Читаем без скачивания Темный ангел. После тьмы - Макс Коллинз

Джем принесла Логану дымящуюся чашку кофе, поставила перед ним и тепло улыбнулась. Логан улыбнулся в ответ.

— Как Ева? — спросил он официантку.

В ночь после кризиса с заложниками Джем Пони, Джем решила, что, поскольку ее младенец был первым трансгеном, рожденным на свободе, ребенок должен быть назван в честь первой женщины в мире… значит, Ева.

— Она уже стоит, и хочет идти, — ответила тонкая, привлекательная официантка, — хотя она еще не готова. С ней будет много хлопот.

— Уже стоит? — переспросил пораженный Логан. — В шесть месяцев?

Макс только улыбнулась.

— Хорошие гены, то есть очень, очень хорошие гены. С каждым из нас, X5, было так же.

Логан удивленно поднял голову, затем отхлебнул свой кофе. Джем вернулась обратно за стойку. Макс провела рукой по лицу и глубоко вздохнула.

— Ты выглядишь побитой, — сказал он. — Очень плохо, что тебя генетический улучшали не для того, чтобы быть мэром, а убийцей.

Она слабо ухмыльнулась в ответ.

— Вот как я устала, даже дурацкая шутка вроде этой вызывает у меня улыбку.

Он фыркнул:

— Может и дурацкая. Но ты улыбнулась.

— Я улыбнулась, — призналась Макс.

— И есть много вещей, за которые мы должны быть благодарны.

— Да, есть. Я кажусь неблагодарной…?

— О, да.

Макс только покачала головой.

— Прости… Я не была запрограммирована быть лидером… Я одиночка. Коммандос.

После очередного глотка кофе, Логан сказал:

— Ну, одиночнка ты или нет, на крыше много людей, ожидающих тебя.

— Да?

— Джошуа, Алек, Чудачка Синди, Мол. Я думаю, Дикс и Люк тоже там. Скетчи тоже… даже если ты хочешь сбросить его задницу с крыши.

— Теперь ты меня искушаешь… Но там холодно.

Последние две недели погода была отвратительной, даже по меркам Сиэтла. Температура колебалась около нуля, ветер дул со скоростью тридцать-сорок миль в час с порывами до пятидесяти.

Логан посмотрел на нее.

— Я не вижу, чтобы ты была одета в пальто. И не ты ли рассказывала мне как задерживала дыхание на пять минут? Под толстым слоем льда. Когда бежала из Мантикоры.

— Это не значит, что мне понравилось.

— Где твой Рождественский дух?

— Рождество в Мантикоре не вселило в меня ностальгию по этому празднику.

— Как насчет твоей приемной семьи?

— Да, это было чудесно, особенно когда мой приемный отец напился и забросил мою приемную сестру на дерево.

Встряхнув головой, Логан спросил:

— А кто говорил про уголь в носок, мисс Гринч? Тебе нужно приобщиться к святочному духу.

— Я знаю способ, но он не связан с холодной крышей.

— Какой же тогда?

— Сидеть с тобой у камина. Как называлась та старая песня? «Жареные каштаны»?

— Смотри, — сказал он, и его улыбка осветила все вокруг. — У меня есть для тебя немного рождественского настроения.

Эта его улыбка, показывающая белоснежные зубы и ямочки на щеках. Она любила эту улыбку, она любила в нем практически все. Сейчас у нее были тудные времена, и она знала, что ему тоже нелегко. Они оба знали, что чувствуют, и, возможно, этого было достаточно.

Каждый из них был так занят в последнее время, что практически не видел другого. Логан продолжал использовать Зоркого как мощную машину пропаганды трансгенов, а Макс всегда решала какие-нибудь проблемы Терминал Сити, требующие ее внимания. Если это не были проблемы с водоснабжением, то нарушение правил проживания, или выбор логотипа для нового ремесленного или антикварного магазина.

Может она и не интересовалась такими бытовыми мелочами пару месяцев назад, но сейчас эти повседневные заботы, казалось, занимали все ее время. Провести хотя бы пару минут наедине с Логаном было все равно, что наконец переплыть Паджет Саунд.

— Почему бы нам просто не пойти туда, посмотреть, что это банда хочет, и уйти оттуда? — предложил Логан.

Она игриво покачала головой.

— У меня есть идея получше.

— Какая?

— Сбежать от них.

Он серьезно покачал головой.

— Ты знаешь, что мы не можем.

Она фыркнула.

— Отлично, мы пойдем на крышу и сделаем все, что оин хотят… но есть одно условие.

— Да?

— Остаток вечера будет только наш. Тихий вечер вместе. Начиная с того, что я буду готовить тебе ужин. Я собираюсь официально бросить сегодня вегетарианство.

