Читаем без скачивания Кое-что по секрету - Люси Даймонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Благодарю вас, – сказала Пола и повесила трубку, гадая, не отправилось ли уже ее сообщение вместе с номером телефона в ближайшую корзину для мусора.
Через несколько секунд ее телефон пискнул, оповещая о двух новых сообщениях, и Пола едва не выронила его, так ей хотелось увидеть сообщение от Фрэнки («О боже! Пола! Ты действительно та, о ком я думаю?»). Но это пришли всего лишь сообщения от Дэйва и Стивена, одно за другим. Они увидели фото родителей. «Отлично. Мило».
И ничего от Джона. Хотя он никогда не любил сообщения. Пола решила, что отправит фото Робин, но тут телефон зазвонил, и она снова задрожала. Увы, это был всего лишь рабочий звонок. Новый клиент хотел оценить дом.
– Никаких проблем, – сказала Пола, переключаясь в рабочий режим. Она оживилась, услышав престижный адрес дома. – С удовольствием возьмусь за дело. Позвольте мне только свериться с моим расписанием…
Глава двадцать вторая
Если последние несколько дней дались Робин очень тяжело, то выходные и вовсе стали воплощением обреченности и отчаяния. Обычно по выходным они с Джоном либо общались с остальными Мортимерами, либо ходили на спортивные соревнования детей, либо развлекались как-то еще. К сожалению, веселья в расписании дня Робин не было, и к тому же календарь оказался непривычно пустым. Семестр практически подходил к концу, оставалась всего одна неделя, все спортивные клубы закрылись на лето. Поэтому Робин не могла отвлечься на крикетный матч Сэма или на занятия танцами Дейзи, чтобы время прошло быстрее.
– Итак, чем ты собираешься заняться? – поинтересовалась Элисон после завтрака, поставив на стол свою сумку с парикмахерскими инструментами и проверяя их наличие. Она предупредила, что ей надо выйти из дома через двадцать минут, чтобы сотворить чудо на голове невесты в Харрогите, и она очень боялась забыть что-то из инструментов. – Термобигуди, – бормотала она себе под нос, – щипцы, зажимы, веточки… Дейзи, ты играла с моими веточками для украшения волос?
Это было совершенно по-детски, но Робин чувствовала, что злится: мама уходит, когда она все еще не пришла в себя, когда впереди совершенно пустой день.
– Не знаю, – ответила Робин на вопрос матери. Она все еще была в пижаме и халате и выглядела неопрятно по сравнению с накрашенной и причесанной матерью. И от этого Робин стало только хуже. – Мне ничего не нужно делать. Мортимеры, судя по всему, меня игнорируют, – добавила она и заметила, как плаксиво это прозвучало. Но Робин не могла перестать жалеть себя. – Ты не поверишь, но никто из них со мной не связался, чтобы узнать, все ли у меня в порядке. То есть… Они сплотились против меня. Как будто отвергли меня за один вечер.
– Робин, перестань! – сурово одернула ее Элисон, все еще копаясь в сумке. – Разумеется, они этого не сделали. Дай им шанс. Да и знают ли они о… Вот спасибо! – сказала она Дейзи, появившейся в эту минуту. В ее волосах сверкали искусственные драгоценные камни из бабушкиной коллекции. – Ах ты, обезьянка! – Элисон погрозила ей пальцем и принялась вынимать украшения из волос внучки.
Робин дождалась, когда Дейзи выйдет из кухни, и продолжила жаловаться:
– На следующей неделе у Льюка, старшего сына Полы, день рождения. Но никто не говорил мне о чайной вечеринке. Думаю, меня просто не пригласили. Вычеркнули из списка гостей. Бросили, словно горячий кирпич!
– Робин! – Элисон застегнула «молнию» на сумке и выпрямилась, положив ладони на кухонный стол. Взгляд у нее был строгий. – Послушай меня. У тебя есть два способа с этим справиться: ты можешь жалеть себя, обвинять других людей, можешь злиться и обижаться…
– Очаровательно! – Боже, это совершенно не помогало.
– Или ты можешь засучить рукава и заняться своей жизнью. Ты можешь сказать: «Ладно, со мной это случилось, но я не собираюсь складывать лапки, потерпев поражение. Я не собираюсь покоряться». Я знаю, что это трудно. Поверь мне, я помню, каково это. Но остаться одной – еще не конец света. Рассматривай это как благоприятную возможность, как начало, а не конец. Не забывай – как только дети узнают, что произошло, они будут рассчитывать на тебя, чтобы вы втроем с этим справились. Поэтому…
– Хорошо! Хорошо! – воскликнула Робин, закатывая глаза. Не забывай! Как будто она могла забыть! Когда она была в ужасе от того, что ей предстояло рассказать Сэму и Дейзи правду! – Незачем читать мне лекцию. – Или ее мать пытается сделать так, чтобы она почувствовала себя еще хуже?
– Когда умер твой отец, у меня не было выбора, – продолжала Элисон, не собираясь отступать от темы. – Я не могла это контролировать. Больше всего мне хотелось лежать в постели и плакать всю оставшуюся жизнь. Но мне нужно было продолжать жить ради нас с тобой. Тогда как…
– Да, но папа не мог не умереть, – подчеркнула Робин. – В отличие от Джона он не ушел от тебя намеренно.
Ее мать на мгновение застыла, потом поджала губы и повесила сумку на плечо.
– Только я хочу сказать, что ты не должна сдаваться. – Ее голос звучал тихо, на лице появилось оскорбленное выражение. – Это твой шанс снова пойти за своей мечтой, задуматься о жизни, которую хочешь ты, а не жить в тени мужа.
Хватит с нее нотаций. Внутри Робин поднимала голову злоба, говоря вместо нее.
– И это говоришь ты? Ты же до сих пор не осмелилась жить дальше, – ядовито выпалила она, не успев остановить себя. – Ты никуда не выходишь, у тебя нет личной жизни, ты слишком испугана, чтобы начать новые отношения, если в них не надо кого-то стричь и расспрашивать о проведенном отпуске. А как начет твоего отпуска? Как насчет твоей мечты? Нечего читать мне проповедь, когда ты сама настолько труслива, что не можешь попробовать что-то новое!
Высказав все эти ужасные мысли, Робин тут же поняла: она готова отдать что угодно, только бы вернуть свои слова назад. В кухне повисла опасная тишина. Элисон выглядела так, словно ей влепили пощечину. Она хотела сказать что-то в свою защиту, но тут же развернулась на месте.
– Мне нужно идти, – произнесла Элисон напряженным, каким-то чужим голосом.
Робин почувствовала себя так, словно только что поступила как худшая дочь на свете.
– Мама, прости меня. – Она пошла следом за Элисон, которая быстро шагала к входной двери. – Я не хотела… Мама!
Но та уже вышла из дома и маршировала к своей машине, высоко подняв голову. Робин осталась стоять на пороге, кутаясь в халат. Она
