Читаем без скачивания Год Иова - Хансен Джозеф

Приехали полицейские, пара розовощёких и белокурых юнцов. Глядя на них, с трудом верилось, что револьверы у них в кобурах настоящие. Без особого участия они выслушали то, о чём рассказали Конни, Рита и Джуит, после чего спустились вниз. Один из них стал давать описание Отто по радио из патрульной машины, другой принялся осматривать место преступления. Рита обмыла голову Конни и забинтовала её. Но Конни было трудно дышать. Пока не приехала скорая помощь, полицейские слонялись по аллее вокруг патрульной машины. Когда скорая приняла в качестве груза Конни и в виде довеска Риту, они сказали Джуиту позвонить им, если объявится Отто. И тоже уехали.

Джуит приготовил детям горячего шоколада. Они сидели так тихо, что это его тревожило. Они словно ушли в себя. Глаза их были полны ужаса. Дарлин, худенькая девочка с длинной косой, дрожала. Непостоянно. Это были приступы дрожи. Джуит достал одеяло и укутал её. Он открыл консервные банки с фасолью в соусе чили. Ужин, конечно, никудышный, но, соберись он готовить ещё что-нибудь, на это бы ушло много времени. Он подогрел еду на сильном огне и разлил по тарелкам. Он сел за стол и стал с ними разговаривать — о пляже, о чайках, о волнорезе, о морском глупыше, который недавно залетел в соседский двор. О чём угодно, только не о случившемся. Поели все, кроме Дарлин.

Надо было разобрать всем постели, и он нарочно сказал ей, что понадобится её помощь. Покорно и молча, она ходила за ним по пятам. Они сняли с полок простыни и одеяла. Вместе с ним она наклонилась, чтобы разложить диван. Они развернули пододеяльники, заправили внутрь одеяла, застелили постель, на которой спали Джуит и Рита. Её туловище, руки и ноги пришли в движение за обычной подённой работой. Дети были немытыми. Он наполнил ванну, и вместе с Дарлин они отмывали детей от грязи, на руках вынимали из ванны и вытирали. Ночи на пляже были холодными. Как и той ночью. Он достал свои чистые майки и одел в них детей. С надеждой, что все они, включая Дарлин, уснут, и ни один не проснётся среди ночи с криком, он сел на кухне. В доме воцарилась тишина. Он охранял их покой. Впрочем, охранник из него никудышный. Он не годится в соперники Отто. Отто оторвёт ему голову.

С лестницы донеслись шаги. Сердце его ёкнуло. Он подбежал к двери и закрыл её на крючок. Он захлопнул окна и запер их на задвижки. Сделать это было нелегко, потому что задвижки были покрыты несколькими слоями краски. Сперва складная бамбуковая занавеска, как и положено, опустилась вниз, но стоило ему отпустить шнур, как она стала медленно сворачиваться и подниматься обратно вверх. Клик-клик, клик-клик. Она всё поднималась. Это был громкий звук. Он с силой опустил её вниз, и она упала к его ногам. Она свисала из его рук как спущенный жёлтый парус. Он бросил её на пол. Тот, кто поднимался по лестнице, был уже у двери.

— Оливер?

Это была Рита. Он чуть не упал от облегчения. Он откинул крючок, открыл дверь и впустил её. Она осмотрела его с ног до головы.

— Всё в порядке? Ты выглядишь ужасно.

— Всё хорошо, — сказал он. — Как там Конни?

— Он сломал ей три ребра. Она будет жить. Они оставили её там до утра, может быть она останется там и завтра.

Рита взглянула на пустой кухонный стол. Он вымыл тарелки и кружки и убрал их. Рита опустилась на стул, на котором до этого сидел он.

— Уф-ф! Мне будто съездили ниже пояса. Ты не хочешь выпить? Я не прочь выпить.

Джуит поставил на стол бутылку дешёвого виски. Он полил на дно лотка со льдом тёплой водой, вынул кубики льда и положил их в стаканы. Стаканы были из разных наборов. В те дни у них не было одинаковой посуды, да и ни одной одинаковой пары вещей тоже не было. Он налил виски, разбавил водой и перенёс стаканы на стол.

А что у неё с головой. Она была вся в крови.

— Просто порез, ни перелома, ни сотрясения. Они зашили его.

Он выпила и стала рыться в поисках сигарет в мятой сумке, которая лежала на столе.

— Как дети?

Он рассказал ей о детях.

— И где мы будем спать? — спросила она.

Он протянул руку за сигаретой.

