Читаем без скачивания Северная война или блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков

Правда, закончилась эта история для Мардефельда весьма неожиданным образом. В отличие от будущей участи большинства его сослуживцев, генералу не пришлось коротать в плену долгие годы. Саксонский курфюрст, уже подписавший мир с Карлом, упросил ничего не знавшего Меншикова отдать ему пленных якобы для обмена на попавших в неприятельские руки во время прежних сражений российских воинов. Царский любимец согласился, и все шведы вскоре вновь влились в ряды королевской армии. Август просто-напросто вернул их своему победителю. Русских пленников при этом, естественно, никто освобождать не стал.

Царский любимец понял, что его самым банальным образом надули, лишь тогда, когда истекли все оговоренные условиями освобождения сроки. Затем он еще написал Мардефельду письмо, осуждая его «бесчестный и противный всенародных прав и обычаев» поступок, а также требуя выполнения обязательств «кавалерского пароля» вернуться в русский плен, если обмен не состоится.

Однако лишать себя свободы генералу явно не хотелось. Парировать обвинения тоже было нечем. Поэтому послание Меншикова так и осталось без ответа. Мардефельду же против русской армии воевать больше не довелось. Доверие короля после Калиша он в значительной степени утратил. А вскоре и вообще переселился в мир иной.

Через два года, двинувшись в поход на Москву, Карл XII вновь оставил в Польше корпус для охраны тылов, командовать которым на сей раз поручил генералу Крассау. В 1708 г. регулярная армия ударом сзади скандинавам уже не угрожала, поэтому его главная задача заключалась в поддержке штыками трона Станислава Лещинского, падение которого означало утрату жизненно важных коммуникаций с западными провинциями шведской Прибалтики.

Короля Станислава пыталась свергнуть оппозиционная партия польско-литовских вельмож, состоявшая в союзе с царем. Петр I все время старался помогать им. Правда, в 1708 г. сумел послать лишь иррегулярные силы — полки украинских казаков. Но в начале следующей кампании, когда Москва почувствовала себя увереннее, туда отправился и корпус регулярной русской армии.

Тем не менее, Крассау не постигла судьба Мардефельда. Его части избежали разгрома, хотя поляки, которым они служили опорой, потерпели несколько чувствительных поражений. Но вот другую свою задачу, возникшую в связи с трудностями Карла XII на Украине, ему выполнить не удалось.

Весной 1709 г. над шведскими планами русского похода все явственней стал нависать большой знак вопроса, и королю пришлось идти ва-банк — снимать войска, где только можно, собирая их к себе под Полтаву в качестве пополнений. Получил приказ пробиваться туда и Крассау. Однако численное превосходство русских на всех театрах стало уже столь велико, что «проект» оказался невыполнимым.

Вскоре пришли известия о Полтавском разгроме и капитуляции у Переволочны, в корне изменившие стратегическую обстановку и в Польше. Скандинавы вместе с остатками сил Лещинского отступили к шведской Померании, где Крассау достаточно долго исполнял обязанности главнокомандующего всеми имевшимися там силами. Но против русской армии он больше не воевал, поэтому рассказ о нем на этом и закончим.

IV. ПТЕНЦЫ КАРЛУШИНА ГНЕЗДА

Больше ни один шведский военачальник Северной войны сколько-нибудь крупными операциями против русских войск не руководил. И, таким образом, в главе о полководцах противника вполне можно было бы поставить финальную точку. Но мы все-таки еще раз задержим на них свой взгляд. Точнее, бросим его на тех генералов Карла XII, с которыми он в 1708 г. вторгся в пределы России.

В войсках, отобранных для решающего похода, король собрал почти все лучшее, чем располагали шведские сухопутные силы в момент их наивысшего расцвета за годы Северной войны. То есть шедшие на Москву скандинавские генералы «второй волны» составляли как бы полководческий резерв Стокгольма, поскольку именно из их среды при необходимости выдвигались бы замены Реншёльду или Левенгаупту. Под этим ракурсом весьма интересно хотя бы поверхностно оценить перспективы Швеции, сломанные под Полтавой и Переволочной.

