Читаем без скачивания Драма жизни Макса Вебера - Леонид Григорьевич Ионин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разные свидетельства говорят о том, что между Альфредом и Эльзой возникла любовь, но как далеко она зашла, не известно, может быть, у них был легкий необязывающий роман, во всяком случае, о браке речь не шла. Другие говорят, что, наоборот, все было серьезно, и Альфред и Эльза были даже помолвлены. Но это не важно, ибо в 1902 г. Эльза неожиданно и без объяснений вышла замуж за Эдгара Яффе. Сестры и друзья были в шоке от этого брака вроде бы без любви, но по расчету. Альфред вскоре после Берлина уехал на Гавайи и после возвращения получил профессуру в немецком Карловом университете в Праге, и ничто не говорит о том, что в это время существовала какая-либо связь между ним и Эльзой. Однако точно известно, что, когда в Венеции вспыхнула страсть между Максом и Эльзой, именно от связи с Альфредом предостерегал Макс свою возлюбленную (с. 182). Как говорится, «он что-то знал» – то, чего не знают позднейшие биографы братьев. После трех лет в Праге Альфред в 1907 г. вернулся в Гейдельберг. Но вернулся не преданным братом уже знаменитого Макса, а его соперником, что подчеркивалось тем, что он даже поселился на другом конце города вдали от Макса и Марианны. В Гейдельберге он получил профессуру. Правда, и этот факт только углубил его расхождение с Максом, ибо Макс рекомендовал на это место Георга Зиммеля, но Зиммель был отвергнут по причине еврейского происхождения, а место отдано Альфреду. (Впрочем, не только национальность помешала Зиммелю получить профессуру, но и его интеллектуальный стиль, несовместимый с представлениями о том, как нужно делать науку, присущими предыдущему профессорскому поколению – «поколению тайных советников». Против Зиммеля выступили ведь достойнейшие люди, такие, например, как сосед и друг Вебера Эрнст Трёльч. Практически Зиммель так и оставался приват-доцентом всю жизнь, за исключением последнего года пред смертью, когда получил профессуру в Страсбурге.)
Фактически с этого времени обострилась – нет, не вражда, а скорее конкуренция между братьями, приобретшая принципиальный характер. Мы говорим конкуренция, а не вражда, потому что она хотя и проявлялась буквально на всех уровнях жизни – от науки до любви (имеется в виду борьба за склонность Эльзы Яффе), отнюдь не исключала моментов достаточно глубокого сотрудничества. Они вместе работали, например в леволиберальной Немецкой Демократической партии (в 1919 г.), одним из основателей которой был Альфред Вебер. При посредстве партии и Альфреда Макс Вебер должен был выдвигаться в депутаты общегерманского Национального собрания, но, несмотря на активное участие в разработке партийных документов и в предвыборной пропаганде, на окружных партийных выборах его кандидатура была отвергнута (с. 337). Он направил в партийный президиум крайне вежливое письмо с отказом от дальнейшего сотрудничества и уверениями, что тем не менее он всегда будет бороться за идеалы демократии, в котором все же читалась глубокая обида. Партийные руководители, хорошо знавшие характер Макса Вебера, наверное, обрадовались, что назревающий скандал не состоялся и конфликт разрешился так легко. Но в целом не сотрудничество, а конкуренция была характерна для всей дальнейшей жизни Макса и Альфреда. Причем Макс выиграл в науке, в общественном влиянии и в посмертной славе, а Альфред выиграл в любви, но так, что не мог даже позволить себе торжествовать, но об этом ниже. И оба в конечном счете чувствовали себя ущемленными. Два события, иллюстрирующие этот тезис. Об одном пишет Мартин Грин: когда Макс Вебер в июне 1920 г. метался в лихорадке на постели, ставшей его смертным ложем, он попросил принести ему молока, а через пару минут, еще не получив его, стал бормотать: «Несите, несите скорее, а то Альфред его выпьет» (MG, 226).
Второй пример о том, как Альфред мстил Максу через тридцать и более лет после его смерти, то есть вражда-конкуренция продолжалась. Альфред достиг любых возможных вершин в работе, мест и званий в профессиональном сообществе и все равно читал свои лекции в большой аудитории Гейдельбергского университета, где стоял бюст Макса Вебера, жил в городе, который уже рекламировал себя как город Макса Вебера, а у студентов имел очень обидное прозвище «минимакс». В 1954 г. в знак 90-летия со дня рождения Макса Вебера тогдашний президент ФРГ, известный политический журналист и писатель, а также горячий обожатель Макса Вебера Теодор Хойс опубликовал большое эссе о Максе и послал его Альфреду. Ответ был обескураживающим: Альфред удивлен тем, что кому-то еще интересен этот устаревший автор с его архаичной политической философией (MG, 234). Нельзя сказать, что он был совсем не прав и что политическая философия Макса Вебера в середине 50-х была, что называется, up to date, но все равно так писать было нельзя, это был знак открытого неуважения и даже враждебности. Альфреду было уже 90 с лишним лет, когда он писал этот отзыв, но он все равно воспринимался другими и видел, похоже, сам себя младшим братом великого человека и не очень важным мыслителем.
При этом заслуги Альфреда перед социологией и образованием весьма велики и многообразны. История культуры, культурсоциология, социальная и культурная антропология, а также философия жизни и некоторые актуальные философские проблемы – все это области, где вклад Альфреда Вебера был не мал. Возьмем, к примеру, проблему бюрократии. Есть теория бюрократии Макса Вебера, которая рассматривается или по крайней мере упоминается в любом стандартном словаре или учебнике социологии. Но мало кто знает большую статью профессора Альфреда Вебера «Чиновник», опубликованную им еще в пражский период. Это был своего рода ранний антибюрократический манифест. На основе статистических материалов он показывает, как бюрократия подчиняет себе промышленность, культуру, общество вообще. Бюрократия обеспечивает спокойствие и уверенность, но отнимает свободу. Единственный путь избавления от ее господства – отказ от рационализма в масштабе общества и государства. Индивидуальное человеческое существо должно быть основой и критерием всех социальных решений, а не бюрократическая система. Поэтому мы против коммунизма, так же как против капитализма, а за то, чтобы жизнь доставляла человеку радость. Такая получается смесь романтизма с философией жизни. Кроме того, заслуживает внимания его учение о культурных типах, об исторических «типах человека», о соотношении культуры, цивилизации и экономики и т. д. Вообще Альфреда можно назвать в определенном смысле несостоявшимся гигантом мысли. Действительно, у него намечены и иногда в определенной мере реализованы поистине грандиозные исторические и культурные синтезы, позволяющие понять и концептуализировать
