Читаем без скачивания Рождённый ползать… История преступления длиною в жизнь - Алена Бессонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Васенко, поинтересовался:
– Сотовая связь у вас здесь устойчивая?
Русаков кивнул.
– Вышка рядом. Правильно решили: справки и прочую информацию получать только в Сартове. Слава богу, интернет-базы по России одинаковые… Ты, Юрич, жену собираешься задействовать?
– Куда ж мы без неё. Она основной поставщик исходных данных.
Романовский-то из нашенских… Так что колодец его жизни придётся копать Ольге… Но ты, Сашок, не сомневайся: она у меня знатный копатель…
Русаков достал из кармана последней модели айфон и, протянув его Васенко, попросил:
– Звонить в Сартов с этого телефона. Бережёного бог бережёт. Аппарат моего друга. Он работает вахтовым методом на нефтяной вышке. Сам дружбан из Сартова, может быть ты, Мишаня, его и знаешь. Он в юридическом вместе с нами учился только курсом младше. В данный момент здесь. Его вахта неделю назад началась. С семьёй связывается часто, подозрений звонки в Сартов ни у кого не вызовут. Ну, – Русаков чуть призадумался, – что? Вроде обо всём договорились. Погнали?
Когда автоматические ворота, отъехав в сторону и выставили напоказ территорию спец санатория, первое, что бросилось в глаза был мечущийся по площадке парадного входа сухощавый долговязый человек. Он не только быстро перемещался, но и хаотично выкидывал в разные стороны длинные руки при этом не произносил ни одного звука.
– Буйных погулять выпустили? – спросил Васенко, кивнув в сторону мужчины.
Русаков рассмеялся:
– Директор напряжение сбрасывает. Контингент в его заведении таков, что брови не нахмуришь, не заискришь. А хочется…
Мужчина, приметив въезжающую машину, резко оборвал движение. С прищуром вглядываясь в нутро салона, узнавая, растянул в улыбке тонкие губы:
– Александр Егорович! Вы опоздали. Отец ваш уехал полчаса назад! На дороге-то не встретились? Друга его Пантелея Львовича я пристроил. На довольствие поставил, теперь он колобком катается – врачей обходит. Завтра процедуры ему начнут делать… – и разглядев в салоне незнакомых людей, добавил, – вы не один? Хорошо! Всякому гостю рады…
Русаков припарковал машину и, покидая её, махнул рукой, останавливая поток слов:
– Был бы всякому рад: такие заборы не ставил бы. Познакомься, Ардаш – мои друзья. Приюти их дня на два. Они приехали на открытие промысла, а мы маленько не успели подготовиться… А по поводу Пантелея Львовича не беспокойся, я сам за него деньги в кассу внесу.
Ардаш растянул улыбку теперь уже на максимальную ширину и распахнул руки, приготовился что-то сказать, но его реплику опередил Роман Васенко.
– У вас тут пассивным спортом занимаются?
– Пассивным? Это каким? – уточнил директор.
– Ну чтобы без бега, прыга, и разбрасывания рук…
– Понял… Понял… У нас есть шахматный клуб и биллиардный стол… Пойдёт?
– Пойдёт, – кивнул Роман, – извините, а как вас по отчеству величают?
Директор мельком глянул на Русакова и не получив от него никакого знака, представился:
– Юлавий Ардаш. По марийскому обычаю имя мужчины употребляется с именем отца, которое ставится на первое место, а собственно имя человека – на второе.
– Получается вашего отца звали Юлавий? – уточнил Исайчев.
– По-марийски Юлавий, а по-русски Юрий. У меня матушка как бы марийка, а батя русский. Поэтому если вашему языку будет приятнее зовите меня Аркадий Юрьевич, так будет правильно.
– Как бы марийка – это как?
– Национальность у неё ныне забытая. Она из народа чуди белоглазой, но таковую в паспорт записывать отказались, посему – марийка.
– Ну ведите нас в ваши хоромы Аркадий Юрьевич, показывайте. Очень хочется ноги вытянуть, – попросил Васенко, – затекли в дальней дороге…
* * *
Вечером, сидя за шахматной доской с рослым крепкого телосложения нефтяником, Исайчев был задумчив. Размышлял он вовсе не об очередном ходе, а о том: полную ли информацию он выслал Ольге в Сартов.
«Да вроде всё» – успокоил себя Исайчев и сделал следующий ход:
– Вам «шах», уважаемый…
Нефтяник по-детски забарабанил ступнями, ошарашенно воскликнул:
– Вот и Борис Максимович также играл. Вроде на доску не смотрит, а «шах» и «мат» обеспечен. Я в бригаде у себя лучший шахматист, но Романовского обыграть так и не смог.
