Читаем без скачивания Глиняная Библия - Хулия Наварро

Харран… Аврам… В Библии мы находим подробную генеалогию «первых людей» начиная с Адама. Мы можем проследить ее до праотцев, живших после всемирного потопа, до сыновей Сима, до того времени, когда один из его потомков, Фарра, породил Нахора, Арана и Аврама, который впоследствии стал зваться Авраам – «отец множества народов».

Я пропущу подробно изложенную в Библии историю о том, – продолжала Клара, – как Господь приказал Авраму покинуть свою землю и свой дом и направиться в Ханаан. Это повествование не дает нам достаточных оснований утверждать, что речь идет о первом переселении семитов из Ура в Харран, еще до того, как они прибыли в место, уготованное для них Господом, – землю Ханаанскую. Встреча Аврама с Господом, по всей видимости, произошла в Харране, где, как считают некоторые исследователи Библии, Аврам жил вплоть до смерти своего отца Фарры.

Конечно же, когда Фарра переселился в Харран, он взял с собой не только своего сына Аврама, его жену Сару, своего сына Нахора и его жену Милку – вместе с ним переселился и Лот, сын его сына Арана, умершего еще в юные годы. Нам известно, что в те времена семьи группировались в роды, которые кочевали вместе со своими стадами и утварью, и что они периодически оседали в том или ином месте, где возделывали участки земли, что бы обеспечить себя пропитанием. Таким образом, Фарра, переселившись из Ура в Харран, взял с собой своих в той или иной степени близких родственников. Мы полагаем… Мой дедушка мой отец, мой муж Ахмед Хусейни и я полагаем, что один из членов семьи Фарры – по всей видимости, ученик писца – был в близких отношениях с Аврамом, и что Аврам мог рассказать ему о своем представлении о сотворении мира, о своей концепции единого Бога и о многом другом. Мы не один год искали в районе Харрана другие глиняные таблички того же автора. Эти поиски ни к чему не привели. Мой дедушка посвятил всю свою жизнь тому, чтобы тщательно исследовать местность в радиусе ста километров вокруг Харрана, но так ничего и не нашел. Впрочем, эта работа не была абсолютно безрезультатной: в музеях Багдада, Харрана и Ура и во многих других музеях сейчас находятся сотни глиняных табличек и других древних предметов, которые извлекли из земли члены моей семьи, однако мы так и не нашли глиняных табличек с повествованием Аврама, которые…

Один из присутствовавших в зале мужчин с мрачным видом поднял руку и помахал ею, чтобы привлечь внимание Клары Танненберг.

– Вы хотите что-то сказать?

– Госпожа Танненберг, вы, стало быть, утверждаете, что Авраам – тот самый праотец Авраам, упоминающийся в Библии, родоначальник нашей цивилизации – рассказал какому-то неизвестному нам персонажу о своих представлениях о Боге и окружающем его мире и что этот неизвестный нам персонаж записал этот рассказ, словно он был журналистом, а ваш дедушка, с которым никто из присутствующих наверняка не имеет чести быть, знакомым, нашел этому подтверждение и хранил его в тайне более полувека?

– Да, именно об этом я и говорю.

– А-а! Тогда поведайте нам, почему об этом не было ничего известно вплоть до сего момента? Вы, конечно же, любезно сообщите нам, кто такой ваш дедушка и кто такой ваш отец? О вашем муже нам кое-что известно. Мы тут все друг друга знаем, а вы, извините за невежливость, человек никому неизвестный, который, судя по вашему выступлению, витает в области детских фантазий. Где находятся те глиняные таблички, о которых вы нам говорите? И какие научные экспертизы вы провели, чтобы убедиться в их подлинности и установить, к какой эпохе они относятся? Госпожа Танненберг, на такие конгрессы, как этот, приезжают с научными разработками, а не с какими-то там семейными легендами археологов-любителей.

В зале начал нарастать гул, и Клара Танненберг, покраснев от гнева, совсем растерялась, не зная, как ей следует поступить: то ли выбежать из зала, то ли ответить грубостью этому человеку, насмехающемуся над ней и оскорбляющему ее семью. Лихорадочно пытаясь найти какое-нибудь решение, она глубоко вздохнула – и вдруг увидела, что Ахмед поднялся на ноги и взволнованно заговорил:

