Читаем без скачивания Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история - Роберт Напп

А в этом довольно фривольном стихотворении раб воздает должное успеху проститутки:

Телетия, известная среди шлюх района Субура,Обрела свободу, полагаю, за счет своих доходов.Она увенчала золотой короной твой член, святой Приап,Ибо подобные ей женщины почитают тебяКак величайшего из богов.

(Приапеи, 40)

Интересно, что, согласно Артемидору, если человек видел во сне проститутку, это предвещало успех: «Но значение этого места [блудилища] к женщинам не относится: оно не к добру, а они – к добру. Поэтому и бродячие гетеры во сне к добру, и те к добру, которые сидят на своем месте, торгуют и принимают плату, – а сходишься с ними во сне или видишь просто так, это все равно» (Сонник, 1.78, 4.9).

С другой стороны, многие из них умирали бедными, несчастными и одинокими, но такой конец ждал и простых людей, имевших другие профессии, когда в связи с преклонным возрастом или по вине тяжелой ситуации они уже не могли заработать даже мало-мальские деньги. У Артемидора на этот счет тоже есть толкование: «Если собственную плоть поедает женщина, это означает, что она станет гетерой и таким способом будет зарабатывать на жизнь» (Сонник, 3.23).

В Булле Регии (Северная Африка) был найден скелет женщины-рабыни со свинцовым ошейником. На нем была надпись: «Это продажная женщина! Схватите ее, потому что она сбежала из Буллы Регии!» (АЕ 1996.1732, Хамам Дерраджи, Тунис). Страшно даже представить весь ужас ее жизни.

Недостатка в проститутках не было. Женщин могли вынудить пойти на это члены семьи, оказавшейся на грани отчаяния, что подтверждает документ, найденный в Египте. В нем говорится о некоем Диодеме, городском советнике Александрии, который полюбил проститутку и проводил у нее все вечера, но затем убил ее. Он был арестован и признался в своем преступлении: «И мать гетеры, некая Теодора, бедная старуха, просила, чтобы Диодема заставили выплачивать ей пенсию в качестве маленькой компенсации [видимо, за смерть дочери]. Ибо она сказала: „Я потому-то и отдала дочь содержателю публичного дома, чтобы было на что жить. Поскольку из-за смерти дочери я лишилась средств на жизнь, я прошу обеспечить скромные потребности старой женщины“. Префект сказал [Диодему]: „Ты убил женщину, которая заслуживает от людей презрения за то, что она вела безнравственную жизнь, но ведь она занималась своим ремеслом… Я испытываю жалость к несчастной, потому что при жизни она была доступна для всех, кто ее хотел, как мертвое тело. Ибо мать ее была так бедна, что продавала свою дочь за ничтожные деньги, за что та навлекла на себя позор продажной женщины“» (BGU 4.1024, col.VI/Роулэндсон, № 208).

Диодем был признан виновным и казнен, а десятую часть его имущества передали матери, «которая из-за крайней нищеты сбила собственную дочь с доброго пути, из-за чего и потеряла ее…». Стоит отметить сочувствие судейского чиновника к матери и к ее погибшей дочери, вынужденной заняться проституцией, – до такой степени, что он добился строжайшего наказания своего собрата по элите. В художественной литературе тоже фигурировали матери, заставлявшие дочерей продавать свое тело, чтобы они приносили домой заработок; Лукиан в «Диалогах гетер» описал это.

Были женщины, добровольно занявшиеся этой профессией. С другой стороны, многие проститутки выросли в рабстве, а некоторых продавали в рабство, чтобы получать доход, заставляя их торговать своим телом. Типичный сюжет античных романов – девушка благородного происхождения, похищенная разбойниками или пиратами и проданная в рабство. У Апулея в «Золотом осле» такую же несчастную ожидает подобная участь. Разбойники единогласно решили убить ее за попытку бегства, но один из них (ее возлюбленный, притворившийся бандитом) предложил им другой способ наказания: «Если же вы уморите девушку в этом осле, то всего-навсего удовлетворите свое чувство негодования без всякого иного возмещения. Потому я считаю, что ее нужно отвести в какой-нибудь город и там продать. Девушка в ее возрасте не может пойти по низкой цене. У меня у самого, когда я еще водился со сводниками, был знакомый, который немало талантов, полагаю, дал бы за такую девушку, сообразно ее происхождению, чтобы приспособить ее к ремеслу потаскушки; от него бы она уже не убежала, а ваша жажда мщения была бы в какой-то мере удовлетворена, раз она попала бы в публичный дом…» (Золотой осел, 7.9).

Другим распространенным сюжетом была история подкидыша, которого воспитывают, а затем заставляют заниматься проституцией; древние свидетельства подтверждают такой источник древнейшней профессии.

