Читаем без скачивания Капитан Америка. Темные замыслы - Стефан Петручо

– Да, я мог бы порвать тебя лезвиями, обеспечив тебе нечто вроде очень быстрого «линчи», смерти от тысячи порезов[27], но я же обещал испепелить тебя.

Лицо Кэпа прижало к прохладной поверхности базальта. Жара ощущалась как солнце, обжигающее лицо в полдень, но происходящее не очень-то было похоже на валяние на горячем песке пляжа.

– Обещал? Кому?

– Вашему доктору Кейду. Причиной моего освобождения было его желание испепелить тебя.

Это открытие заставило Кэпа затрепетать от гнева. «Маньяк! И он думал, что это наилучший способ остановить распространение вируса?» Треугольники отреагировали на колебания, вонзившись в скалу так, что трещины еще больше удлинились.

– Обычно я не слишком держу свое слово, но в данном случае это доставляет такое удовольствие.

– Взрыв в замкнутом пространстве пещеры убьет всех в бункерах!

– Да, конечно. С удовольствием это сделаю. А ты мог бы поучиться кое-чему у доктора Кейда. Он не колеблется, если надо кого-то убить для достижения своих целей.

Шар из теплого стал горячим. Треугольники прижали его еще сильнее, трещины в камне углубились.

– Он хотя бы верит, что спасает мир.

– Пф! Я тоже всегда боролся, чтобы спасти мир. От слабости, невежества, от распускающего нюни стада овец. И… кгхх!

Возглас Черепа отвлек внимание Роджерса от боли и обратил его снова на Спящих. Между шаром и кубом образовался небольшой просвет. Шар отделялся от остального. Судя по реакции Черепа, он этого не ожидал.

Вероятно, это были автоматические меры предосторожности, чтобы повышение температуры не повредило другие компоненты. Если Роджерсу удастся воспрепятствовать выполнению программы, это может нарушить работу загадочных механизмов робота или хотя бы отложить взрыв.

Но как? Щит прочнее, чем материал Спящих, из чего бы они ни были сделаны, но Кэп едва мог двигаться, истекая кровью и страдая от боли и ожогов. Даже если он заклинит шар с одной стороны щитом, ему нужно что-то еще, чтобы заклинить его и с другой стороны.

Ноздрей коснулся отвратительный запах горящих волос – жар подпалил брови.

Двигать головой он не мог, и шарил глазами по своей сжимающейся тюрьме в поисках чего-то для второго клина. Камень слишком хрупкий. Часть Спящего? Немногие поломанные треугольники были слишком далеко. Даже если он освободится, шар уже отделится к тому моменту, как он до них доберется.

Когда боль, терзающая все тело, сравнялась с болью в раненой руке, Стив понял, что можно использовать.

Самого себя.

Магнитами можно было подвинуть щит к перчатке, но, чтобы запустить, его нужно держать в руке.

Пальцами трясущейся раненой руки Роджерс нащупал край щита и начал подтягивать его к себе. Когда это удалось, он застыл, собираясь с силами, – но только на мгновение, чтобы отвлекшийся Череп не заметил. Потом, с той же силой, что он использовал, чтобы прорваться сквозь бетон, Стив напряг все мышцы. Когда треугольники отреагировали, вонзившись еще глубже в скалу и тело, он закричал.

Он кричал так громко и долго, что Череп захихикал. Прижав ухо поплотнее к базальту, Кэп слышал, как камень трескается. Он закричал опять. Частично это было для облегчения, частично – чтобы сфокусировать энергию, а еще для того, чтобы не был слышен звук ломающейся колонны.

Она сохраняла форму последние пятнадцать миллионов лет, и наконец упала, освобождая Кэпа. Пока треугольники тщились схватить его, он бросил щит. Когда тот летел, тело было связано с ним, словно щит был еще одной мышцей. В практическом отношении он был продолжением бросившей его руки.

Сила удара была такова, что Спящий зашатался. Прицел был идеальный. Щит застрял между дальним концом куба и шаром.

Но это была только половина дела.

Пока Череп не успел отреагировать, Стив прыгнул и, еще в воздухе, включил магниты перчатки. Хотя они предназначались для того, чтобы возвращать диск в руку, сейчас, согласно законам физики, они тянули его к застрявшему щиту.

Наклонив тело, он ударился в Спящего так, чтобы перчатка не доставала до щита без того, чтобы пройти сквозь шар. Притяжение магнитов больно растягивало руку, но это было ничто по сравнению с тем, что он почувствовал, когда засунул ее между шаром и ближним концом куба.

Пока что это работало. Руку и щит удерживала на месте неумолимая магнитная сила, шар оказался заперт в кубе. Стив был уверен, что щит выдержит – но оставался вопрос о руке. Его мышцы и кости очень прочные, но все-таки это всего лишь мышцы и кости.

И все равно оно того стоит, если он спасет остальных.

Шар двигался в своем гнезде, толкая его в попытках отсоединиться. Капитан Америка держался, позволив руке сломаться.

29

Если я исчезну, то вообще ничего не увижу

С тех пор, как извивающееся щупальце пробило карантинный модуль, пройдя в дюймах от Кейда, он остался, скорчившись, около образовавшейся дыры. Пока он наблюдал сражение, его переполняла тошнота. Что-то похожее доктор испытывал в Сьерра-Леоне. Тогда он боялся, что подхватил тот самый вирус, который обнаружил. Только спустя время, убедившись, что все еще здоров, он понял, что тошнота была способом, которым его тело выражало… нет, не вину, так как не в чем было себя винить, но печаль.

Глядя, как мужественно сражается Капитан Америка, он почувствовал ее снова. И чем ближе Роджерс был к поражению, тем сильнее она становилась.

Доктор знал, что надвигающийся взрыв убьет его, Кейда, вместе со всеми остальными на базе. Но вместо страха он испытывал нечто вроде покоя и завершенности. Это будет быстро и милосердно. Он умрет, спасая мир. Никто об этом никогда не узнает, но Кейд считал свершившимся фактом, что прожил хорошую жизнь. Он был хороший человек.

Не обращая внимания на тошноту, он готовился к неизбежности, гадая, какой миг станет последним, когда ход битвы так быстро, непредсказуемо и так несправедливо изменился.

С громким грохотом шар высвободил накопившуюся энергию и начал остывать. Роджерс выглядел таким хилым по сравнению со Спящим, и Кейд молился, чтобы этого небольшого всплеска энергии оказалось достаточно, чтобы сбросить Суперсолдата. Но этого не случилось, только воздух наполнился большим статическим зарядом.

Пытаясь смять уцепившуюся фигуру, Череп таранил кубом и шаром стену пещеры, снова и снова. Его раздраженные возгласы эхом отдавались от стен.

– Я одолею тебя! Сотру тебя в пыль!

Но угрозы не доходили до адресата. Похоже, Роджерс был без сознания, может быть, даже мертв. Но даже это не мешало ему разыгрывать из себя героя. От титанических усилий Шмидта сыпались булыжники, но щит и рука Роджерса оставались на месте, как жалкий кусочек мяса, который, однако, даже бог не мог выковырять своей зубочисткой.