Теперь она полностью захватила его внимание.

— Только для нас двоих? — переспросил он.

— Я что заикаюсь? Только для нас двоих.

Она уже была на ногах и допила кофе стоя, затем вытащила из кармана смятую купюру.

— Пошли.

Дикс уже запустил лифты в здании. На самом деле центр находился в достаточно хорошем состоянии, и угрозы утраты его привлекательности не существовало. Макс и Логан поднялись на седьмой этаж, который пока что модернизировался и был закрыт для публики.

Дойдя до конца корридора, парочка вышла на лестницу, которая вела на крышу. Поднимаясь, оба держались за перила, так как были в перчатках. Когда Макс начала открывать дверь, она почувствовала ветер, — надо стиснуть зубы! — он попытался вырвать дверь из ее рук. И только ее особенная сила не позволила двери с силой распахнуться. Когда Логан вышел наружу, она приложила усилия, чтобы закрыть дверь. Затем они увидели остальных, которые ждали их под серым небом, сумерки нависли над городом как низкие тяжелые облака.

Через дорогу виднелось главное здание Терминал Сити, над которым развевался флаг Нации Фриков. Он выдавался высоко вверх, ветер растягивал полотнице, и красные, белые и черные полосы на нем были хорошо видны даже издалека. Взлетающий голубь, казалось, вот-вот полетит к ним.

Все, стоявшие полукругом, и Логан, стоявший справа, были сейчас для нее семьей. Улыбка от чувства вины за ее нежелание принять их приглашение вспыхнула у нее на лице, несмотря на холод, при взгляде на них.

Девочка могла плохо поступить.

Чудачка Синди в дождевике с капюшоном, надетым на голову, стояла в центре, держа руки за спиной. Хоть и обычный человек, она была истиной красавицой с живыми карими глазами и широкой улыбкой, которая согревала в любой холод.

Хотя она и была обычным человеком, и сила Чудачки Синди уступала силе ее лучшей подруги и «сестры» Макс, но энергия Синди мог позавидовать любой. Чудачка Синди перла вперед как четырехсот футновый тигр, заправленный пятой чашкой кофе, и она никому не давала поблажек, нравилось им это или нет.

Макс знала, что именно поэтому они с самого начала нашли общий язык. Каждая разглядела в другой бунтаря и была рада этому.

Справа от Чудачки Синди стоял Алек. Его темно-русые волосы немного отросли и он зачесывал их назад, хотя сейчас ветер растрепал их в разные стороны. У него были пронзительные темные глаза, а на лице играла высокомерная усмешка. Он мог быть эгоистичным придурком, но Макс знала, что и у него есть хорошая сторона.

Будучи X5, как и Макс, Алек никогда не сталкивался с препятсвиями, которые не смог бы преодолеть, выбирая самый легкий путь. Он с удовольствием провел бы час, ища решение проблемы, которую мог бы решить, приложив усилие в два раза быстрее. В последнее время Макс заметила, что Алек наконец начал понимать, что то, что он раньше рассматривал как подарок, может быть и недостатком.

Рядом с Алеком стоял Джошуа, высокий человек-собака, первый из экспериментов Мантикоры и на сто процентов человек, по крайней мере физически. Он вырос в тяжелых условиях в подвалах Мантикоры, и это повлияло на его развитие, так что при первой встрече его можно было принять за умственно отсталого. А правда была в том, что он обладал острым умом и огромным сердцем. Его длинные темные волосы развевались на ветру, но он, казалось, не замечал этого. На его лице мгновенно появилась блаженная улыбка, как только он увидел Макс.

За Джошуа был Скетчи, велокурьер, превратившийся в таблоидного журналиста, еще один из «обычных» друзей Макс из Джем Пони. Конечно же, Скетчи не был обычным, так же как он не был и трансгеном. Высокий и долговязый с темными волосами со светлыми прядями, Скетчи, казалось, весь состоит из колен, локтей, и подвижной головы, как марионетка, которой управляет неуклюжий кукольник. Парень, казалось, был пришибленный, и часто начинал понимал шутку уже после того, как остальные над ней посмеялись.

По левую руку от Чудачки Синди стояла пара лысых инженеров альбиносов, ставших скульпторами — Дикс и Люк, а за ними человек-ящерица Мол. Даже в такой сильный ветер Мол невозмутимо попыхивал сигарой.

— В чем дело? — спросила Макс, срываясь на крик, чтобы быть услышанной в приближающейся буре.

Полукруг распался, чтобы продемонстрировать большую рождественскую ель, прикрепленную к углу крыши стальными канатами. Высокая и пушистая ель была украшена огнями и гирляндами. Даже с таким суперпрочным креплением казалось, что дерево может улететь со здания в любой момент.