Читаем без скачивания Хитрожопый киборг - Аманда Майло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тянусь к его рту, пытаясь поймать его, чтобы разжать челюсти и вырвать у него платок.
Он легко отстраняется от меня и отбегает на несколько шагов.
Затем возвращается. Прикасается ко мне. Смелее, чем раньше. Удар.
Я спокойно останавливаюсь. Я смотрю под руку, на его нос. Медленно поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
Он поворачивает голову в сторону, его уши встают торчком, и он наблюдает за мной левым глазом. Хвост больше не хлещет по бедрам. Мои глаза сканируют его, отмечая, что, кроме ближайшего ко мне уха, он замер как вкопанный. Пушистое ухо с осторожностью повернуто ко мне, готовое принимать сигналы, как спутниковая тарелка.
— Ты не хочешь вернуть мне носовой платок? — я спрашиваю его, чувствуя себя глупо из-за того, что разговариваю с животным.
Но к моему великому удивлению, глупое животное так глубоко кивает подбородком, что почти касается своей шеи.
Сбитый с толку, я стою неподвижно, когда непонятный зверь приближается ко мне, поднимает морду, задирает верхнюю губу…
И показывает мне ряд жутких зубов с оранжевыми пятнами.
— О, ради всех морских глубин, — бормочу я с отвращением. — Это отвратительно.
Выпуклость его щеки говорит мне, что он не проглотил мой носовой платок, а только засунул его себе в пасть, и я чувствую одновременно безжалостное раздражение оттого, что он им не подавился — что странно, поскольку это крайне негативная эмоция, с которой я незнаком, — и облегчение, потому что это была бы бессмысленная, ненужная смерть.
Наверняка по его собственной вине, но в ней нет необходимости.
Животное делает жевательное движение и снова открывает рот, на этот раз раздвигая челюсти, судя по всему, для зевка — и вот, у него на языке мой платок. Более темного цвета из-за его слюны. Точнее, с пенисто-зелеными крапинками.
Я неуверенно протягиваю руку. И когда животное не смыкает челюстей, я хватаю уголок своего платка и выдергиваю его у него из пасти.
Я вздрагиваю, когда уши существа откидываются назад и оно издает набор скрипящих звуков, которые звучат подозрительно — стоить иметь в виду, что мое ухо не приучено к таким вещам, — но они звучат подозрительно похоже на смех.
Я опускаю взгляд на свой кулак, в котором сжимаю промокшую украденную вещь. И я не знаю, больное ли это животное или это нормально для ослов, но пена, которой оно покрыло мой предмет, напоминает поверхностно-активное вещество7.
Я с отвращением смотрю на кулак, сжимающий носовой платок. Я ни за что не верну эту вещь в петли для ремня, не говоря уже о том, чтобы позволить ей коснуться моей шеи теперь, когда он ее испачкал.
Мое горло вибрирует — и я понимаю, что рычу.
Уши осла повернулись, чтобы уловить звук, и он снова замер как вкопанный.
Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю идти.
Через несколько мгновений его бархатисто-мягкая морда прижимается к моей пояснице, на что я не реагирую, и, как ни странно, он, кажется, воспринимает это как согласие оставить свой нос там.
Если бы я не считал его такой занозой в заднице, я бы назвал это постоянное касание почти дружеским.
Но когда его губы опускаются ниже, и я чувствую, как они раскрываются над моим задним карманом, куда я положил перочинный нож…
Я поворачиваюсь к нему.
Он отшатывается и убегает прочь.
Мое дыхание становится таким, что в горле хрипит, когда я протягиваю руку назад и обнаруживаю, что ножа нет.
ГЛАВА 4
Животное по суше следует за мной, должно быть, четыре лиги. Я нацелился на ту усадьбу, которую заметил целую вечность назад, и полностью сосредоточен на том, чтобы добраться до нее. Я не обращаю на подлое существо, преследующее меня, абсолютно никакого внимания, даже когда слышу, как он роняет мой нож.
Невысокое животное останавливается позади меня, словно ожидая моей реакции.
Когда я не реагирую, он поднимает его снова. Я знаю, потому что проходит не более нескольких вдохов, прежде чем мои уши слышат, как он бросает его обратно в грязь. Снова. И еще раз. Мягкий, почти бесшумный стук его копыт ускоряется, пока я не понимаю, что он прямо за мной.
Я действительно понимаю, что он стоит прямо у меня за спиной, потому что тычет меня в спину округлой рукояткой ножа из вишневого дерева, которым у меня возникает сильное искушение содрать с него кожу.
Из меня вырывается вздох. Разочарованный, раздраженный. Я избавлен от необходимости больше общаться с ним из-за лошадиного ржания.
Я знаю из видео, что это своего рода приветствие среди представителей рода Equus8.
Звук, с которым ослиные зубы сжимают рукоятку моего ножа, заставляет меня в ответ тоже сжать зубы. Он подходит ко мне вплотную, уши напряженно выставлены вперед, шея выгнута дугой. Лошадь снова ржет. Без предупреждения Пако устремляется вперед, все четыре копыта уверенно ступают, мягко постукивая по земле, когда он приближается к трем лошадиным фигурам.
Я — скорость моего наземного передвижения медленнее, чем у него — прибываю к ним через несколько микрот — эээ, минут, как говорят люди, — после того, как он представил себя. Он ведет себя странно — верхняя губа приподнята в ответ, как флемен9, нос вздернут вверх, — прежде чем броситься на землю, пытаясь перекатиться поближе к копытам троицы озадаченных лошадей, привязанных к коновязи.
Ему бы лучше удавались его движения, если бы он все еще не был оседлан. Я был бы склонен снять седло, но наблюдать за его борьбой доставляет странное удовлетворение.
Я прохожу мимо этого зрелища, качая головой, как это делают герои западных фильмов, когда молча выражают свое негативное отношение к тому, чему стали свидетелями.
Коновязь находится всего в нескольких шагах от крыльца хижины усадьбы, и я поднимаюсь по ступенькам, готовясь постучать в дверь и спросить хозяев, не хотят ли они обменять одну из своих прекрасных лошадей на не очень красивого, плохо обученного, вороватого осла с плохим характером.
Это напомнило мне… Я поворачиваюсь, наслаждаясь тем, как мои ноги реагируют на сигналы почти без усилий, и одним прыжком покидаю крыльцо, предпочитая поднять свой нож там, где он, вероятно, упал на землю, если мой осел его не проглотил.
Решение забрать свою собственность у придурка, который ее украл, без сомнения, спасает мне жизнь.
Воздух сотрясает выстрел. Позади меня взрывается деревянная
