Читаем без скачивания Воин из-за круга - Андрей Астахов

– Meine Liebling, meine Tassi! – прошептал рыцарь во сне. – Ich liebe Dich!

Аина ан-Аннон поднялась на локте и коснулась пальцами золотистых локонов своего паладина. Сегодня он был с ней особенно нежен и ласков. Он назвал ее своей королевой и поклялся умереть за нее. Она же просила его вернуться живым.

Утром она преподнесет ему свой подарок – новые доспехи. В них ее Хорст будет непобедим. Однажды она спросила его, какой цвет ему больше всего нравится, и он сказал, что не знает цвета прекраснее цвета ее глаз. Она велела изготовить для него панцирь, поножи и наплечники, покрытые небесно-голубой эмалью и отделанные золотом. Золото и лазурь – прекрасное сочетание.

Аина смотрела в лицо спящего рыцаря. Этот воин сделает то, о чем она мечтала много веков, находясь в заточении. Он проложит для нее путь мечом там, где бессильна ее магия. Он победит дракона.

Ее он уже победил. Покорил своей любовью, своим благородством. И еще – он так похож на Кирнана…

Теперь у нее есть союзник, который ее никогда не предаст. Настоящий воин, которого она так долго искала. Он избавит ее от императора. И от Джела ди Орана. Она поклялась служить ди Орану, но фон Гриппен канцлеру не присягал. Он принесет ей свободу. А она подарит ему Силу и власть. И еще – свою любовь.

– Мой воин! – шепнула Аина в ухо спящего. – Мой! Мой навсегда!

Фон Гриппен улыбался во сне. Этот прекрасный юноша даже не подозревает о том, каким страшным даром наделило его Предопределение. Так уж устроено мироздание – когда есть Свет, обязательно должна быть Тень. Они много лет прожили в одном мире, Хорст фон Гриппен и безвестный воин, который сегодня вместе с ее врагами. Они не знали друг друга и не ведали, что однажды им придется встретить друг друга в смертельном поединке. И встреча эта состоится очень скоро. Забавная гримаса судьбы; чтобы сойтись на поле боя, обоим пришлось пройти за круг!

Аина прижалась к спящему юноше; его тело было таким горячим, таким крепким, испускало пьянящий запах силы и желания. Аина застонала от наслаждения. Эта полнота плоти сводила ее с ума и разжигала в ней такой голод, что ее начинала бить дрожь. Бедный милый юноша принимает эту дрожь за проявление той любви, которая овладевает ею в минуты близости с ним. Если бы он только знал, почему с ней это происходит! Лучше ему этого не знать.

Эта ночь последняя, они расстаются на неопределенный срок. Никому не известно, сколько продлится война в Хэнше. Аина с удивлением обнаружила, что ей не хочется расставаться с Хорстом. Лучше бы он оставался рядом с ней. И грозная Дева-из-Бездны снова и снова проводила кончиками пальцев по щеке спящего и спрашивала себя – а так ли ей нужен весь мир, если счастье рядом? Или одной любви недостаточно для души, когда-то светлой и чистой, а потом прошедшей через ад на земле и ад по ту сторону бытия, вкусившей сладость кровавой мести и горечь поражения, вернувшейся в мир ради Силы и исполнения пророчеств и нежданно-негаданно открывшей для себя, что способность любить в ней еще не умерла окончательно?

Она хочет быть с ним даже там, в Хэнше, когда начнется битва. Помогать ему в этой войне. Хорст рассказывал ей, что в его стране есть обычай; возлюбленная рыцаря дарит ему какой-нибудь предмет, который рыцарь прикрепляет к шлему или носит на шее, поближе к сердцу. Она запомнила эти слова. Утром Хорст будет удивлен, увидев новое вооружение. Потому что подарок будет двойным. Она подарит ему не только доспехи, но и часть самой себя. Часть своей Силы. По ее приказу оружейник, изготовивший доспехи, сделал плюмажем на шлеме для Хорста ее волосы. Она заплела несколько прядей своей роскошной шевелюры в косу, а потом ее отрезала, чтобы коса стала талисманом для ее любимого. Прихоть, непонятная Тасси с ее умом и желаниями купеческой дочки и недостойная грозной Аины ап-Аннон. Романтическая причуда далекой, почти забытой жизни, которая, как она думала, погибла навсегда, утопленная в крови и страданиях.

Погибла ли?

– Мой воин! – До утра еще далеко, и Аина хочет забыть о том, что она Воплощенный Голод Вирхейна. Быть женщиной, любимой и любящей, гораздо приятнее.

По крайней мере, до утра.

Солнце еще не успело выйти из-за верхушек деревьев по обочинам дороги, а деревня Гримло осталась далеко позади. С того места, где остановился Хейдин, северный тракт просматривался на несколько лиг вперед – достаточно широкий и прямой, как древко копья, прорезавший поля и сады. И еще безлюдный. Ортландец не удержался от искушения воспользоваться зрительной трубой, купленной в Феннгаре. Вещь и в самом деле была чудесная, Хейдин просто наслаждался теми почти волшебными возможностями, которые она ему предоставляла. Он разглядывал фигурки крестьян в поле, людей возле разбросанных там и сям ферм, занятых своими делами. Он мог видеть их лица, их мимику, наблюдать за той работой, которую они проделывали. И никого не увидел на тракте. А еще в небе над трактом тоже было пусто. Зарята в это утро, видимо, решил, что его друзья обойдутся без него.

За спиной дробно застучали копыта, мимо Хейдина пронесся вороной жеребец с очаровательной всадницей в белой волчьей шапке. Руменика сегодня вела себя как расшалившееся дитя. Она все время обгоняла их маленький отряд – то ли давала Габару размяться, то ли пыталась таким образом отвлечь себя от каких-то мыслей.

– Поехать за ней? – Ратислав появился справа от ортландца.

Этот вопрос юноша задавал уже раза три. Хейдин отшучивался. Тем более, что Ратислав как-то внутренне изменился. Он с утра облачился в новую купленную в Феннгаре кольчугу, надев ее под куртку из вареной кожи, приторочил к седлу меч своего предка Рорка в черных сафьяновых ножнах, а новый лук просто ни на секунду не выпускал из рук. Может быть, именно благодаря оружию в облике Ратислава появилась какая-то особая солидность и значительность. Деревенский паренек уже ничем не напоминал Хейдину того нескладного и простоватого подростка, каким Ратислав показался ортландцу при первой встрече в Чудовом Бору. Теперь это был настоящий воин. И Хейдин одобрительно хмыкнул, осмотрев парня.

– Мне будет спокойнее, если ты все время будешь рядом с ней, – сказал он на этот раз.

– Какая-то она шебутная, дядя Хейдин, – сказал Ратислав. – Иной раз такое молвит, хоть со сраму провались. Чего это она?

– Не знаю. По мне, она славная девушка. Говорит, что думает. Так поступают только искренние и прямодушные люди. И отважные. Клянусь пряжей Атты, я знал очень мало таких людей. А еще она очень красивая. Редкая девушка.

– Я тоже мыслю, вельми красивая наша Руменика, – покраснев, произнес Ратислав. – Лицо у нее нежное такое, как зорька, а глаза – как поглядит, так сердце защемит. И улыбается так хорошо, открыто. Одно слово, красивая.