Читаем без скачивания Однажды на девичнике (СИ) - Серебрякова Екатерина "Kate Serebryakova"

— Рит, ну не плачь, пожалуйста. Я не могу видеть, как ты плачешь, — мужчина повернул меня на стуле к себе и присел на корточки, аккуратно обхватывая запястья. — Если хочешь, можешь меня ударить, чтобы пар выпустить, только не плачь, слышишь?

— Я не буду тебя бить, — размазывая слезы с потекшей тушью по щекам, сказала я. — Тебе и так сегодня влетело не за что.

— Ну как? Мы же правда целовались.

— По моей инициативе, — парировала я. — А поцелуй меня, Саш? Сам, чтобы ты первый. Хотя бы будет не так обидно….

— Рит, не говори глупостей, — мужчина выпрямилась, но в этот же момент я поднялась со стула и оказалась в его объятиях.

Я тонула в его бездонных карих глазах. Тонула и не могла выбраться на берег. Здравый смысл сметало волной страсти и вмиг нахлынувшего желания.

— Я не буду тебя целовать, — сказал Александр, прерывисто дыша и с придыханием глядя на мои распахнутые в ожидании губы.

— Разве ты этого не хочешь? Так будет честно.

Одной рукой я коснулась пульсирующей на шее вены, провела по гладковыбритой щеке и пальцем задела пухлые чуть шершавые губы. Мое горячее дыхание в нескольких сантиметрах от мужского лица сорвало все предохранители, и я ощутила вкус поцелуя.

сантиметрах от мужского лица сорвало все предохранители, и я ощутила вкус поцелуя.

Мужчина с напором схватил за талию и посадил на столешницу, вклиниваясь между моих ног. Его руки блуждали по телу, заставляя покрываться мурашками и прижиматься теснее к крепкой груди.

А что творили эти губы…. Я то млела от нежности, с которой он касался меня своим языком, то изнывала от острых ощущений, когда мы прикусывали губы друг друга.

Только когда мои пальчики поползли вверх по рубашке, пытаясь расстегнуть пуговицы, мужчина отстранился, тяжело дыша.

— Извини, но мы не должны этого делать, — Александр сделал шаг назад и зарыл пятерню в своих густых волосах, которые я не успела потрогать.

— Да, понимаю…. Но за такой поцелуй я не прочь сама получить в нос, лишь бы повторить, — мужчина только хмыкнул и проводил меня до двери квартиры.

Мы расстались на молчаливой ноте. Будто бы не поставили точку. И это было даже не многозначительное многоточие, это была пустота, которая требовала продолжения.

И мое сердце рвалось наружу, тоже требуя продолжения, требуя еще одного поцелуя. Потому что это…. Это было прекрасно.

Несколько секунд страстных объятий и близости наших губ подарили мне не только неистовое наслаждение, но и четкое понимание одной очень простой истины.

Я могу быть любима и желанна.

Раньше, целуясь с парнями, ложась с ними в постель, я ощущала что-то внутри себя, что-то теплое, наверное, называемое возбуждением, желанием и страстью. Но сегодня я поняла какого это, когда в ответ ощущаешь то же самое.

Поцелуй был взаимным и желанными нами обоими. Александр с таким упованием наслаждался моими губами, так нежно и одновременно требовательно гладил по спине, пропускал пряди волос сквозь пальцы.

Может быть, до сегодняшнего дня я вовсе не знала, что такое взаимность?

Ни в лифте, ни по пути в квартиру, ни даже в квартире за обедом я не вспомнила об Антоне. Точнее, вспомнила. Когда запнулась об его вещи и решила, что после приема пищи скину их с балкона.

Злость на этого человека непременно сидела во мне, но я знала, что с ним разберется отец. А мне будет лучше не думать о нем. Просто забыть и попытаться жить дальше, несмотря ни на что.

На весь день я отключила телефон, закрыла дверь в квартиру и осталась наедине с собственными мыслями. Мне было над чем подумать, стоило привести кашу в голове в порядок.

Я уже не плакала, не костерила бывшего в своей голове, а пыталась найти гармонию со своим внутренним миром. Если так случилось, значит это было уготовано мне судьбой, значит я смогу с этим справиться.

