Читаем без скачивания Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы - Джерри Койн

Какие у Бога могут быть причины для того, чтобы предпочесть долгий эволюционный путь в истории Вселенной и жизни, если он хотел создать именно род человеческий? Теистам не следует отвечать на этот вопрос традиционной банальностью о том, что пути Господни неисповедимы. Это уничтожит всякую предсказательную силу теизма и разрушит тем самым перспективы естественной теологии. Напротив, им следовало бы предложить убедительные причины, по которым Бог пошел долгим эволюционным путем, притом что главной его целью, как считается, было создание человека.

Разумеется, теисты могут ответить на это (и отвечают), что эволюция просто более изобретательна и способна к «самореализации», чем сотворение мира из ничего. Но это не объясняет, почему эволюции потребовалось так много времени, чтобы хотя бы начать движение. Аналогично, на наблюдения физика Шона Кэрролла о том, что не все свойства Вселенной подстроены под человека, теолог Уильям Лейн Крейг просто заявил, что у Бога, возможно, есть художественные таланты, о которых ранее никто не подозревал:

Но почему мы представляем себе Бога похожим на какого-то инженера? Может быть, он своего рода космический художник, которому хочется расцветить свой холст экстравагантными формами, которому нравится создавать эту сказочную Вселенную и придумывать фантастические детали для наблюдателей. Более того, откуда нам знать, что где-то в космосе не существует внеземной жизни, которая нуждается именно в такой тонкой настройке параметров? Или, может быть, Бог спроектировал Вселенную с такой избыточностью для того, чтобы оставить откровение о себе в природе, в точности так, как говорится в Послании к римлянам? Чтобы когда-нибудь физики, исследующие Вселенную, нашли «отпечатки пальцев» разумного Создателя, проявившего невероятный ум и невероятную точность при сотворении Вселенной.

Такие фантастические истории – последнее прибежище теолога, и опровергнуть их легче легкого, ведь доказательства («отпечатки пальцев» Бога) отсутствуют. Но подобная предвзятость делает естественную теологию неопровергаемой и потому недостойной серьезного рассмотрения. Да и возлюбленному Крейгом авраамическому Богу это не приносит никакой пользы. Даже если человек убежден, что Вселенная тонко настроена при участии какого-то божества, то почему это не может быть Аллах, Брахма или Кетцалькоатль? Как любил говорить о подобных проблемах Кристофер Хитченс, вся работа еще впереди.

Мы по-прежнему не понимаем, почему законы физики таковы, но ученых никогда не удовлетворит ответ «Потому что так захотел Бог». Может быть, ответ никогда не будет найден, но разница между ученым-натуралистом и последователем естественной теологии состоит в том, что ученые не считают, что добыли истину, если всего лишь придумали гипотезу, которую невозможно проверить. И до тех пор, пока не удастся найти проверяемый ответ, ученые будут просто говорить: «Мы не знаем».

Доказательство Бога от морали

Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор» (1871), где он впервые применил свою теорию эволюции путем естественного отбора к человеку, не оставил без внимания и мораль. В третьей главе он делает предположение, что человеческая мораль, возможно, представляет собой социальные инстинкты, появившиеся у наших предков и получившие дальнейшее развитие за счет большого мозга:

Следующее предположение представляется мне в значительной степени вероятным: вообще любое животное, наделенное явными социальными инстинктами, неизбежно обрело бы моральное чувство или совесть, как только его интеллектуальные возможности развились бы в той же, или почти в той же степени, что и у человека.

Столетием позже биолог Эдвард Уилсон разозлил очень многих, заявив о полном главенстве биологии над этикой:

Ученым и гуманистам следовало бы вместе рассмотреть возможность того, что пришло время на время изъять этику из рук философов и отдать ее во владения биологии.

Это заявление Уилсона в его новаторской книге «Социобиология. Новый синтез» стало началом приложения теории эволюции к поведению человека, приведшего к рождению новой научной дисциплины – эволюционной психологии. В последние 40 лет психологи, философы и биологи начали разбираться в культурных и эволюционных корнях морали.