— Об этом я не подумал, — отвечал он.

И тут послышался шум машины Отто. Дырявый глушитель и старые клапаны.

— О, господи, — вскочил Джуит.

Рита взглянула на часы.

— Уже за полночь. И он всё ещё в сознании.

Она тоже поднялась со своего места.

— Может быть, он просто войдёт и выйдет? — посмотрела она на Джуита, но тот понял, что она слабо верит своим словам.

— Может быть.

Джуит посмотрел на складную занавеску с грязными петлями, которая валялась в углу. Он выключил свет. Кухню освещал только огонёк ритиной сигареты. Они стояли, прислушиваясь. Услышали, как он вошёл на крыльцо первого этажа, открыл дверь и захлопнул её. Подождали. Ждать пришлось недолго. Отто издал рык. Дверь снова хлопнула. Ботинки зашаркали по грязному асфальту. Лестницу сотрясли шаги. Ноги Отто запинались и спотыкались, и от его тяжести, казалось, трясся весь дом.

— Звони в полицию, — сказал Джуит. — Они сказали позвонить им, когда он вернётся.

— Джуит! — прорычал Отто в безмолвную темноту. — Где моя жена? Где мои дети? Джуит?

Джуит услышал, как в другой комнате набирают номер. Это был нежный звук, а с лестницы донёсся громкий. Он упал? Джуит отошёл в дальний угол тёмной комнаты, откуда можно было заглянуть в окно издали. Отто упал, но уже поднимался. Теперь его огромная тень заслонила собой тусклый свет, который проникал в окно из аллеи. Сердце Джуита снова ёкнуло. Отто размахивал ружьём. Он отошёл от окна и стал стучать в дверь. — Джуит? Мне нужна моя жена. Мне нужны мои дети.

Джуит подумал, что сейчас настало время солгать. Он открыл рот, но не издал ни единого звука. Отто стучал в дверь прикладом.

— Открывай. Я знаю, ты здесь. Я видел, как ты выключил свет. — Он пнул дверь ногой. — Мне нужны жена и дети. Ты не имеешь права.

— Тебе лучше уйти, — крикнул Джуит. — Полиция уже едет.

Он почувствовал, как к нему подошла Рита. Она сжала его руку. Джуит крикнул.

— Тебе лучше уехать из города. Конни в больнице. Сегодня ты чуть не убил её.

— Если бы ты не крутился вокруг неё, — сказал Отто и обрушился на дверь всей своей тушей, — я бы не стал её бить. Она ничего не понимает. Она была в порядке, пока ты здесь не появился. Киноактёр, мать твою! Киноактёр.

Что-то очень громко ударилось в дверь. Джуит подумал, что Отто, наверное, отступил на пару ступеней вниз и ударил по двери с разбега ботинком.

— Отдай мою жену, — дико взвыл он. — Отдай моих детей.

— Утром, — ответил Джуит.

— У меня есть ружьё, — крикнул Отто. — Я убью тебя, красавчик Я разнесу твою жопу в клочья по всей Санта-Монике.

Тут он увидел окно. Джуит до сих пор вспоминает об этом с ужасом. Жирная рука Отто просунулась внутрь и стала шарить в поисках крючка и дверной ручки. Джуит не мог сдвинуться с места. С места сдвинулась Рита. Она взяла кухонную табуретку и, пробежав несколько шагов, обрушила её на руку Отто. Из окна в неё брызнуло что-то влажное и чёрное. Кровь из артерии. Руку Отто проткнул кусок разбитого стекла, который остался в раме. Рана была глубокой. Отто изрыгнул яростный и испуганный вопль. Его тени в окне больше не было. Раздалось бряцанье — это ружьё падало по ступенькам. Они услышали удары и скрип на лестнице — Отто пытался догнать ружьё. Он схватился за шаткие перила, его ноги скользили по ступенькам.

— На помощь! — выкрикнул он в темноту. — На помощь!

Они стояли на тёмной кухне. Рита посмотрела на Джуита, держа в руке сломанную табуретку.

— Он не вернётся, — сказала она. — Жирный сукин сын. Джуит подошёл к окну и посмотрел наружу.

— Он может умереть от потери крови.

— Ну и пусть.

Рита бросила на пол обломок табуретки, прошла несколько шагов и включила свет.

— Кому какое дело?

Сквозь хныканье и крики о помощи, которые издавал Отто, Джуит расслышал слабый звук полицейской сирены, доносившийся откуда-то издалека. Он отпер и открыл дверь.