В конце концов, все могло было быть хуже. Если бы той ночью я поцеловала не Александра, а какого-нибудь другого мужчину? Или если бы Александр не стал рыть под Антона? Я бы могла выйти замуж за предателя и просадить не только половину своей молодости, но и половину состояния отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так что, что не делается — все к лучшему. Пройдет пару месяцев, и я буду вспоминать об этой ситуации с улыбкой. А значит все не так уж и страшно.

Глава 5

Следующим утром ровно в девять я появилась в офисе отца (у меня это скоро в привычку войдет, впору будет здесь работать). Поскольку вечер я провела один на один со своими мыслями, к родителям в дом вчера не поехала, а следовательно и с папой не поговорила.

А вопросов к родителю у меня накопилось достаточно много. Да и поговорить с кем-то было просто необходимо.

— Я к отцу, — сообщила охраннику и пошла через турникет, но меня поймали за руку.

— К какому еще отцу? Или пропуск, или никуда не пущу.

Окинув мужчину в черном костюме оценивающим взглядом, я поняла, что он тут новенький и, вероятнее всего, не знает, что я дочка Северцова. Ну ничего, сейчас позвоню папочке.

Только я достала телефон из сумочки, как за спиной раздался поставленный мужской голос с легкой хрипотцой.

— Все нормально, Маргарита дочка Владимира Антоновича, — охранник понятливо кивнул и пропустил нас вместе с Александром на этаж.

— Доброе утро, — поздоровалась я, подходя к лифтам.

— Доброе.

— Как себя чувствуешь? — я кивнула на нос мужчины, на котором красовалась повязка из бинтов.

— Да нормально. Не первый раз ведь.

— Ну хорошо. Я, кстати, хотела тебя поблагодарить. Вся эта ситуация могла бы завершиться куда более печально, если не ты.

— Да ладно, — мужчина пожал плечами, первый заходя в кабину лифта, — это моя работа в какой-то степени.

— А ты давно на папу работаешь? — не унималась я с вопросами.

— Лет шесть, наверное. Он меня после института к себе программистом взял, со временем и в личные помощники назначил.

— Значит тебе около тридцати?

— Вообще-то двадцать восемь, — мужчина усмехнулся. — Могла просто спросить о возрасте, если было интересно.

— Было неловко. Ты вчера сказал, что сильно старше меня. Я боялась услышать в ответ что-то вроде “Мне пятьдесят четыре”, — мы синхронно улыбнулись и встретились взглядами.

На последнем этаже мужчина скрылся за дверью своего кабинета, пожелав мне хорошего дня, а я отправилась прямо по коридору к папе.

Вообще, по-хорошему стоило бы предупредить отца о моем визите, но я решила нагрянуть сюрпризом. Ненадолго ведь.

— Пап, можно к тебе? — постучавшись, я заглянула в кабинет, но тут же передумала входить. На столе отца сидела Кристина — моя младшая сестренка.

С сестрой у нас была достаточно большая разница в возрасте. По крайней мере, мне эти шесть лет казались настоящей пропастью. В свои неполные семнадцать Крис выглядела старше меня года на три и вела себя подобающе.

Поскольку рождение второго ребенка для моих родителей было настоящим испытанием, над Кристиной всю жизнь тряслись как над хрустальной вазой. Сестрица выросла на редкость меркантильной, стервозной и избалованной.

В свои семнадцать за месяц денег она тратила больше, чем я за полгода. А парни! Вы знаете, сколько у нее было парней? Штук двадцать, наверное. И это только за вчера. Ладно, тут я утрирую, конечно, но все равно было много.

Так что с Кристиной мы были как небо и земля в плане воспитания и образа жизни и как кошка с собакой в плане взаимоотношений.

Мелкая вечно издевалась надо мной и подкалывала с тем, что я не соответствую статусу дочки такого богатого человека, а я попрекала ее за расточительство и глупость.

— О, сестричка! Приветики. Жалко, что свадьбы не будет. А-то можно было и погулять, и разведенкой тебя потом называть, — Кристина соскочила со стола и нехотя чмокнула меня в щеку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ничего страшного. У тебя в жизни столько свадеб и разводов будет, что еще устанешь от этого.

— Так, девочки! — папа вскочил с места и ударил кулаком по столу. — Хватит ссориться. У меня до половины одиннадцатого важное совещание, так что поиграйте где-нибудь, а меня не трогайте. К Саше сходите.