Читаем без скачивания Год Иова - Хансен Джозеф

— Что ты делаешь?

— Думаю, лучше забрать ружьё, — сказал Джуит. — Он может убить полицейских.

Он вышел и, пригнувшись, поглядел на ступеньки. Ружьё лежало на земле. Он сбежал за ним вниз. Отто сидел у лестницы и сжимал свою руку. Джуит услышал, как на поросший травою асфальт капает его кровь.

— Ёбаная сука убила меня, — сказал Отто.

Джуит поднялся наверх с ружьём.

Теперь, в ярко освещённой кухне в Мар Виста, двадцать с лишним лет спустя, Джуит спрашивает:

— Как там Конни?

— Снова родила, — отвечает Дарлин, коротко усмехаясь. — Она очень долго охотилась за этим евангелистом. Он не обращал на неё никакого внимания. Она совершала безумные вещи, пробиралась в его автобус — с ним ездит несколько человек, и у него свой автобус, как у цирка или рок-группы. Он требовал, чтобы на неё наложили домашний арест. Однажды, он даже засадил её в тюрьму, когда она пробралась к нему в мотель после вечерней службы или как они это там называют, и забралась к нему в постель. Мне то и дело звонили из захолустных городков, чтобы я приехала забрать домой свою мать.

Она кладёт сигарету в красную пепельницу и встаёт со стула.

— Я посмотрю, как там Глен.

Когда она вернулась, перед ней на обеденном столе уже лежали красная салфетка и вилка, а когда она села, Джуит подал ей золотисто-коричневый горячий омлет. Он любит, чтобы пища радовала глаз, и ему приятно это от неё слышать. Он наполняет её кружку кофе, садится напротив и есть свой омлет. Он отламывает вилкой кусочек и смеётся.

— А знаете, что случилось потом? Он женился на ней! Джуит тоже засмеялся.

— Замечательно, — говорит он.

Несколько минут они едят молча. Но тут он замечает, что она на него смотрит. Он поворачивается к ней. Взгляд её серьёзен. На лбу собралось несколько тонких морщинок.

— Вы сказали, это заслуга Риты. Но у неё на то была причина. У неё с Конни была любовь. Тогда я не понимала этого, но поняла позже. Было много зацепок. Очень много. Да и потом, от детей особенно не таятся.

— Особенно Рита, — говорит Джуит. — Она никогда ничего не скрывала.

— Но у вас не было такой причины, — говорит Дарлин. — Вы были добры к нам просто потому, что вы добрый.

Джуит улыбается ей и качает головой.

— Я был добр потому, что любил Риту. Я мог позволить всё, чего бы она ни пожелала. Даже если она пожелала Конни, да поможет мне Бог, да поможет он всем нам.

Дарлин поднимает свою кружку и отпивает из неё, не отводя глаз от лица Джуита. Она смотрит на него задумчивым взглядом.

— Но её четверо немытых сопливых детей? Зачем вам всё это было нужно? Она же спала с Конни.

Джуит продолжает есть.

— Где твой муж?

— Ему не нужен даже один маленький сопливый ребёнок. Вы бы видели, как он переменился. Я не хотела выходить замуж, потому что боялась, как бы мой муж не оказался таким же, как Отто. А Дэниэл был таким нежным и таким сладким.

Она чуть наклоняет голову и слегка вздёргивает бровь.

— Он показался мне таким же, как вы. Наверное, мужчина, которого я ждала и искала, чем-то похож на вас.

— Но когда родился ребёнок, он стал вас бить, — говорит Джуит. — В конце концов, он превратился в Отто.

— Вы угадали, — мрачно отвечает она. — Но я всё равно к нему возвращалась, потому что после этого он был таким разбитым и так сожалел. Но, мне кажется, он просто не может с собою справиться. Я ведь должна вернуться, не правда ли? Куда мне ещё идти? Я пыталась податься к Конни, но её муж то и дело лезет ко мне под юбку. Тоже мне проповедник! Я не могла сказать Конни. Я всё равно не смогла бы жить с ними. Она больше не разговаривает. Она цитирует Библию.

— А что ты делала до того, как встретила Дэниэла?

— Работала официанткой. Но теперь я должна заботиться о Глене. Я слишком рано бросила школу. Даже не знаю, что мне делать. Из-за этого мне не платят и половины того, на что можно хоть как-то прожить, — она холодно усмехается. — Надо было стать балериной.

— Верно, — Джуит предлагает ей пачку. — Ещё сигарету?

