Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

От звука колокола вздрогнула, кажется, земля. Сразу после этого пьеса закончилась. Однако было ясно, что удар колокола нарушил гармонию концерта. Даже наши аплодисменты, казалось, прозвучали не так ярко.

Обе исполнительницы, окончив играть, некоторое время еще сидели, опустив головы, словно наслаждаясь отзвуками музыки. Через некоторое время Икуко подняла глаза. Я думал было поприветствовать ее, однако зная, что меня заглушит колокол, просто молча с улыбкой поклонился. В этот момент раздался второй удар. Исполнительницы встали и разгладили складки на своих кимоно. Мория поднялся на ноги и собирался пойти в сад, чтобы убрать кото.

В этот момент мы все замерли, услышав донесшийся откуда-то яростный женский крик. Сатоми и Икуко тоже застыли на лужайке, недоумевая, что происходит.

– Кто-нибудь, идите сюда!

Детективы бросились бежать вниз по коридору. Это Митико. Опять комната Митико с дочкой.

Я тоже побежал. Рядом с собой я заметил Сакаидэ. Широкая спина Мории тоже была передо мной. Впереди я увидел Митико, стоящую в коридоре и держащую за руку ребенка.

– Что случилось? – прокричал Судзуки.

– Госпожа Курата… – проговорила Митико.

Трое детективов заскочили в «Мукадэаси-но-ма». Мы втроем с Морией и Сакаидэ добрались до края открытой деревянной двери. В этот момент колокол ударил снова.

Мория вскрикнул. У меня закружилась голова. Мне показалось, что я вернулся в прошлое. Потому что в комнате была точно такая же сцена, которую я видел раньше. Свернувшееся как креветка тело Эрико Кураты с пропитанными кровью волосами лежало на татами к нам спиной. Кровь на татами все еще продолжала растекаться.

– Я… я надежно заперла задвижку! – кричала Митико с обезумевшим видом.

От этого заплакала и молчавшая до сих пор Юки.

Сакаидэ, стоявший передо мной, повернул голову и посмотрел в сад по ту сторону коридора. Там, конечно, никого не было. Впрочем, если стреляли отсюда, то на этот раз убегать можно было сколько угодно. Все жильцы собрались в коридоре. Небольшое количество ушедших находились на месте убийства, а еще один все еще бил в колокол. Раздался очередной удар. Так что Юкихидэ не имеет к этому отношения.

– В чем дело?! – послышался женский крик.

Все обернулись на голос. Икуко Инубо стояла на каменной стене возле статуи дракона. Она кричала, пытаясь узнать, что произошло.

– Бабушка Кику беспокоится и спрашивает меня, что происходит, – сказала Икуко.

– В Эрико Курату стреляли, и опять в голову! – крикнул Сакаидэ в ответ.

– Ах! – С отчаянным криком фигура Икуко пошатнулась и исчезла. После этого Сатоми какое-то время была на виду, но потом внезапно исчезла и она.

– Что вы имеете в виду, госпожа, что именно произошло?! – крикнул Фукуи.

– Я не понимаю! Я не знаю, что произошло! Я крепко закрыла задвижку! – кричала Митико. Юки продолжала плакать. Снова ударил колокол.

4

– Откуда, черт возьми, прилетела эта пуля? – орал Судзуки.

Это было в «Касиваба-но-ма». Как и в прошлый раз, вызвали судмедэкспертов, которые увезли тело Эрико Кураты на вскрытие. Однако результаты его были такими же, как и в прошлый раз. Всемогущая полиция префектуры Окаяма на глазах превращалась в похоронное бюро. Широкой публике об этом не скажешь, но, честно говоря, полицейские терялись в догадках, что же происходит.

– Снова скажут, что это очередная пуля дум-дум тридцатых от «Браунинга»! Может, хватит уже? Сколько уже ими убили?

– Четырех человек, – спокойно сказал Танака.

– Да знаю я, – крикнул Судзуки, – нечего считать. Сколько он должен убить прямо под носом у полицейских, чтобы успокоиться? Даже для сельских бандитов это уже через край. Так мы все станем посмешищем в каком-нибудь телевизионном шоу для домохозяек.

– Одним этим не кончится. Если так будет продолжаться, даже внуки наши не отмоются от позора, – добавил Фукуи.

– В любом случае скажите всем в отделе судебно-медицинской экспертизы, участковому, людям в деревне и всем в семье Инубо, чтобы они молчали. Чтобы информация не утекла наружу, слышишь, Танака? – прокричал Судзуки.