– Уважаемый профессор Гий… Я знаю, что в течение вашей многолетней работы в качестве преподавателя Сорбоннского университета у вас были тысячи и тысячи студентов. Одним из них был и я. Надо сказать, что на протяжении всего обучения вы мне ставили только отличные оценки. В общем-то, я получал отличные оценки по всем предметам, а не только по вашему, и, насколько помню, в Сорбонне я считался даже своего рода «уникумом», потому что, повторюсь, за все пять лет учебы у меня были только отличные оценки и по окончании университета я получил диплом с отличием. Кроме того, профессор, мне в свое время выпала честь сопровождать вас во время проведения вами раскопок в Сирии и Ираке. Вы помните крылатых львов, которых мы обнаружили возле Ниппура в храме, посвященном Небу? Жаль, что эти статуи были разбиты, но нам повезло, по крайней мере, в другом: мы нашли целую коллекцию цилиндрических печатей Ашшурбанипала… Я понимаю, что не имею ни ваших заслуг, ни вашей репутации, однако я вот уже несколько лет руковожу Департаментом археологических раскопок Министерства культуры Ирака, правда, в настоящее время этот департамент практически не функционирует. Мы находимся в состоянии войны – войны необъявленной, но все же это война. Вот уже десять лет мы страдаем от жестокой блокады, и программа «Нефть в обмен на продовольствие» едва-едва дает нам возможность выжить как нации. Иракские дети умирают, потому что в больницах нет медикаментов и потому что их матери не в состоянии купить им достаточно еды. Поэтому мы не можем позволить себе выделить много средств на проведение раскопок для исследования нашего прошлого, а по существу – прошлого человеческой цивилизации. Все археологические экспедиции прекратили свою работу в ожидании лучших времен.

Что касается моей супруги Клары Танненберг, – продолжал Ахмед, – то она уже многие годы является моим помощником, и мы вместе проводим раскопки. Ее дедушка и ее отец были людьми, которых необычайно интересовал древний мир, и они в свое время помогали финансировать некоторые археологические экспедиции…

– Расхитителей могил! – выкрикнул кто-то из зала.

Этот выкрик и последовавший за ним нервный смех некоторых из присутствующих в зале острыми ножами вонзились в сердце Клары Танненберг. Однако Ахмед Хусейни ничуть не смутился и продолжал говорить, как будто не услышал ничего оскорбительного.

– Мы уверены, что автор двух глиняных табличек, хранящихся у дедушки Клары, все-таки записал те истории, которые, как он утверждает, ему собирался рассказать Аврам. По сути дела, это можно считать необычайно важным открытием, имеющим огромное значение для археологии, а также для религии и для библейской традиции. Мне кажется, нужно позволить госпоже Танненберг выступить. Клара, пожалуйста, продолжай…

Клара с благодарностью посмотрела на мужа, глубоко вздохнула и, робея, продолжила свое выступление. Для себя она решила: если еще какой-нибудь ученый старец перебьет ее и начнет насмехаться над ней, выкрикивая оскорбления, она уже не будет молча это терпеть. Ее дедушка почувствовал бы глубокое разочарование, если бы стал свидетелем того, что сейчас происходило. Он не хотел, чтобы она обращалась за помощью к международному сообществу. «Они все – лишь заносчивые ублюдки, которые считают, что им что-то там известно». Ее отец тоже не позволил бы ей поехать в Рим, однако он уже умер…

– В течение многих лет мы концентрировали свои усилия на Харране, пытаясь найти остальные глиняные таблички из этой серии, ибо мы твердо верили, что они существуют. Однако мы ничего не нашли. В верхней части тех двух табличек, которые обнаружил мой дедушка, упоминается имя Шамас. В те времена писцы иногда указывали в верхней части таблички свое имя, а также имя того, кто затем проверял написанное. На этих двух табличках упоминается лишь одно имя – Шамас. Невольно возникает вопрос: кем же был этот Шамас?

С тех пор как Соединенные Штаты объявили Ирак своим злейшим врагом, – продолжала Клара, – авиационные налеты на нашу страну стали обычным явлением. Вы, наверное, помните, как пару месяцев назад пилоты нескольких американских самолетов, пролетавших над территорией Ирака, заявили, что по ним с земли выпустили зенитные ракеты, и в ответ на это они сбросили бомбы. В зоне, подвергшейся бомбардировке, между Басрой и тем местом, где когда-то находился древний город Ур, возле деревни под названием Сафран, в образовавшейся от разрыва бомбы воронке стали видны развалины здания и окружающей его оборонительной стены, периметр которой, по нашим подсчетам, составляет более пятисот метров. Сложившаяся в Ираке ситуация не позволяет уделить должное внимание этим сооружениям, хотя мы с моим мужем, наняв небольшую бригаду рабочих, начали проводить там раскопки, рассчитывая, в основном, на свои силы, за неимением необходимых средств. Мы полагаем, что это здание могло быть хранилищем глиняных табличек или же, являясь пристройкой к храму, выполнять какие-нибудь другие функции. Пока мы этого точно не знаем. Мы нашли там различные глиняные таблички, и, к нашему удивлению, среди них оказалась одна табличка с именем Шамаса. Тот ли это Шамас, который записал повествование Аврама? Этого мы, опять-таки, не знаем, хотя вполне возможно, что это именно он. Аврам предпринял путешествие в Ханаан вместе с родом своего отца. Считается, что он на некоторое время осел в Харране и находился там до тех пор, пока не умер его отец, а затем отправился в Землю Обетованную. Принадлежал ли Шамас к роду Аврама? Шел ли он вместе с ним в Ханаан?