– Кто такой Романовский? – безучастно спросил Михаил и, взглянув, заметил, как у шахматиста-нефтяника чуть—чуть отвисли красноватые обветренные щёки, как затяжелел, притулившихся к облупленному носу взгляд маленьких глаз. Тяжко вздохнув, здоровяк с расстановкой произнёс:
– Убили его неделю назад… Хороший был старикан, настоящий Герой… Правда нам сказали, что несчастный случай, а мы с ребятами думаем: убили…
Исайчев вспомнил образ человека с фотографии на внутреннем полотне застеклённой витрины под названием «Боевой путь ветеранов ВОВ». Он был полностью просвещённой Героям Советского Союза. Романовский там невысокого роста, подтянуто-сухопарый с серебряными висками и задиристым молодым взглядом, когда-то голубых, а теперь выцветших бледно-серых глаз.
– Убили?! Это как? – Исайчев нарочито изобразил удивление. – А, главное, почему? Кому помешал дедок?
– Сами гадаем… Приехал боевой моложавый старик. За первые три дня обыграл в шахматы всех отдыхающих, начал организовывать шахматный турнир. Молодёжь к нему потянулась. Он словоохотливый: всё шуточки, прибауточки… И вдруг сник, как свеча, погас. Ходил угрюмый, желваками играл. Васька говорит будто накануне гибели, Борис Максимович с кем-то сурово говорил, не орал – рычал.
– Васька – это кто? – поспешил уточнить Исайчев.
– Нефтяник наш. У них были соседние номера. Он днём лёг покемарить, как раз ухом к стенке и слышал, как Романовский слова говорил, будто сваи молотком вколачивал. Что говорил, не разобрал, только одно слово произнёс чётко и несколько раз: «Гнида!». Борис Максимович интересным человеком был. Движение по жизни ему представлялось похожим на скольжение по верёвке с узлами. Ровный участок – живёшь быстро, незаметно. Потом событие – узел. В тот день он последний свой узел завязал.
2010 год. Небольшая северная деревенька в Архангельской области
Чудь сидел в новом срубовом доме посередине богато обставленной гостиной, лениво растегшись в мягких глубинах кожаного кресла. Выпятив нижнюю губу, старик с пренебрежением осматривал пространство вокруг себя. Леса в округе много, посему убранство двора, хозяйственных построек было сплошь деревянное. Кирпичи возить в столь отдалённое место хозяину было не с руки, хотя под навесом стоял последней модели «Хонда Акти» – лёгкий грузовичок, а для всего остального тут же притулился красавец «Dodge Ram» – большой, мощный и брутальный автомобиль, на котором можно ездить как по городу, так и в сельской местности. Чудь, как обычно, теребил в кармане монету.
«Не нравится тебе мой дом, клещ», – подумал Кузьма, наблюдая за гостем.
Старик вынул руку из кармана, произнёс:
– Богатеешь, Кузя! Денег некуда девать? Смотрю мебель у тебя штучная, сработана умельцем. Русская печь в изразцах под Гжель. Деревянные лавки, сундуки с особенной резьбой, салфетки и скатерть кружевные. Кто же для тебя так расстарался? Неужто в этой глухой деревеньке такие умельцы водятся? Познакомь. Может и я, что закажу.
– Как ты меня нашёл, старик? – озадаченно спросил Кузьма. – Я вроде адреса не называл… У нас уговор был: встречаемся только в потаённом месте…
Губы старика тронула улыбка, загорелась и тут же погасла:
– Не у нас, а у меня с тобой уговор был. Дело есть срочное: переводи с третьего и седьмого участка людей на новые. Координаты пришлю смс-сообщением. Да, не мешкай! Скоро туда служивые нагрянут… Подчистите там всё.
Дверь в гостиную с шумом отворилась и в неё вкатился клубок из детских тел.
– Папка! – нёсся девичий голос из самой середины клубка, – убери этих нехристей! Они у меня телефон украли…
Кузьма кинулся к мутузившим друг друга детям и, растащив их в разные стороны, прикрикнул:
– А ну, тихо! Гость у нас! Митя, отдай Анке телефон…
– Он у Гришки, – виновато заметил мальчишка, потирая ушибленное ухо.
– Так! Отдали сестрёнке телефон и марш отсюда… Вечером разговаривать будем…
Дети ещё немного потоптались, из-под лобья разглядывая гостя и, нехотя ушли.
Кузьма подождал, когда за ребятами закроется дверь, сел на диван напротив кресла Чудя, уточнил:
– Так, когда старателей вывозить: сегодня или завтра? Насколько быстро?
Чудь усмехнулся, медленно с барской
