Читаем без скачивания Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи - Луи Фредерик

Параллельно с этим открывались парикмахерские для мужчин, в которых к 1886 году стали использовать европейские бритвы и ножницы вместо традиционных.[4] Государственные деятели, студенты, заканчивающие учебу, а также большое число влиятельных людей отращивали усы или даже бороду, в то время как в деревне только старики позволяли себе подобную фантазию. Все мужчины из народа брились.

Что касается женщин, то они не сразу променяли привычные прически (японки редко носили шляпки) на более простые варианты, но, вдохновленные картинками на страницах журналов, более или менее следовали западной моде. Большинство, как в городах, так и в деревне, носили традиционные прически, по которым можно было легко определить социальный статус женщины: тикомагэ носили маленькие девочки, момоварэ — молодые девушки от шестнадцати до двадцати лет, симада (или такасимада) показывала, что девушка уже готова для бракосочетания, кхтару-мадзэ была обычной прической молодых жен, а омару-мадзэ — женщин среднего возраста. Кроме того, стиль менялся в зависимости от региона страны, так что прическа, помимо всего прочего, указывала на происхождение ее обладательницы.

Прически всегда были очень сложными, и женщины тратили массу времени на уход за своими длинными волосами, которыми они так гордились: «На создание такой прически уходил, по меньшей мере, час или даже два, и японки занимались этим каждые три дня. Когда они занимались по утрам уборкой, то накидывали косынку, чтобы защитить волосы от пыли».

Ночью, чтобы не разрушить прическу, они использовали маленькую деревянную или плетеную подушечку (макура), которую подкладывали под шею. Для мужчин же существовало нечто вроде валика, набитого отрубями.

Пожилые женщины, вдовы, а также те, кто не собирался выходить замуж, стригли волосы очень коротко.

В 1872 году несколько женщин бросили вызов общественному мнению, сделав короткую стрижку, чем вызвали яростное негодование правительства, запретившего эту «отвратительную и непристойную» моду. К 1886 году городские щеголихи, для которых шляпка была непременной составляющей европейского туалета, стали прибегать к услугам модисток и выбирали шляпки с не меньшей тщательностью, чем парижанки. В крупных городах как грибы после дождя появлялись магазины модной одежды. Но шляпки шли только к европейскому платью, и поэтому популярность этого аксессуара была велика только у обеспеченных японок. Остальные женщины, подражая простым американкам, довольствовались косынками, прикрывая ими свои длинные волосы, собранные в шиньон.

Макияж, который никогда не был в большом почете у народа, но тщательно наносился женщинами из класса самураев и аристократками, также существенно изменился. В 1873 году императрица рискнула появиться на публике с белыми зубами и «своими» бровями, что вызвало настоящую сенсацию и волну подражания среди знатных дам. Это положило конец обычаю женщин из высшего общества красить зубы в черный цвет и сбривать брови, рисуя вместо них коротенькие черточки. Но все же в некоторых районах старая традиция сохранялась по меньшей мере до конца века.

В 1882 году автор «Комментариев к европейскому праву» Эдмон Котто так говорил о супруге одного юриста-японца: «Она, несмотря на свою молодость, красила зубы в черный цвет и сбривала брови, как того требовали от замужних женщин древние обычаи ее страны. Но, по крайней мере, сохранение этого обычая было продиктовано здравым смыслом».

Традиция открывать и припудривать шею, подчеркивая ее красоту, также отошла в прошлое, и воротники кимоно отныне прятали эту «эротическую» часть женского тела. Свинцовые белила заменили более легкой рисовой пудрой. Тут вновь сыграли свою роль модные журналы и пример, поданный императрицей. Лишь гейши, актрисы театра и светские львицы, надевающие после замужества национальный костюм, до сих придерживаются древних традиций. Небольшая книжка, изданная в Японии в 1872 году и описывающая различные стили европейских причесок, провозглашала: «Женщины из высшего общества должны забыть о тяжелых маслах для волос, гребнях и спицах. Но легкими маслами вполне можно пользоваться и, если голова не покрыта, украшать прическу цветами или шпильками в виде цветов».

Вскоре модницы переняли различные виды причесок, которые европейцы окрестили «стилем Маргарет», а японцы — «Холм 203» (нихякусан-кёти) по названию местности у Порт-Артура во время Русско-японской войны. Но все эти новые веяния в мире моды вызывали лишь насмешки со стороны женщин из простонародья и крестьянок, которые, постепенно отходя от разнообразия стилей, придерживались лишь двух: того, что был закреплен за молодыми девушками, и того, который подходил для замужних женщин.

