Читаем без скачивания Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы - Джерри Койн

Как неразумно использовать Бога для латания дыр в наших знаниях! Если на самом деле границы знания постепенно отодвигаются все дальше и дальше (а так и должно быть), то и Бог отодвигается вместе с ними, так что ему постоянно приходится отступать. Мы должны найти Бога в том, что нам известно, а не в том, что нам неведомо.

Эта проблема общеизвестна, как видно из красноречивой цитаты Ингерсолла в начале этого раздела. Тем не менее верующие продолжают привлекать Бога к объяснению нерешенных научных загадок. Вероятно, это объясняется желанием получить не просто ответы, но такие ответы, которые поддержали бы их веру. Этим может объясняться и недобросовестность некоторых религиозных ученых. Так, Фрэнсис Коллинз – один из самых известных американских ученых – решительно выступает против теории разумного замысла и не однажды предостерегал от использования аргументов типа «Бог пробелов»:

Следует быть очень осторожным, вводя утверждение о вмешательстве Бога в той или иной сфере, где научных знаний на настоящий момент недостаточно. От затмений в древнейшие времена и движения планет в Средние века до происхождения жизни сегодня концепция «Бога пробелов» слишком часто оказывала медвежью услугу религии и, как следствие, самому Богу (если такое возможно). Вера, помещающая Бога туда, где нам не хватает знаний о природе, окажется перед лицом кризиса, когда благодаря прогрессу науки пробел удастся заполнить.

Вот именно. Тем не менее в той же книге Коллинз нарушает собственное предписание и утверждает, что Бог – лучшее объяснение не только тонкой настройки физических констант Вселенной, но и моральных качеств, присущих большинству людей.

Умиротворяющее ощущение, что у вас есть квазинаучные доказательства существования конкретного Бога, попросту слишком притягательно и вынуждает даже прогрессивных верующих демонстрировать ту двойственность, что мы видим у Коллинза. Вот список некоторых явлений, которые сторонники новой естественной теологии раз за разом приводят в качестве свидетельств в пользу существования Бога:

• Тонкая настройка физических констант, позволяющая существовать Вселенной (и человеку как виду).

• Существование физических законов как таковых.

• Появление жизни из неживой материи.

• Неизбежность эволюции человека.

• Инстинктивная человеческая мораль («моральный закон», описанный Коллинзом).

• Существование сознания.

• Надежность наших чувств в распознавании истины.

• Тот факт, что Вселенная постижима для человека.

• Поразительная эффективность математики при описании Вселенной.

Видя подобные «научные» аргументы в пользу существования Бога, не забудьте задать себе три вопроса. Во-первых, что более вероятно: что эти вопросы представляются нам загадками только потому, что мы отказываемся привлечь Бога в качестве ответа, или что наука просто не успела еще найти для них естественное объяснение? Иными словами, убедительно ли религиозное объяснение настолько, что остается только сказать ученым, что им больше не нужно трудиться над исследованием эволюции, механизмов сознания и происхождения жизни, ибо естественного объяснения у этих явлений просто не может быть? Учитывая замечательную способность науки решать проблемы, которые когда-то представлялись нерешаемыми, и число научных явлений, о которых никто даже не слышал всего сто лет назад, куда разумнее признаться в неведении, чем привлекать божественное.

Во-вторых, если привлечение Бога нравится вам больше, чем признание научного неведения, спросите себя: делает ли религиозное объяснение что-нибудь помимо рационализации этого неведения? То есть позволяет ли гипотеза Бога делать независимые и новые предсказания или прояснить что-нибудь из того, что прежде казалось загадочным, – как свойственно по-настоящему научным гипотезам? Или религиозные объяснения просто заполняют пробелы и никуда не ведут? Как я объяснял в книге «Почему эволюция истинна», гипотеза Дарвина об изменении и разнообразии жизни была принята не только потому, что соответствует имеющимся данным, но и потому, что дает проверяемые и подтвержденные предсказания (к примеру, где в геологической летописи нам попадутся формы, промежуточные между пресмыкающимися и млекопитающими), а также объясняет вещи, которые когда-то ставили биологов в тупик (почему человеческий эмбрион к шести месяцам приобретает волосяной покров, но еще до рождения его сбрасывает). Теория разумного замысла ничего такого не предсказывает и не проясняет. И разве привлечение Бога к объяснению тонкой настройки физических параметров объясняет во Вселенной хоть что-нибудь? Если нет, то эта область естественной теологии на самом деле не наука, а одностороннее освещение вопроса.