Он смотрит, как она вынимает её, вынимает свою, даёт прикурить ей и закуривает сам. Он потягивает кофе. — Куда же ты пошла, когда бросила Дэниэла?

— В убежище для избитых жён. Но там нельзя остаться навсегда. Там не так много комнат. Новые всё прибывают и прибывают. А кроме того, мне не нравится то, что я начинаю там думать. Я начинаю думать, что всегда была права — каждый мужчина похож на Отто. Каждый, кто мне попадался.

Он закашливается от дыма.

— Кроме вас.

— Ты сказала, что тебе стыдно. За что?

— О, чёрт.

Она отворачивается, оглядывается на кухне, пожимает плечами.

— Я прочитала, что вы будете сниматься в «Тимберлендз». Это значит, вы станете богатым. Я пришла просить у вас денег. — Она стряхивает пепел. — Когда вы сказали, что ряды мне, мне стало стыдно. Вы кормили, одевали меня, давали мне приют, когда я была маленькой. Как мне теперь отблагодарить вас? — Ты не должна никого за это благодарить. Ты была ребёнком. Это были твои права. Ты же знаешь.

Издав какой-то звук, она потушила сигарету, встала со стула и побежала в гостиную. Джуит смотрит ей вслед и кладёт вилку на стол. Малыш бешено кричит. Джуит идёт по коридору. Ребёнок снова у неё на руках. Он хнычет. Она открывает дверь и бросает Джуиту улыбку. — Не беспокойтесь за нас. Помощь несовершеннолетним, приюты для детей работающих матерей, благотворительные пайки. Есть разные службы. Не пропадём.

— Позвольте мне вам помочь, — говорит Джуит.

Она качает головой.

— Это будет нечестно. — Она перестаёт улыбаться. — Я не могу просить. Только не у вас. Зачем? Заполню бланки и стану в очередь.

Она подходит к нему На глазах у неё слёзы. Она смотрит на него серьёзными глазами и кладёт руку ему на грудь.

— Берегите себя, — говорит она. — Каждый пытается быть лучше другого, а вы такой добрый, такой податливый.

Она встаёт на цыпочки и слегка целует его. Её губы солоны от слёз. И, подхватив ребёнка, она выбегает из комнаты прочь и захлопывает дверь.

— Там ещё есть пирог из кокосового ореха, — сообщает он тишине.

ОКТЯБРЬ

Окно пекарни жизнерадостно сияет в унылых осенних сумерках. Среди яркого света и блеска стеклянных витрин покупатели выглядят счастливыми. Джуит паркует машину на свободном пятачке в квартале от пекарни, напротив магазинов, где внутри свет уже погасили, и сквозь кроны деревьев видны только яркие вывески. Он не планировал останавливаться у пекарни. Он старается не думать о том, как медленно течёт время. Передача имущества из рук в руки — всегда дело долгое. Это известно всем. Здание старое. Что-то упущено в документах на передачу собственности, что-то оформлено неточно, что-то требует обсуждения. Но всё образуется. Ничего страшного. Однако ему не терпится выяснить, не узнал ли Молодой Джо ещё что-нибудь, что пока не известно ему. Молодой Джо уехал на север и несколько недель ведёт торг с владельцами ранчо, которое хочет приобрести. Однако, проезжая мимо пекарни сегодня, Джуит увидел его в окне за прилавком. Раз Джуит в городе, лишний раз пожать руки не помешает.

— Привет! — Не успел Джуит ступить на порог, а Молодой Джо уже окликает его. — Мистер Джуит.

Он на секунду отвлёкся от пакета с буханкой хлеба, чтобы помахать Джуиту рукой.

— Сегодня у вас бенефис.

Он берёт деньги у женщины средних лет. На ней джинсовый костюм, и, судя по всему, она только что сделала себе химическую завивку. Она искоса смотрит на Джуита и рассеянно улыбается. Кассовый аппарат пищит и стрекочет. Молодой Джой даёт женщине сдачу и жмёт руку Джуиту.

— Вы не могли бы остаться и посмотреть их вместе с нами?

— Я бы с удовольствием, — говорит Джуит.

Питер-Пол и девочка, похожая на Фрэнсис Ласк заняты с покупателями, но бросают ему взволнованные улыбки. Он машет им рукой.

— Боюсь, я пообещал моей сестре тоже самое.

Он видит, как грустнеют их лица, и ему хочется пригласить их всех на Деодар-стрит. Но он не станет. В компании чужих людей Сьюзан не получит удовольствия от фильма. Её будут смущать нога, кривые зубы и очки с толстыми стёклами.