Мыло появилось в Японии в XVII веке, но было мало распространено и считалось предметом роскоши. Обычно как мужчины, так и женщины пользовались для умывания и стирки золой и измельченными в пудру сухими растениями. Но с 1874 года в Японии началось собственное производство мыла, или, по-японски, сабун (от фр. savori), а также духов, которые сначала были просто ароматными маслами для волос. Первый салон красоты появился в Токио в 1906 году.

Древний обычай покрывать тело татуировками, ставший с течением времени искусством, все еще (несмотря на попытки правительства запретить его) привлекал многих мужчин, особенно тех, кто в силу специфики профессии или социального положения работал с обнаженным торсом: плотников, крестьян и т. д.[5] Эти татуировки, выполненные черной краской и киноварью и искусно нанесенные, привлекали также и некоторых европейцев, которые не колеблясь проводили несколько мучительных часов у известного татуировщика, чтобы на их спине, груди или на руке появилась «японская картинка». Кстати, именно благодаря европейцам (и в особенности принцу Галльскому, который в 1881 году сделал себе на плече татуировку с изображением дракона) государство не стало принимать постановления, запрещающего этот обычай. Все же в городах, где жители носили куртки, эта традиция постепенно исчезла.

Большинство японцев предпочитали носить обувь только тогда, когда им приходилось работать в очень холодную погоду. Эта привычка была расценена государством как «странная» и запрещена в 1901 году, причем нарушителя ожидало бы наказание. Многие носили соломенные сандалии (дзори), которые могли быть самыми разными: гэта — легкие деревянные сандалии, изготовленные из кири (павлония), или же нечто вроде мягких тапочек Самой популярной обувью были сандалии из соломы (варадзи), которые носили как горожане, так и крестьяне. Но вскоре выяснилось, что обувь из кири более удобна, так что пришлось сажать множество этих деревьев. Гэта носили даже горожане в дождливые дни, не заботясь о том, насколько они сочетаются с европейским костюмом. Так что человек в кимоно, гэта, европейской шляпе и с зонтиком, или человек в костюме и гэта не был таким уж неожиданным зрелищем. Встречалось иногда сочетание кимоно и европейских кожаных туфель. Этот обычай смешивать два разных стиля жив по сей день, и многие японцы находят гэта самой удобной обувью в жару. Из подобных же соображений ботинки со шнурками довольно медленно завоевывали позиции среди народа и особенно среди тех, кто привык снимать обувь на пороге дома или храма. Расшнуровывать такие ботинки было долго и неудобно, так что их носили только военные. Первая обувь европейского типа стала производиться в Японии китайцами, а затем и сами японцы включились в эту индустрию. Сначала ботинки, привезенные из Европы и Америки, показались слишком узкими и неудобными для японцев, привыкших к свободной обуви: «Он купил пару ботинок самого большого размера в лучшем обувном магазине Фукуоки. Тем не менее они оказались не такими уж просторными, но жена объявила, что они еще растянутся в длину, и «что на Западе, если человек носит ботинки на каблуке, это означает, что он принадлежит к высшему классу». Синтаро, воодушевленный таким заявлением, целый день не снимал ботинок, хотя они основательно натирали ноги. Но, приехав в Токио, он обнаружил, что кожа у него на пятках разодрана в клочья, так что он даже не смог принять ванну…»

Кожаная обувь, когда она только начала появляться в Японии, была очень дорогой при крайне низком качестве. Кроме того, сапожников, чтобы чинить ее, не было. Кожу для изготовления обуви привозили из других стран. Но солдаты, вернувшиеся со службы, все поголовно носили кожаные ботинки, и многие японцы мечтали обладать ими из-за того, что эта обувь наглядно подтверждала «современность» ее владельца. Поскольку ходить приходилось много, счастливые обладатели кожаных ботинок берегли свое сокровище и надевали в дорогу гэта, дзори или варадзи, а ботинки вешали на шею на связанных вместе шнурках. К концу Русско-японской войны спрос на них сильно возрос. Число обувных заводов увеличивалось, а их оборудование становилось более современным. Цены упали, но большинство японцев все равно предпочитали традиционную обувь. В деревнях большим спросом пользовались резиновые сапоги, которые сначала импортировались в Японию, а позднее стали производиться в самой стране в необходимом количестве. И все же жители северных районов Японии, где зимой шли обильные снегопады, остались верны удобным сапогам, сплетенным из соломы.