Наконец, даже если вы приписываете феномены, не имеющие научного объяснения, Богу, задайте себе вопрос: будет ли данное объяснение доказательством существования именно вашего Бога – того самого, на чьи заветы опираются ваши религия и мораль? Если нам удастся найти свидетельства, скажем, сверхъестественного происхождения морали, то какому Богу мы должны будем ее приписать: христианскому, Аллаху, Брахме или любому другому из тысяч, которым поклоняются на Земле? Я ни разу не видел, чтобы сторонники естественной теологии искали ответ на этот вопрос.

Мы уже обсуждали один из вопросов, представленных в приведенном списке: «неизбежность» появления человека в процессе эволюции. При внимательном рассмотрении она уже не кажется такой неизбежной. Что касается происхождения жизни, то наука добилась невероятного прогресса в понимании того, как это могло произойти, начиная с инертной материи. Я готов поспорить, что в ближайшие 50 лет мы сумеем создать в лаборатории условия, напоминающие условия на примитивной Земле, при которых возникла жизнь. Это не будет означать, разумеется, что все и на самом деле происходило именно так, ведь мы вряд ли узнаем, как все было. Но сам факт такого достижения опровергнет религиозное утверждение о том, что естественное происхождение жизни без участия Бога невозможно. Разумеется, религиозный ответ не остановил усилия химиков и биологов, направленные на поиск естественного решения.

Обычному человеку сознание представляется научно необъяснимым, поскольку трудно вообразить, как ощущение «самости» – и наши субъективные представления о красоте, удовольствии или боли – имеет в своей основе массу нейронов в мозгу. Но в категорию «сознание» попадает как минимум четыре феномена: интеллект, осознание себя, способность получения информации (быть в сознании или «без сознания») и личное ощущение субъективности. Только последнее – так называемая трудная проблема сознания – пока представляется загадочным, поскольку трудно представить себе, как мозг, который можно изучать объективно, порождает субъективные чувства. В трех первых вопросах нейробиология уже достигла существенных успехов (искусственное вмешательство в работу мозга – как механическое, так и химическое, и системы сканирования мозговой деятельности помогают сложить единую неврологическую картину того, что требуется для этих явлений). А сейчас нейробиология уже стучится в двери «трудной проблемы». В конечном итоге нам, возможно, не удается решить эту проблему по одной простой причине: мы пытаемся при помощи ограниченных когнитивных возможностей осуществить исследовательский проект, который даже не способны сформулировать. Это не означает, что заниматься этим не нужно; это означает лишь, что самой упрямой проблемой науки будет не происхождение жизни или законов природы, а эволюция и механизмы работы нашего мозга и сознание, которое этот мозг порождает. Это результат забавной рекурсии: мы вынуждены использовать орган, который развился по другим причинам, для изучения того, как этот орган заставляет нас чувствовать.

«Проблемы» законов природы и эффективности математики связаны между собой, но только первая из них нуждается в каких-то объяснениях. Важно с самого начала понять, что само понятие «законы физики» тенденциозно, поскольку слово «закон» предполагает наличие законодателя и подразумевает существование бога-творца. На самом же деле законы физики – это всего лишь наблюдаемые закономерности, действующие в нашей Вселенной, и я использую слово «закон» только в этом смысле.

Вообще говоря, эти законы – условие нашего существования, поскольку без них никогда бы не появился не только человек, но и живые организмы вообще. Я имею в виду все без исключения биологические виды. Если бы законы физики и химии непредсказуемо менялись, человеческие мозг и тело не работали бы, поскольку не было бы ни стабильной физиологии, ни генетической наследственности, ни возможности надежно собирать и обрабатывать информацию об окружающем мире. Представьте, к примеру, что произошло бы, если бы химические импульсы в наших нервах путешествовали с разной, причем непредсказуемой, скоростью. Прежде чем человек успел бы выдернуть руку из огня или заметить хищника, он бы уже обжегся или оказался съеденным. Если бы мы не могли сохранять уровень кислотности крови в весьма узком диапазоне (это одна из функций почек), мы бы умерли. И эволюция не работала бы, поскольку для этого необходимо, чтобы окружающая среда была относительно стабильна на протяжении нескольких поколений. Если бы такого постоянства не существовало, ни один вид долго бы не протянул.