Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

С крыш домов полетели камни, когда простые жители Хергига присоединились к битве, и не один зверь рухнул на улице с раскроенной метким броском головой. Но недостаточно. Гротескная гончая прыгнула на выборщика, когда тот споткнулся и упал на спину.

— Микаэль! — закричал Крумхольц, вцепляясь в жирный мех зверя.

— Отвали от меня! — прорычал Людендорф, отпихивая рычащего зверя и хватая его за горло. С лицом, покрасневшим от усилий, он сжал руки и душил гончую хаоса, пока та сучила лапами, царапалась и выла. Другие гончие набросились на них, но Крумхольц прикончил пару, обратив остальных в бегство. Людендорф отшвырнул к стене здания труп псины и взвыл от отчаяния, когда ему в ноздри ворвался запах дыма. — Они подожгли мой город! Проклятье, Арик, дай мне…

— Убить себя? Нет! Уходи, кровожадный глупец! — отрезал Крумхольц. — Вверх по этой улице. Давай… Берегись!

Улица застонала, когда одна из амбароподобных зверюг ринулась на них, проделывая борозды в стенах поднимающихся по обеим сторонам улицы зданий своими рогами и шипами. Крумхольц схватил Людендорфа и швырнул на землю, когда артиллерийские орудия — полевая и органная пушки, укреплённые в окружающих зданиях и используемые для тренировки жителей окрестных домов и служек конюшен на другой стороне улицы — открыли огонь. Мужчина в ливрее Хохланда протянул руку и вытащил своего споткнувшегося выборщика и его двоюродного брата с линии огня. Скакавший монстр рухнул, ядро превратило его мозги в кашу. Огромная туша скользнула вниз по улице, перекрыв её и перегородив дорогу к добыче наступавшим по пятам зверолюдам.

Людендорф отвернулся и высвободился из рук своих людей.

— Стреляйте! Сотрите их в порошок! — выплюнул он. — Мы не должны позволить им и дальше осквернять наш город! — он развернулся, сверкая безумным взглядом. — Построиться! Копейщики в авангард! Мы…

Неожиданно, в самой середине зажигательной речи выборщика, Крумхольц ухватил его за модный горжет и двинул коленом в пах. Людендорф захрипел и согнулся. — Да угомонись же ты, — сказал Крумхольц. — Боше! Хайнрех! Мюллер! Мы должны отступить к дворцу… Начинайте укреплять эту улицу. Мы забаррикадируем наиболее узкие места, где можно создать бутылочное горлышко. Установите колья и притащите лучников, чтобы защищать строителей… Я хочу надлежащего тилейского ежа с бронзовыми шипами Мирмидии, и я хочу его сейчас! Борс! Перегони несколько повозок от стен дворца! Они должны позаботиться о перемещении выживших в безопасное место!

— Ты… Ты ударил меня, — прохрипел Людендорф, поднимаясь на ноги.

Крумхольц посмотрел на него. — Ради твоего же блага. Мы должны отступить.

— Нет, мы можем победить, — ответил Людендорф. — Мы можем вышвырнуть их вон!

— Они превосходят нас пятнадцать к одному, кузен, — устало ответил Крумхольц. — Они взяли стены и им плевать на потери. Оглянись, — продолжил он. Людендорф неохотно, но всё же подчинился. Боевое безумие, застилавшее глаза, покинуло его, и теперь он, наконец, смог увидеть истинное положение дел, он увидел усталость и страх, бывшие на каждом лице, и нетвёрдую хватку рук на оружии. Хохланд упорно сражался, но его армия была на последнем издыхании. Он опустил взгляд, посмотрев на рунный клык, и почувствовал, что и его руки дрожат от слабости.

Скривившись, он открыл рот, и единственное горькое слово сорвалось с его губ. — Отступаем, — сказал он хрипло.

ГОРТОР Владыка Зверей стоял в своей колеснице и наблюдал, как его воины устремились от стен и прочь от центра города, избитого и окровавленного. Он удовлетворённо фыркнул. Они взяли внешнюю оборону города, а также нескольких пленников, как он надеялся, несмотря на всё ещё удивительным образом продолжавшееся сопротивление. Если в процессе его избавят от нескольких слишком беспокойных сторонников — будет совсем отлично.

Одним ударом он ослабит как врага снаружи, так и внутри. Он понимал, что был не одинок в подобном понимании. Угрюмые вожаки-подчинённые зыркали на него со своих колесниц. Он настоял на том, чтобы они оставались позади, не собираясь попросту растрачивать их жизни, ограничившись лишь жизнями их воинов. Гортор усмехнулся, чёрные губы поднялись, обнажив жёлтые клыки. Гримаса вызвала краткий приступ боли, где пуля коснулась его морды. Раздосадованный, он потёр всё ещё сочившуюся кровью рану. Его копьё сочувственно вздрогнуло, и он посмотрел на него.

Лезвие Пронзателя было наполовину погружено в ведро крови, что стояло в колеснице сбоку от Гортора. Клинок был изготовлен из черепа великана, и даже сейчас изредка подрагивал, словно спящий хищник, подёргивавшийся в своих грёзах из жестокости и изменений. Лезвие жаждало крови и, как шептались многие в стаде, не утолив её, Пронзатель бы ползал в грязи, словно ужасный змий, в поисках подходящей жертвы среди боевого стада. Он вытащил копьё из его покоя и провёл пальцем по лезвию. Оно пульсировало в его руках, жаждая испробовать кровь человека по имени Людендорф, как и сам Гортор.

Людендорф. Он проговорил труднопроизносимые слоги в своём разуме, смакуя их вкус. Достаточно хороший противник, по крайней мере, для людей. Человек стал бы хорошим зверем, если бы был рождён под другими звёздами. Гортора шокировал подобный поворот мыслей. — Город наш, — проворчал он, глядя на Белочервя, туда, где шаман-альбинос присел рядом с другими чудотворцами. Они съёжились и что-то неразборчиво бормотали и шипели. Белочервь, как их представитель, дёрнулся вперёд и попрыгал к Гортору. Как и все остальные он был больше рабом, чем советником, которого держали под рукой, чтобы он истолковывал тёмные сны, которые изредка мучили сознание Гортора болезненными видениями будущего.

— Нет! Стены ещё стоят! — заскулил Белочервь. — Боги говорят, атакуй дальше! — он махнул рукой в сторону стен, окружавших внутреннюю крепость города, где засел курфюрст.

— Боги? — пророкотал Гортор, опираясь на Пронзатель. Копьё извивалось в его руках, жаждая убивать. — Почему они хотят, чтобы я сделал это? — спросил он, злобно уставившись на шамана. Белочервь съёжился. — Что есть там, чего нет здесь? Смерть? Гортор построил холмы из черепов по всей длине тракта людишек, — он наклонился над краем колесницы, разочарованно щёлкнув зубами, ухватив лишь воздух. Его ноздри раздувались от запаха крови и страха. — Они в ловушке! Зачем тратить силы?

— Боги требуют! — взвыл шаман, крадучись отходя назад. Остальные забормотали в поддержку своего лидера. Атаманы тоже не остались в стороне, поддержав альбиноса. Гортор расстроено фыркнул.

— Боги требуют, — проворчал он и покачал головой. Царапая рану на морде чёрными когтями, он взвешивал имеющиеся варианты. Боги требовали много… порой — слишком много.