Читаем без скачивания Осколки памяти - Наталья Ефремова

Она задернула штору и сидела там, как в укрытии, обхватив дрожащими руками голые колени и кусая губы.

Пуговка…

Так Алекс Гарднер называл ее с первой минуты их знакомства, и ей это ужасно нравилось. В этом было что-то ребяческое и в то же время милое.

Она улыбнулась, вспомнив первый день их визита в Миннеаполис, когда они уже под вечер подъехали к большому дому из красного кирпича, окруженному парком. Дом был внушительным и довольно старым, но к какой эпохе принадлежал архитектурный стиль, она не отважилась даже предположить. Если бы здесь был Ник, он не только сразу сказал бы, к каким канонам следует отнести белые массивные колонны, расположенные по фасаду здания, увитому тяжелым плющом, но и наверняка определил бы век, в котором построен дом.

Если бы здесь был Ник!

Всю дорогу от Хиллвуда до Миннеаполиса Кристина упорно молчала, игнорируя попытки родителей разговорить ее и отвлечь от мрачных мыслей. От криков и слез ее удерживали только мысли об их прощальном свидании с Ником на берегу. Она без конца вспоминала ночь, проведенную на озере, его теплые руки и мокрое плечо, к которому прильнула в таком безмятежном блаженстве. Лишь эти почти живые картинки из памяти и тонкий серебряный браслет на запястье, который она то и дело поглаживала, не давали ей застонать от боли в груди, усиливающейся по мере того, как она удалялась от Ника.

Кристина вспомнила, как отчаянно ее сердце рванулось к нему в тот момент, когда она выходила из машины на посыпанную гравием подъездную дорожку у величественного дома Гарднеров, который показался ей роскошной тюрьмой, где ей предстояло провести целых две недели в обществе чужих людей вдали от самого необходимого ей человека.

Едва их машина обогнула две пышно цветущие клумбы овальной формы, как из парадного к ним навстречу вышла элегантная пара средних лет.

Роберт Гарднер был известным архитектором и партнером отца в строительстве пансионата на Янтарном озере. Собственно, как уяснила для себя Кристина из разговоров родителей в пути, вся эта поездка была затеяна не только и не столько для того, чтобы отпраздновать день рождения хозяина дома, но и чтобы главы семей могли обсудить успешное завершение строительства и решить несколько деловых вопросов, касающихся продления договора с подрядчиками и перспектив дальнейшего сотрудничества.

Она что-то слышала об этом краем уха, но вникать не стала: все ее мысли в дороге были заняты одним только Ником, от которого она отдалялась с каждой минутой.

Чем стремительнее увеличивалось расстояние между ними, тем ей становилось хуже. Какое ей было дело до всего остального: развлечений, бизнеса и прочего? Она даже не старалась делать вид, что слушает родителей или наслаждается путешествием. Она ведь сопровождает их, как они хотели, верно? Вот и пожалуйста. Пусть довольствуются тем, что она с ними, а на ее восторг не рассчитывают.

Однако изобразить улыбку при знакомстве с хозяевами дома ей все-таки пришлось.

Жена Роберта, Патрисия Гарднер, оказалась француженкой. Она выглядела очень элегантно и свежо и говорила с едва заметным акцентом, который придавал ей особое очарование и подчеркивал ее утонченную женственность не меньше, чем ухоженное лицо, высокая прическа и длинное шелковое платье изумрудного цвета.

Она так мило, так непринужденно завладела вниманием Оливии и Кристины, словно они были знакомы много лет, проводила их в дом, показала приготовленные для них комнаты и предложила отдохнуть, напомнив, что через два часа их ожидает ужин в столовой на первом этаже. Как раз к ужину должен приехать и Алекс, объяснила Патрисия, его рейс неожиданно задержался.

Алекс, ну да, фыркнула Кристина, когда ее наконец-то предоставили самой себе. Как же, тот самый «милый юноша, подающий большие надежды». Надо полагать, надежды, и вполне определенного характера, он подавал не только ее матери, но и Патрисии тоже, судя по ее многозначительным взглядам и улыбкам.

А может, она просто в дурном настроении и все ей представляется в черном свете. Может, миссис Гарднер вовсе не в курсе фантазий Оливии, и Кристина ей просто понравилась? Нужно постараться взять себя в руки, чтобы не испортить первый совместный ужин двух семей. Или хотя бы постараться не испортить. Ради отца.

Кристина вздохнула и начала снимать с себя дорожный костюм. И тут ее взгляд упал на телефон на прикроватной тумбочке. Вид аппарата, стилизованного под старину, так на нее подействовал, что она зачем-то начала застегивать пуговицы на жакете, который только что собиралась снять и повесить в платяной шкаф. Когда пуговицы кончились, она схватилась руками за горло и застыла у двери.

Телефон!

Ее словно магнитом тянуло подойти к нему и набрать номер Ника. Ей совершенно необходимо было услышать его голос именно сейчас! Пусть он сам запретил ей звонить, пусть она так необдуманно дала ему это нелепое обещание, пусть он просто скажет «Алло!» и тут же положит трубку, догадавшись, кто ему звонит. Зато она услышит его! Этого ей хватит, по крайней мере, на сегодня.

Кристина сжала пальцы в замок, изо всех сил стараясь противостоять искушению. Но не выдержала, подошла к кровати, села и сняла трубку с рычажка. Трубка оказалась неожиданно тяжелой.

Ник запретил ей звонить. Запретил! Сказал, что ему от этого будет еще тяжелее, но почему? Она всего лишь скажет, как сильно любит его и как безумно скучает. А он? Что он ей ответит? И ответит ли вообще?

Кристина крутила трубку в руках, не решаясь ни вернуть ее на место, ни набрать номер. Наконец, она сообразила, что занимает линию, потому что телефон, скорее всего, параллельный и в любую минуту может понадобиться кому-то еще из обитателей этого большого старинного дома. А она сидит тут со снятой трубкой и гипнотизирует диск с цифрами.

Черт!

Ну почему она пообещала Нику не звонить?

Швырнув увесистую трубку на место, Кристина начала с остервенением раздеваться, едва ли не срывая пуговицы жакета с петель. Потом ее ноги запутались в широких брючинах, и она чуть не упала на пол. В довершение всего она порвала колготки и сломала ноготь, расстегивая замок цепочки с кулоном.

Да что же это такое?

Освободившись от одежды и украшений, как от душивших ее пут, Кристина опять посмотрела на телефонный аппарат, который то и дело попадался ей на глаза, и, последним усилием воли подавив в себе желание набрать номер Ника, попятилась к двери в ванную комнату.

Теплая вода подействовала на нее успокаивающе, смыв пыль и усталость, а заодно и сомнения. После душа Кристина вернулась в комнату уже не в том смятенном состоянии, в котором находилась прежде, так что даже смогла оценить уютную обстановку.