногда ей хотелось этого столь неистово, что казалось, будто сердце вот-вот разорвется, не в силах вынести их мощь. И наверно, именно поэтому она совершала ошибки, как сегодня, позволяя Джексу прикасаться к ней. Но такого больше не повторится.
Эванджелина понимала, что нужно скорее отыскать камень юности, но возвращаться в зал, где ужин был в самом разгаре, ей ужасно не хотелось. Она лучше бы станцевала босиком на снегу, чем вновь заняла место рядом с Петрой Янгблад.
Эванджелина надеялась, что ужин проходит достаточно оживленно и никто не заметит, как она выйдет из-за потайной двери, спрятанной за портретом. В обеденной зале оказалось еще более шумно, чем когда она уходила. Рокочущие голоса смешивались с пьяным смехом и небрежным звоном бокалов.
– Мисс Фокс… – Кто-то постучал ее по плечу чем-то невесомым, похожим на перышко.
Эванджелина тотчас обернулась.
Перед ней стоял Кристоф Найтлингер из «Ежедневной Сплетни» и широко улыбался. Он, как обычно, был одет в черные кожаные брюки и рубашку с пышным жабо.
При виде него сердце Эванджелины рухнуло в пятки.
– Приятно встретить здесь и вас. – Он взволнованно взмахнул пером, которым только что стучал ее по плечу. – Вы выглядите ослепительно! Не представляете, как отрадно мне видеть вас с таким милым румянцем. Позвольте узнать, кто же стал его причиной?
Кристоф бросил любопытный взгляд на скрытую за портретом дверь, из которой она только что вышла.
– Ох, нет, – ответила Эванджелина. Лишь одно могло сделать эту ночь еще хуже, и Эванджелина боялась даже представить, что случится, если Кристоф Найтлингер напишет в своей газетенке, что они с Джексом уединились во время торжества в честь помолвки ЛаЛы. Если Аполлон прочтет эту новость, то его вынужденная охота на нее превратится в настоящую. – Я просто изучала потайные коридоры. Эта новость совершенно не годится для газет… – Она замолчала, опасаясь, что перегнула палку.
Эванджелина плохо знала Кристофа Найтлингера, но обычно он не писал ничего оскорбительного о ней. И даже когда ее разыскивали по всему Северу, подозревая в убийстве, он, казалось, сомневался в ее вине. Эванджелина вовсе не считала его злым человеком, но знала, что он не проверял факты, прежде чем публиковать статьи. На самом деле ему больше нравилось делиться слухами, нежели правдой.
Эванджелина не могла допустить, чтобы он упомянул о ней хоть в одной статье. Если Кристоф напишет, что она на этом торжестве, даже если не затронет Джекса, последствия могут быть смертельно опасными, ведь Аполлон по-прежнему охотился на нее.
Она бы предпочла прямо попросить Кристофа не упоминать ее имени в статьях, но боялась, что это лишь сильнее подогреет его любопытство.
– По правде сказать, мне даже не удалось далеко зайти. Я услышала какие-то звуки и подумала, что мое присутствие там излишне. Я несколько смущена, потому, если это останется между нами, буду вам очень благодарна.
– О, моя дорогая! Разумеется, никто не узнает о ваших скитаниях по тайным ходам, – произнес Кристоф и провел пером по губам, словно навеки запечатывал их. И все же Эванджелину не покидало чувство, что этого было недостаточно.
Эванджелина подумывала рассказать Джексу о том, что столкнулась с Кристофом и ее имя вполне может оказаться в газетах. Но последнее, чего она сейчас хотела, – бегать по замку в поисках Джекса.
Она желала лишь забраться в постель и заснуть крепким сном. День казался ей нескончаемым, и Эванджелина чувствовала себя измотанной. Подниматься на четвертый этаж, где располагались ее гостевые покои, было сродни покорению вершины горы.
Но когда она привела себя в порядок, надела ночную рубашку и забралась в постель, то просто не смогла уснуть. Закрывая глаза, Эванджелина каждый раз видела темный коридор, в
