Читаем без скачивания Кайкки лоппи - Александр Бруссуев

«А у вас что?» — слегка задетый Джон не послушал своего благоразумия и задал-таки вопрос.

«Мы торгуем „Лонже“ от семисот уе, „Ролексом“, конечно же…»

«Просто, как в Египте, на Суэцком канале», — прервал их он. — «Ты хоть посмотри, где ваши часы сделаны, во-первых. А во-вторых…»

Он не договорил и ушел, проклиная быдлость нашего бытия.

Что за беда такая творится с людьми? Для чего обман сделался нормой поведения, моралью целого человеческого пласта? Почему банки жульнически выкачивают деньги со своих, так называемых, вкладчиков? С какой целью нас, все население Земли, переводят на потребление китайского выхлопа? К чему нас привели расплодившиеся юристы-адвокаты? Не верь никому, не говори ничего, не жди улучшения? «Надо делиться!» — гнусно ухмыляясь, рек из телевизора неприятный тип с каких-то государственных верхов. Чем: здоровьем, достатком, жизнью? Счастьем?

Борьба с коррупцией, охота на оборотней в погонах. В каждом самом вшивом городишке люди с взглядами доберманов бодро отрапортуют об успехах на этой ниве. Однако венцом этой многолетней борьбы вдруг становится майор Евсюков и иже с ним. А остановивший твою машину гаишник ничтоже сумняшись выбрасывает твой мобильный телефон на проезжую часть, ставит тебя на колени, бьет дубинкой по пальцам и многозначительно перекладывает с одной руки в другую табельное оружие. Под чем подписаться — непропуск пешехода или пересечение двойной сплошной? Только жену, что ждет в машине, не трогайте.

«Нет повода не доверять представителю правоохранительных структур». Ладно, тогда получите расстрелы ночных покупателей в супермаркетах, безымянные трупы по обочинам дорог и железнодорожных насыпей.

Неужели тот спецназовец, что позарился на телефон, просто сошел с ума? Вряд ли. Безнаказанность снижает порог чувствительности. Чувство долга, чувство сострадания, чувство ответственности, чувство порядочности резко атрофируются за ненадобностью. Зачем что-то доказывать, что-то понимать? За спиной — государство, в случае непоняток — государство перед собой, как щит. «Нет повода…»

Джон передернулся от отвращения. Он — народ, потому что живет в своей стране. Неважно, что сейчас далеко от Родины. Спецназовец — государство. Выходит, что он теперь вне закона, потому что пошел против государства. Успешно, вообще-то, пошел. Интересно, тот вояка до сих пор бегает по палубам «Кайена» единорогом? Но что же делать-то дальше? Преступником себя Джон не ощущал. Народ столкнулся с государством — глупость какая-то получается.

Стармех потряс головой, словно отгоняя дурные мысли. Жить почему-то очень хочется. Если же продолжать тут сидеть и размышлять о вечном, то можно дождаться шторма. А вот тогда уже желания могут запросто пойти в разрез с возможностями. Индийский океан — не Ладога. Он гораздо больше и могуче. А ведь, случается, и на Ладоге подобные лодки волны легко лишают запаса плавучести.

Джон осмотрел моторы Судзуки, убедился, что бензина в баке вполне по верхнюю крышку, проверил нейтраль, включил с поста управления в средней части катера зажигание и нажал кнопку стартера. Оба мотора, словно этого и ждали — заурчали ровно и без перебоев. Четырехтактные движки — это круто. Расход бензина — минимален. Хотелось бы надеяться, что запасов топлива хватит, чтобы добраться до Суэцкого канала. Может быть, даже догнать «Кайен». Джон усмехнулся. А Налим выбежит навстречу, излучая радушие и гостеприимность, и протянет хлеб-соль филиппинской выделки.

Можно ориентироваться по солнцу и часам, можно дождаться ночи и вычислить по звездам направление движения. Но удобнее, конечно, сверяться с компасом, который вмонтирован в панель управления катером, как раз над рулем. Даже негры не решились выдрать его и продать на базаре за верблюжий помет. Стрелка в заполненной спиртом сфере как раз показывала почти что на север. Джон слабо представлял структуру и географическое положение африканского берега, но понимал, что если ехать строго на ноль градусов, то в конечном итоге можно уткнуться в какую-нибудь страну типа Йемена, где проливал свою кровь Андрей Константинов, «журналист». Если его по пути, конечно, не изловит антитеррористическая коалиция судов, передаст на флагман Тихоокеанского флота, где уже будет поджидать единорог-спецназовец. А могут и негры-террористы перехватить. Впрочем, в Йемене тоже чувствовать себя живым не разрешат.

Значит, надо забирать на запад, но не очень. 315 градусов — вот он единственно правильный курс. Джон хотел, было, решиться на 314 — число Пи, как-никак, но отклонил эту оппортунистическую мысль. Один градус может статься роковым.

Выпив для бодрости банку холодной Фанты, дед успокоился и поехал в выбранном направлении. Это оказалось непросто.

16

Ночь напомнила о себе упавшей темнотой и урчанием желудка. Когда есть вода, то очень хочется есть. В смысле — кушать. Джон выпил еще несколько банок, чередуя Фанту с Кока-колой, надеясь, что растворенные в напитках калории не позволят ему умереть с голоду. Он пытался закрепить руль в положении, когда компас бы постоянно указывал магическое число три-один-пять, но безуспешно. Вот надуть бы, как в старом кино «Аэроплан», автопилота! Сон наваливался как-то сам собой. Вроде едешь, смотришь по сторонам, держишь свою линию — бац, полчаса куда-то делись. А на компасе несчастные 135 градусов.

В полночь Джон сдался. Решил для себя поспать пару часов. Все равно он посреди океана. Можно попытаться подрейфовать слегка, остановив моторы. Не то уедешь куда-нибудь в сторону острова Кергелен. Конечно, там спецназовец со своими «братьями» не найдет, но вполне вероятно, что и никто другой не отважится тебя разыскать.

На сей раз он проснулся с первыми лучами солнца, поклонился на все четыре стороны, слопал очередную несчастную летучую рыбку, которая была несколько крупнее предыдущей, и помчался навстречу судьбе.

Судьба дала о себе знать ближе к шести часам вечера. Сначала показалась узкая полоска берега почти по носу его катера, потом появилась лодка. Она одиноко трепыхалась на незначительной зыби и по первому впечатлению никакой угрозы не представляла. Можно было предположить, что это припозднившиеся рыбаки. Стало быть, где-то рядом населенный пункт. Бензин таял, нужно было пополнить свой бункер, благо та сотня долларов пока оставалась незадействованной. И Джон, друг всех людей и брат всех белых людей, простодушно направил свой катер к рыбакам.

Его скоро заметили: два человека засуетились в своей посудине, рискуя каждым движением ее перевернуть. Быстро умчаться от надвигающегося, как айсберг на «Титаник», быстроходного плавсредства Джона рыбакам не удалось. Как и предполагалось, ими оказались два невысоких белых парня, отличающихся от истинных европеоидов тем, что они были черные.