Сегодня этот процесс только начинается, поскольку он подразумевает кропотливые исследования в области поведения животных, нейробиологии и психологического тестирования как приматов, так и людей, однако первые результаты уже есть. При этом натуралистическое изучение морали беспокоит теистов сильнее, чем любое другое научное направление. Многие из них могут принять Большой взрыв и даже эволюцию, но если и есть какая-то область поведения человека, которую религия всегда оставляет за собой, так это мораль. Поэтому перед лицом научного прогресса религия продолжает утверждать, что как источник, так и природа человеческих нравственных суждений неразрывно связаны с Богом. «Моральный инстинкт» – это один из тех пробелов, которые, по мнению теистов, невозможно заполнить при помощи науки, но легко объяснить с привлечением Бога.

Если вы видите тонущего человека и сами умеете плавать, то первый ваш импульс – прыгнуть в воду и спасти утопающего. Если вы слышите, как кто-то вроде Берни Мейдоффа[15] обманывает людей, в результате чего те лишаются всех своих накоплений, вы злитесь и чувствуете, что его следует наказать. Если на вашего ребенка и его приятелей напала собака, вы броситесь спасать в первую очередь свое дитя.

Существует множество подобных вариантов мгновенной инстинктивной реакции и возникающих при этом чувств, и все они отражают ваши представления о добре и зле, о правильных и неправильных поступках. Существует так называемая моральная интуиция, которую психолог Джонатан Хайдт определил как «внезапное появление в сознании некой моральной оценки, включая оценку эмоциональной значимости (плохо – хорошо, нравится – не нравится), без всякого осознания процесса поиска, оценки доказательств или перехода к выводам».

Многие религиозные люди считают, что эти инстинктивные оценки наука не объясняет. Генетик Фрэнсис Коллинз публично объявил о невозможности светского решения. Он рассматривает врожденную мораль как доказательство существования Бога:

Но человек уникален в нескольких отношениях, которые не поддаются эволюционному объяснению и указывают на нашу духовную природу. В их число входит и существование морального закона (представления о добре и зле), и поиск Бога, характерный для всех человеческих культур в истории… Одна только последовательность ДНК, даже в сопровождении обширных данных о биологических функциях, никогда не объяснит некоторые особые человеческие характеристики, такие как моральный закон и всеобщее богоискательство.

Помимо инстинктивной природы морали, в качестве доказательств Бога рассматриваются и некоторые ее проявления, в первую очередь альтруизм и самопожертвование. Считается, что они тоже не поддаются объяснению с привлечением естественного отбора или любой другой светской гипотезы, опирающейся на культуру. Коллинз отмечает: «Бескорыстный альтруизм… откровенно говоря, представляет собой скандал для упрощенческих рассуждений. Его невозможно обосновать желанием отдельных эгоистичных генов сохраниться в потомстве».

Писатель Дэймон Линкер делает тот же вывод из случая с Томасом Вандер-Вудом – американцем, двадцатилетний сын которого упал в сточную канаву. Вандер-Вуд прыгнул вслед и спас сына, но сам утонул. Кроме того, как эгоизм может объяснить поведение солдат, которые спасают товарищей, закрывая гранату своим телом, или пожарных, которые ежедневно рискуют жизнью? Линкер пишет: «Существуют конкретные ситуации в человеческой жизни, которые атеизм в любой форме просто не в состоянии объяснить или обосновать. Одна из таких ситуаций – жертвование собой без сомнений и чувства, которые оно в нас пробуждает». Линкер видит в человеческом альтруизме дар не просто Бога, но христианского Бога, который и сам пожертвовал собой, послав Иисуса на смерть.

Конечно, атеизм, представляющий собой всего лишь отсутствие веры в богов, не обязан объяснять альтруизм и этику. Эта задача по справедливости принадлежит философии, науке и психологии. И эти области знания уже предложили немало нерелигиозных объяснений «морального закона» и альтруизма, которые включают в себя эволюцию, разум и образование.

Но прежде чем перейти к этим объяснениям, мы должны разобраться с их предметом. Действительно ли человек обладает врожденным моральным чутьем и это чутье одинаково у всех народов и культур? Если это так, то что отражает такое единообразие: генетические особенности, обучение или комбинацию того и другого? Или же все эти объяснения и правда недостаточны и указывают на Бога? (Под «врожденными» я понимаю «являющиеся частью натуры человека», а не «входящие в генетический код».) И как можно объяснить не только сами моральные действия, но и причину, по которой мы их одобряем? Если мы сумеем правдоподобно ответить на эти вопросы, не привлекая божественного вмешательства, то стандартное объяснение о «Боге пробелов» не будет ни необходимым, ни достаточным.