Продажные женщины встречались буквально на каждом шагу. Считается, что один из ста жителей Помпей (мужчин, женщин и детей) занимался проституцией (исходя из примерного количества в 100 проституток на 10 тыс. населения). Видимо, большинство их являлись женщинами в возрасте от 16 до 29 лет. Согласно материалам средневекового периода, приблизительно от 10 до 20 % женщин «подходящего» возраста хотя бы время от времени добывали себе этим ремеслом средства на жизнь. Если у женщины в среднем было 10 клиентов в день (что не очень много, судя по сравнительным данным), следовательно, только в Помпеях за день обслуживалось порядка 1 тыс. клиентов. На первый взгляд, эта цифра кажется слишком высокой, но, учитывая большой спрос, относительно небольшой риск для здоровья (см. ниже) и отсутствие других способов заработать деньги, многие женщины решались на занятие проституцией. Тогда как аристократы по умолчанию считали гетер недостойными брака и строго осуждали мужей, открыто или косвенно поощрявших или заставлявших своих жен заниматься проституцией, не все простые люди придерживались такой точки зрения. Муж вполне мог заставлять жену продавать свое тело: «Одному человеку приснилось, будто он зарезал в жертву божеству свою жену, порубил ее на куски и распродал с большой прибылью. Радуясь доходу, он вырученные деньги попытался спрятать, чтобы не вызвать зависти окружающих. Этот человек впоследствии стал торговать своей женой, наживаясь на ее позоре, что приносило ему немалый доход, но требовало сохранения тайны» (Сонник, 5.2).

К тому же солидный доход, который получали рабовладельцы, покупая рабынь и принуждая их к проституции, поощрял первых обеспечивать постоянный приток новых «жриц любви». Так что на индустрию секса работали не только хозяева рабов, но и сводники, с готовностью эксплуатировавшие свободных женщин в публичных домах, гостиницах и банях: «Сводничеством занимается тот, кто держит рабов/рабынь для получения доходов (от проституции); но в таком же положении и тот, кто занимается этим доходным промыслом с помощью свободных. Занимается ли он этим делом как главным или получает дополнительную прибыль еще и от другого ремесла, (например) если он был кабатчиком или хозяином постоялого двора и держал в качестве обслуживающего персонала подобных рабов/рабынь, промышляющих (проституцией) под предлогом исполнения служебных обязанностей; либо если бы он был банщиком, который – как поступают в некоторых провинциях – нанимал для охраны одежды (посетителей) в банях рабов/рабынь, занимающихся на своем рабочем месте такого рода (промыслом)…» (Ульпиан. Комментарии к эдикту // Дигесты, 3.2.4.2–3).

Наиболее приспособленными местами для занятия проституцией были публичные дома. Представление о них можно получить по единственному зданию, чье предназначение точно определено, – это лупанарий в Риме, а также по литературным источникам. В публичном доме обязательно имелся приемный зал, отделенный от улицы одной занавеской; в нем расхаживали проститутки в легких прозрачных одеждах либо полностью обнаженные, чтобы клиенты могли оценить их; также они могли сидеть на стульях или на диванах; каждая имела отдельную комнату с деревянным или каменным ложем. Женщин рекламировали, рассказывая об их умении доставить клиенту удовольствие, возможно называя и цену за их услуги. Эти сведения могли вывешиваться либо в приемном зале, либо над дверью комнаты женщины. Помещения были маленькими, видимо, они предназначались только для дела. Об уединении, по всей видимости, не особенно беспокоились: вход в отдельное помещение был скрыт занавеской, а двери вообще отсутствовали. Другими словами, бордель не предназначался для какого-либо общения или развлечения, за которым следовал секс. Судя по всему, внутри дом освещался плохо и был довольно грязным – но ведь такие места считались привычными для простолюдинов, собиравшихся вместе провести время. В «Сатириконе» есть такой эпизод: Энколп потерял своего любовника Аскилта; разыскивая его, он спросил у старухи, продающей овощи на улице: «Матушка, ты, часом, не знаешь, где я живу [он остановился в гостинице и забыл, где она находится]?» Старуха сказала, что знает, и привела его… в публичный дом:

«…увидел я внутри какие-то надписи и голых потаскушек, пугливо разгуливавших (под ними). Слишком поздно я понял, что попал в трущобу. Проклиная вероломную старуху, я, закрыв плащом голову, бегом бросился через весь лупанарий в другой конец. Как вдруг, уже у самого выхода, меня нагнал Аскилт, тоже полумертвый от усталости. Можно было подумать, что его привела сюда та же старушонка. Я отвесил ему насмешливый поклон и осведомился, что, собственно, он делает в столь постыдном учреждении? Он вытер руками пот и сказал: