Читаем без скачивания Шепот в стенах - Софи Клеверли

На это Скарлет молча указала мне на самые нижние строчки надписи.

«05.01. 1899–26. 02.1914

Ушла от нас, но не забыта»

Дата рождения тоже совпадала.

Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я присела на холодный камень, опёрлась подбородком на сцепленные ладони и посмотрела на свою сестру.

– Это подделка. Розыгрыш. Шнурки всмятку. Нас просто кто-то разыгрывает, – немного помолчав, сказала она.

Судя по тону, Скарлет не была слишком уверена, что это розыгрыш. Она не хуже меня знала, что в этой школе никому не известна девичья фамилия нашей мамы. И кроме того – как вы за день-другой состарите медную табличку так, чтобы она выглядела простоявшей двадцать лет под дождём и снегом?

Я отрицательно покачала головой, уставилась на блестевшую за кустами ледяную поверхность озера и, слегка подумав, сказала:

– Я считаю, что тут возможны только два более или менее приемлемых объяснения. Либо наша мама инсценировала свою смерть, либо женщина, которую мы называем своей мамой, была не Эммелиной Эйдель, а… самозванкой.

Я взглянула на Скарлет – она была оторопевшей, наверняка точно так же выглядела и я. Но затем выражение её лица изменилось, и она принялась дико хохотать.

– Ты чего ржёшь?! – возмутилась я.

– Теперь ты понимаешь, в кого мы с тобой такие уродились?

– Скарлет, прекрати, – ответила я.

Она ещё шире ухмыльнулась и резко взмахнула руками, заставив грачей с испуганными криками сорваться с насиженных веток.

– Разве до тебя ещё не дошло? Она была такой же, как мы. Нам, конечно, не известно, как всё было на самом деле, но… возможно, она прикинулась мёртвой, чтобы сбежать от мистера Бартоломью. А может, подменила свои документы на документы настоящей Эммелины. Но это не важно. Важно то, что, кем бы она ни была, она была остроумной, находчивой, большой выдумщицей… и такой же сумасшедшей, как мы с тобой.

Я вздохнула, пытаясь представить себе женщину, которую видела только на старой выцветшей фотографии, где она была юной девушкой. Теперь мне ещё сильнее, чем когда-либо, хотелось узнать о ней как можно больше. Узнать, какой она была на самом деле. Что ей довелось пережить, через что пришлось пройти. И если она затеяла всё это – то зачем?

А потом мне на ум пришёл новый, ещё более трудный вопрос, который я задала сестре:

– Как ты думаешь, наш отец может что-нибудь знать об этом?

– Уверена, что нет, – ответила Скарлет. – Он даже не сказал нам, что мама тоже училась в этой школе. Не знал, наверное.

– Думаю, ты права, – кивнула я. – То есть я хочу сказать, что если бы отцу было что-то известно о директоре, он не послал бы нас сюда… наверное…

Мы обе ненадолго замолчали, прикидывая в уме вариант, при котором наш отец всё знал, но ему просто было наплевать на нас и на то, что с нами будет. Лично мне эта мысль показалась слишком страшной, слишком болезненной, и я сразу отмела её.

– Возможно, когда-нибудь нам представится случай спросить его об этом, – продолжила я.

– Спроси, если хочешь, – ответила Скарлет. – А лично я, когда увижу его в следующий раз, просто выскажу ему всё, что о нём думаю.

Я улыбнулась. Это будет событие, которое ни в коем случае нельзя пропустить.

Той ночью я долго лежала без сна, глядя, как иней затягивает наше окно своими узорами, и раз за разом повторяла две вещи, которые поклялась сделать.

1. Вернуть Ариадну.

2. Узнать, кем на самом деле была наша мама.

Вроде бы ничего слишком сложного, да? А если подумать?

Те же мысли продолжали крутиться у меня в голове и в наставшее вслед за той ночью субботнее утро. Скарлет после завтрака вернулась в нашу комнату, я же отправилась в библиотеку – проведать мисс Джонс и убедиться, что с ней всё в порядке.

По дороге я остановилась возле кабинета мисс Фокс.

Дверь кабинета снова была открыта, но на этот раз одетых в штатское людей внутри не было.

Не знаю, что меня на это толкнуло, но я перешагнула порог кабинета. Хотя полицейские забрали все бумаги и папки мисс Фокс, в остальном кабинет выглядел точно так же, как прежде. Я дошла до его середины и остановилась, оглядываясь по сторонам. Со стен из своих рамочек на меня молча смотрели собаки. Остались в кабинете и собачьи чучела с унылыми мордочками. Они тоже все смотрели на меня.

Все?

Да, кроме одной.

Однажды мы с Пенни сидели в этом кабинете и мисс Фокс долго придумывала для нас обеих наказание, а я тем временем от нечего делать считала чучела собак. Их было восемь.

Теперь осталось семь.

Я нахмурилась, решив поначалу, что пропустила одно чучело, и начала считать снова. Нет, всё правильно, семь штук. И тут меня озарило – чихуахуа! Чучело чихуахуа, которое лежало на столе! Мисс Фокс ещё держала в пасти несчастной собачки ручки и карандаши! Так вот, это чучело исчезло. Я внимательнее присмотрелась и заметила на столешнице пыльные следы лап.

Я отпрянула назад. Кто-то забрал чучело чихуахуа. Кто? Полицейские, когда уносили бумаги? Но зачем? Ой, не нравится мне всё это!

Я тихо, осторожно вышла из кабинета. Прикрыла за собой дверь.

И со всех ног бросилась бежать прочь от этого места.

Глава тридцать восьмая

Скарлет

Я смотрела в зеркало, отражение в зеркале смотрело на меня.

Раньше я всегда видела в своём отражении Айви, но теперь пыталась понять, насколько оно, это отражение, похоже на нашу маму. Точнее, насколько похожа на неё я сама. Мои волосы, мои глаза – они у меня мамины или нет?

Впрочем, кое-что у меня точно было мамино. Упрямство. Решительность. Бунтарство. Я гордо задрала подбородок. Кем бы ни была в жизни реальная Эммелина Эйдель, она, как и я, боролась за то, во что верила.

И тут мне в голову пришла идея.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы уговорить себя. То, что я собиралась сделать, пугало меня до глубины души.

«Возьми себя в руки, – твердила я себе. – Ты же Скарлет Грей. Ты ничего не боишься!»

Но одно дело мысленно уговаривать себя, и совсем другое – начать действовать, кошки полосатые. Дрожащими руками я вырвала страничку из своего дневника и написала короткую записку:

«Ушла на крышу. Скоро вернусь».

Затем я надела пальто, натянула перчатки.

По лестнице я поднималась медленно-медленно, наслаждаясь