Читаем без скачивания Баллада о проклятой любви - Стефани Гарбер

Эванджелина взволнованно осмотрела зал.

Быть может, он повел девушку взглянуть на требушет или…

– Обратите внимание на дверь, скрытую за портретом, – прошептала Петра, а потом подняла ладонь, облаченную в атласную перчатку, и указала на позолоченную раму, неплотно прилегающую к стене.

Эванджелина быстро поднялась из-за стола.

– Постойте… – Петра схватила ее за руку. Она выглядела не на шутку взволнованной. – Оставьте их, принцесса. Вы лишь поставите себя в неловкое положение.

Гости уже начали поглядывать на нее поверх своих кубков. Гордость Эванджелины призывала ее вновь сесть за стол. К тому же она могла и ошибаться в намерениях Джекса. Но сомнения продолжали терзать ее. Джекс сбежал с ужина в компании девушки, и вряд ли он собирался сыграть с ней в шашки. Он наверняка намеревался поцеловать ее и убить.

Эванджелина все же вышла из-за стола. В животе у нее неприятно заныло, когда она пересекла шумную обеденную залу и подошла к позолоченной раме, чуть сдвинутой в сторону.

На портрете Эванджелина узнала Глендору Слотервуд. Она была одета в красное платье, украшенное вышивкой в виде разбитых сердец, и с грустной улыбкой наблюдала, как Эванджелина проскальзывает в потайную дверь.

Полутемный коридор по ту сторону портрета был затянут паутиной. Сделав несколько шагов вперед, Эванджелина почувствовала аромат тайных свиданий, мускуса и едва уловимый запах дыма от факелов, висевших на стенах. В отблесках тусклого пламени она разглядела вырезанные на камне слова: Слава в Смерти. Слава в Смерти. Слава в Смерти.

Эванджелина прижала ладони к груди. Она не понимала, что это за место, но ей не нравилось, что стены будто призывали Джекса совершить непоправимое.

«Джекс», – мысленно позвала она.

Но ответа не последовало.

«Джекс, – повторила она. – Если ты меня слышишь, то я прошу тебя не делать того, что ты сейчас делаешь».

И снова ничего. Она слышала лишь приглушенный стук каблуков ее туфель по старинными камням.

Тут до нее донеслись отголоски чарующего голоса Джекса, который в полутьме что-то шептал своей спутнице. Сердце Эванджелины сжалось. Как ни прислушивалась, она так и не смогла разобрать слов, хотя низкие нотки его голоса уловила без труда.

Она устремилась вперед, едва не порвав подол платья.

Огонь в факелах разгорелся еще ярче, и густой дым от них закружился между золотистыми волосами Джекса. Он склонил голову к одной из сестер Дарлинг, которая выгнула шею и прикрыла глаза в ожидании.

В ушах застучала кровь, когда Эванджелина увидела, как Джекс проводит пальцем по нижней губе девушки, а потом…

– Остановись! – выкрикнула Эванджелина.

Девушка ахнула и распахнула глаза.

Джекс и не подумал отойти от нее. Его палец продолжал касаться ее губ, когда он с большой неохотой перевел взгляд полуприкрытых глаз на Эванджелину.

– Ты совсем не умеешь выбирать время, Лисичка.

«Поверить не могу, что ты собирался поцеловать ее», – мысленно прорычала Эванджелина.

Джекс непринужденно пожал плечом, и его тихий голос раздался в голове Эванджелины: «Ужин показался мне скучным».

– А тебе и правда не везет с мужчинами, – сказала девица Дарлинг, одарив Эванджелину неприятной улыбкой, словно одна мысль об этом поднимала ей настроение.

Эванджелина едва не поддалась желанию развернуться и уйти, оставив эту девушку наедине с Джексом и тем самым показав, кому из них на самом деле не повезло с мужчиной. По крайней мере, девица Дарлинг понятия не имела, кого собиралась поцеловать.

Она сразу устыдилась своих собственных мыслей. И все же было очень трудно взглянуть ей в глаза и уверенно сказать:

– Тебе нужно уйти.

– Мне и здесь неплохо. А вот тебе тут не место, принцесса. – Хихикнув, девушка скользнула пальцами по груди Джекса и нагло расстегнула пуговицу на его рубашке.

Сердце Эванджелины испуганно сжалось. Ей не хотелось чувствовать все эти эмоции, не хотелось испытывать хоть что-то к Джексу – особенно ревновать его к девушке, которую он собирался убить. Но ревность не поддавалась никаким разумным доводам и позволяла видеть лишь другую девушку, которую желают и касаются.

Эванджелина убеждала себя, что камень юности все еще влияет на нее, но они находились вдали ото всех гостей, а на этой девушке не было ни одного украшения с драгоценным камнем. Раньше ее волосы венчала диадема, но сейчас не было и ее.

«Тебе лучше уйти, – мысленно сказал Джекс. – Я приберу здесь, когда закончу».

Они встретились взглядами, и глаза Джекса в свете факелов казались скорее черными, нежели голубыми, и совершенно равнодушными, несмотря на то что девица Дарлинг продолжила расстегивать его рубашку.

«Как ты можешь быть таким бесчувственным?» – спросила Эванджелина.

Джекс провел пальцами по щеке девицы Дарлинг, не сводя взгляда с Эванджелины.

«Как ты можешь принимать меня за того, кто хоть что-то чувствует?»

«Ну тогда продолжай. – Эванджелина скрестила руки на груди. Если он собирался проявить жестокость, то она покажет ему упрямство. – Давай посмотрим, действительно ли твой поцелуй стоит того, чтобы умереть».

Огонь замерцал еще сильнее, а глаза Джекса потемнели.

– Почему она не уходит? – простонала девушка Дарлинг, потянувшись к следующей пуговице на рубашке Джекса.

Но он перехватил ее запястье, а затем оттолкнул.

– Что ты делаешь? – вскрикнула она.

Джекс тяжело вздохнул:

– Возвращайся в зал, Жизель. Пококетничай с кем-то другим. Может, найдешь себе хорошего мужа.

– Но ты говорил…

– Я солгал, – перебил он ее.

Лицо девушки поникло, а щеки порозовели. Эванджелина почувствовала легкий укол жалости, когда Жизель прошмыгнула мимо нее, исчезая в полутемном коридоре и оставляя их с Джексом наедине.

– Теперь ты довольна? – Он угрожающе шагнул к ней.

Эванджелина с трудом удержалась от того, чтобы не отступить назад. Она не помнила, что делала какие-то шаги, но внезапно уперлась спиной в холодную стену, а Джекс замер напротив нее. Внезапно она осознала, каким высоким он был на самом деле. Ей даже пришлось поднять голову, чтобы посмотреть в его бездушные глаза.

– Ты говорил, что никого не убьешь.

– Нет, – ответил он. – Это ты говорила, что я никого не убью. А я сразу сказал, что план провальный.

– Но с какой стати ты пожелал убить эту девушку? – спросила Эванджелина.

– Ты ничего не знаешь о моих желаниях. – Длинные пальцы Джекса задели ее ногу, выглядывающую из разреза на юбке.

Эванджелина судорожно сглотнула. Наверно, касание было случайным.

Джекс улыбнулся, сверкая ямочками на щеках. Он скользнул пальцами под ткань платья и начал ласкать ее обнаженное бедро.

А это точно не было случайностью.

Кончики его пальцев казались мягкими и обманчиво нежными. Его ладонь поднималась все выше, выше и… выше. Эванджелина мысленно приказала себе