– Я понял.

– И скажи этому писателю по фамилии Исиока, чтобы он не писал лишнего. А если уже написал об этом и отправил издателю, то пусть не попадается мне на глаза.

– Писатель что-то записывает в своей комнате, – сказал Фукуи.

– Что? Танака, надо это остановить!

– Да это просто для памяти. Записки. Уж этого я никак не могу ему запретить.

– Слушай, Танака! Что-то ты разболтался! Из-за этого сочинителя нам только одни проблемы. Танака, ты лично за него отвечаешь, понял?

– Но мы в демократической стране. Мы не можем по любому поводу указывать гражданам и что угодно им запрещать.

– Эй, Танака, не ленись. Если он напишет про нас кучу гадостей, об этом узнают газеты, и это помешает расследованию. Ты, Танака, несешь ответственность за этого писателя. Будет позором для всей полиции префектуры, если он сделает из нас посмешище. Ты тогда хорошей невесты не найдешь!

– Ну, это к делу не относится. Лучше думать о деле, а не об этом.

– Знаю. Я о нем и думаю. Разве нет? Кстати, уже почти девять часов, а Инубо говорил, что приготовит ужин, не важно, насколько будет поздно. Как ты появишься перед всеми? Что было в доме Кураты, где мать чуть не сошла с ума? Мне сказали, что если бы она вернулась домой на день раньше, то была бы в безопасности. Люди винят нас. Ты знаешь это?

– А не могла ли пуля прилететь через рамму? – сказал Танака.

– Не говори глупостей, – Судзуки был в ярости, – это не шутки, там высоко и тесно. Если бы деревянная дверь действительно была закрыта, никто не смог бы никого застрелить. Это совершенно очевидно! Но только сама эта женщина говорит, что закрыла деревянную дверь и даже задвижку. Никто этого не видел. Что, Танака, так было дело? Или не так?

– Так, – спокойно сказал Танака.

– Так почему бы просто не оттащить эту женщину в управление и немного попрессинговать? Я уверен, из нее можно что-то выдавить.

– Ну погоди, Судзуки, тебе стоит подумать об этом немного спокойнее, – сказал Фукуи, – у этой женщины есть ребенок.

– Ну и что? Это просто прикрытие. Что из того, что у нее есть ребенок? С этой женщиной что-то не так.

– Этого достаточно, чтобы ее везти в участок? Судзуки, у тебя, наверное, тоже есть дети. Рядом с тобой любимый ребенок, и ты позволишь кому-то стрелять из ружья рядом с ним, хотя попасть могут в этого ребенка? Ты просто подумай.

– Я говорю это не без основания. Я на этой работе уже тридцать лет.

– И я тоже, Судзуки.

– Я полагаюсь на свое шестое чувство. Шестое чувство профессионала нечасто дает сбой. Эта женщина подозрительна, она не как другие люди.

– Но ты бы позволил кому-то стрелять, если он может попасть в ребенка? Представь своего ребенка. Ты бы разрешил? Подумай, поставив себя на ее место.

– У меня сын такой дурак, что мне плевать.

– Тогда понятно.

– К этому случаю твои рассуждения не подходят. Перед ребенком лежал труп. Два раза. И Накамару, и Курата лежали в одной и той же позе. Не думаете, что это странно? Я уверен, что это работа той женщины.

– В любом случае зачем делать это рядом с ребенком? Если бы это был я, то никогда бы так не сделал. Стоило жертве хоть немного подвинуться, и пуля могла попасть в ребенка. Это не шутки.

– Если бы это был ты, ты бы вообще никого не убил, – сказал Судзуки.

Вспотев от волнения, он стащил с себя пиджак и, размахивая руками, продолжил:

– Не делай неуместных выводов. Почему такая женщина вообще находится в этом доме? Она не родственница Инубо или кого-то еще. Почему она здесь?

– В любом случае ты так взволнован, что не можешь ни о чем думать. Судзуки, я не против тебя, просто послушай. Если эта женщина тебе подозрительна, то как быть с этим?

Фукуи сделал паузу и задумался. Двое его коллег молча ждали.

– Может быть, мы неправильно представляем ситуацию? Действительно ли стреляли снаружи? Пуля могла прилететь откуда угодно. Может быть, стрелявший находился внутри. Держа пистолет в левой руке, вот так, я поворачиваюсь лицом к буддийскому алтарю, притворяюсь, что молюсь, а затем протягиваю левую руку с пистолетом к макушке человека рядом со мной и стреляю вниз вот так.