Читаем без скачивания Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее всё было в том же духе — флегматичные жители, некоторые из которых начинали убегать, едва завидев нас, открытые магазины и лавки, припаркованные на обочинах легковые машины.
А через три квартала навстречу попался небольшой белый грузовик с фургоном, шофёр которого, здоровенный рыжий детина в кепке и голубом комбезе с какими-то надписями на груди и спине, отреагировал на едущие ему навстречу танки несколько более эмоционально, чем давешний водитель малолитражки. Он выехал на тротуар, выскочил из кабины и, не глуша двигателя и не закрывая двери, рванул галопом к видневшейся в конце квартала телефонной будке. Ага, давай звони, милок. Посмотрим, какая полиция к тебе на выручку прибежит. Хотя интересно, чего ему ответит дежурный констебль (или как они тут у них правильно называются?), если услышит о русских танках, спокойно катящих по какой-то там Стрит в сторону Лондона. Чувствую, тут будет буря эмоций. Самых разнообразных.
С рёвом и свистом над нами неожиданно проскочила пара самолётов. Ревели они «по-нашему», и я без труда узнал в них уже хорошо знакомые остроносые «Миг-23». Выходит, знают своё дело — прикрывают. А это любому танкисту что музыка — услышать свою авиацию.
— «Филин», я «Первый»! — вызвал я Тетявкина. — Это ты авиацию вызвал?
— Так точно! — ответил он. — А что такое, тарищ майор?
— Ничего, молодец, «Филин». Передай, что у нас всё в порядке. Пока, во всяком случае.
«Миги» скрылись из виду над крышами у горизонта, а мы проскочили ещё пару кварталов.
Наконец впереди показался и обозначенный на моей карте мост, старинный и каменный, но достаточно широкий, который мы быстро миновали. За ним улица расширялась, а чуть дальше раздваивалась. Народу и машин на улицах почти не было.
В этот момент я обернулся и увидел, как сидевшая на башне лаптевского танка Танька машет мне и что-то кричит.
— Стой! — скомандовал я по рации остальным командирам танков.
Все четыре наших «Т-72», повинуясь приказу, остановились, порыкивая дизелями на холостых оборотах. Высунувшиеся из люков экипажи вопросительно посмотрели на меня. Это был момент, хорошо известный по русским народным сказкам и анекдотам. Витязь на распутье читает на камне: «Направо пойдёшь — звиздюлей получишь, налево пойдёшь — звиздюлей получишь, прямо пойдёшь — звиздюлей получишь, назад пойдёшь — звиздюлей получишь». И голос откуда-то сверху: — Эй ты, давай соображай быстрее, а то прямо здесь звиздюлей получишь!»
Размышляя подобным образом, я слез с брони и вместе со Смысловой подошёл к танку Лаптева.
— Ты чего? — спросил я у закутанной в плащ-палатку Таньки.
— Надо вправо! Вон туда! — показала она рукой направление.
— Почему именно туда?
— Там должно быть шоссе, автобусные маршруты и прочий городской транспорт. Я там и слезу.
Интересно, откуда она это знает? Или у неё с собой какая-то карта, значительно подробнее моей? У меня там никакие автобусные остановки не обозначены. Хотя они, конечно, профессионалы, им по-любому виднее...
— Туда, так туда, как скажешь.
— Вперёд! — скомандовал я своим орлам, забираясь обратно в командирский люк танка.
Мы проехали по улице до первого поворота, на который указывала Танька. И здесь, после сверхкороткого «военного совета», наш взвод разделился. Танки Маликова и Будяка двинулись вперёд. Я приказал им пройти квартал до следующего перекрёстка, там встать, осмотреться и ждать. Когда я скомандую — вернуться обратно. Если при этом встретят противника — в бой не ввязываться и тут же отходить.
А мы с Лаптевым свернули направо, куда нам и указывала Татьяна.
Два наших «Т-72» на приличной скорости прошли вперёд по этой неширокой улице.
Маликов доложил, что противника перед ним нет. Я никаких супостатов тоже не видел. По сторонам мелькали лишь припаркованные машины и редкие открытые магазины.
Чуть дальше, в конце улицы, я действительно рассмотрел в оптику какое-то оживлённое уличное движение поперёк направления нашего хода. Пару раз там мелькнули и автобусы. Похоже, про шоссе Танька не соврала.
Здесь я заметил, что Татьяна опять машет мне.
— Стоп! — кричала она.
Мехводы остановили танки.
— Ну что? — спросил я, спрыгивая на мостовую.
— Всё, я слезаю.
Танька аккуратно спустилась на тротуар, освободилась от плащ-палатки и сняла с брони свой чемодан.
Смыслова между тем прятала под курткой «Мини-узи» с глушителем.
— Постереги мою винтовочку, попросила она меня.
Я кивнул.
— Ну, прощайте, ребята, — сказала Танька, обращаясь ко всем, кто её сейчас слышал. — Спасибо за всё!
— Да не за что, — ответил я. — Ни пуха тебе, боевая подруга! Удачи!
— К чёрту! — сказала Танька и медленно пошла вперёд по улице. И было видно, как она буквально преображается на ходу, превращаясь из пассажирки советского танка в стопроцентную американку, хотя и в сильно мятой одежде. Лягушка опять превращалась в царевну....
— Ты надолго? — спросил я у направившейся за ней Смысловой.
— Я провожу и вернусь!
— Ладно, тогда ждём!
— «Шестой», «Седьмой», я «Первый», как обстановка? — запросил я по рации свой головной дозор, вернувшись на командирское место.
— Всё тихо, — ответил почему-то Будяк, он же «Седьмой». Интересно, почему Маликов помалкивал?
— «Шестой», «Седьмой»! Стойте на месте и ждите команды!
— Так точно! — ответил Будяк и перешёл на приём.
А я смотрел, как девки скрываются за поворотом. Потом очень медленно потянулись минуты. Я невольно ждал худшего — чего угодно, стрельбы, или что по улице навстречу нам вдруг побегут английские вояки с противотанковыми гранатомётами или поедут танки «Чифтен». Каждую секунду могло что-нибудь произойти, но всё было тихо. Я почти физически ощущал, как тикают часы у меня на руке, и слышал, как сопит в люке слева от меня вертящий в руках смысловскую винтовку G3 Дима Прибылов (мне очень хотелось дать ему с размаху по шлему за эти манипуляции с чужим оружием, но я всё же надеялся, что лучший у меня в батальоне наводчик всё-таки невзначай не отстрелит себе чего-нибудь важное), а Саня Черняев бубнит себе под нос песню про то, как три танкиста выпили по триста, а механик выпил восемьсот.