У двинувшегося к русским границам Карла XII, после отправки к Лещинскому отряда генерала Крассау, осталось около 48 000 солдат, разделенных на руководимую им самим армию и корпус Левенгаупта, находившийся в Риге. Части и подразделения двух только что упомянутых соединений возглавляли 12 человек в звании старше полковника. Один фельдмаршал, один генерал-лейтенант и десять генерал-майоров. Имелось еще несколько королевских генерал-адъютантов, но это своеобразная придворно-полевая должность, которая к боевым войскам отношения практически не имеет. Поэтому их мы учитывать не будем.

В течение всего русского похода погиб только один из представителей шведского генералитета. Им оказался генерал-майор Врангель, смертельно раненный в сражении у Головчина. Он занимал должность шефа лейб-драбантов — королевской охраны, и поэтому его карьера в свете того вопроса, через который мы на него в данный момент смотрим, малоинтересна. Перед Полтавским сражением все остальные генералы находились рядом со своим монархом. Однако через несколько дней вместе с королем за Днепр, а потом и на территорию Турции ушли всего два генерал-майора. С них и начнем обзор.

Спарре Аксель (1652—1728), фельдмаршал с 1721 г. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1721 гг. Против русских войск крупных самостоятельных операций не проводил. В 1716 г. назначен посланником в Гессен-Кассель.

Несмотря на личное знакомство с королем, к моменту завязки Северной войны Спарре имел лишь относительно невысокое звание полковника. В начальный период боевых действий он командовал Вестманландским пехотным полком, который входил в костяк основной армии Карла XII и, следовательно, внес свою долю в громкие успехи первых шведских кампаний. Однако на служебном положении офицера победные походы долго никак не отражались. Только в 1705 г. он, наконец, получил долгожданное звание генерал-майора.

Тем не менее и в дальнейшем серьезных операций ему не поручалось. Король предпочитал держать Спарре при себе, считая его хорошим исполнителем приказов, но недостаточно инициативным для тех заданий, что требовали способности к импровизации.

В Полтавской битве Спарре возглавлял ту колонну шведской пехоты, с которой двигались Реншёльд и Карл XII. Фактически фельдмаршал с королем и руководили находившимися рядом солдатами, оставляя генералу только самые незамысловатые функции. В частности, его послали на помощь отставшей и окруженной русскими колонне Рооса, обнаруженной все-таки после долгих поисков. Но противник опередил, энергичным ударом покончив с блокированным отрядом.

Как и все остальные скандинавские пехотинцы, прорвавшиеся за сторожевые редуты Петра I, Спарре участвовал в последней отчаянной атаке на многократно превосходившие их в численности царские полки. А когда она не удалась, старался остановить бегущих солдат.

Выбраться с поля боя он сумел лишь благодаря самопожертвованию прапорщика своего «родного» Вестманландского полка, отдавшего ему лошадь. Затем последовали долгие скитания без армии по чужой земле вместе с королем. Видимо, главным образом именно за эту одиссею Спарре и был произведен в 1713 г. в генерал-лейтенанты, поскольку иных подвигов за ним не числилось.

Прямые претензии к этому человеку предъявить трудно. Он всегда оставался честным солдатом, однако можно вспомнить немало других военачальников, чьи заслуги в боевых делах выглядят, несомненно, солиднее. Но их отличия почему-то не столь весомы, как те, что выпали на долю Спарре.

Не прославил он свое имя громкими победами и в последнюю треть Северной войны. Ни на полях сражений, ни на дипломатическом поприще. Тем не менее в год подписания Ништадтского мирного договора бывший командир вестманландцев получил звание фельдмаршала, обогнав на карьерной лестнице всех тех сослуживцев, кто был много удачливей его в молодые годы.

Пример Акселя Спарре весьма убедительно подтверждает тот факт, что везде и во все времена регалии и большие чины приобретались по-разному. В том числе и без полководческих достижений.

Вместе со Спарре и Карлом XII у Переволочны бежал за Днепр и еще один генерал-майор. И хотя его жизненный путь не похож на фельдмаршальскую дорогу невольного попутчика, нечто общее между этими людьми все же имеется. Заключается оно в отсутствии ярко выраженных военных дарований.

Лагеркрона Андерс (1654—1739), генерал-майор с 1704 г. Участвовал в Северной войне. Против русских войск крупных самостоятельных операций не проводил. В 1710 г. в присутствии короля поссорился с государственным казначеем, после чего был вынужден уйти в отставку.