Читаем без скачивания Сексуальные типы: поиск идеального любовника - Джон Береж

«Нарциссические» наклонности Кевина были еще более очевидными. Он не только никогда не извинялся и с огромными усилиями выражал благодарность — он отказывался признавать, что узнаёт что-либо новое. Задолго до завершения нашей больничной практики большинство интернов прекратили обсуждать с Кевином какие бы то ни было идеи, поскольку не могли вынести его высокомерия, выражавшегося в таких фразах, как «Я это знаю» и ей подобных, которыми он реагировал на любую высказанную кем-либо свежую мысль. Он просто не мог спокойно смириться с тем, что кому-то другому, а не ему пришла в голову оригинальная или интересная идея.

После «Мы с Карлом» наиболее часто употребляемыми Кевином фразами были: «Я так и знал», «Надо было меня спросить» и «Ничего удивительного». Он не мог признаться ни себе, ни другим, что является не всезнающим или не полностью компетентным в любом вопросе. Вероятно, в начальной школе его дразнили Всезнайкой и не принимали в общие игры, однако мы были людьми «взрослыми» и потому не выгоняли Кевина из игровой комнаты, но я глубоко сомневаюсь, что он смог бы занять призовое место в любом конкурсе популярности.

Вы, возможно, помните, что выше мы обращали внимание на стремление к всезнанию у «невротиков». Хотя всеведению и «невротики», и «нарциссы» придают огромное значение, для тех и других оно имеет качественно разные значения.

«Невротики» стремятся знать все с целью сохранить свою хрупкую способность контролировать окружающий мир, тогда как «нарциссам» всезнание необходимо, чтобы ими восхищались другие. Если «невротики» посредством тотального контроля пытаются справиться со своими тревогами (зная все, можно контролировать все), то «нарциссы» в восхищении ищут безопасность (находясь в окружении восхищенных людей, можно чувствовать себя в безопасности).

В обоих случаях, однако, эта стратегия приводит скорее к обострению тревог, а не к их притуплению. Вместо того чтобы смириться с объективной невозможностью знать абсолютно все, «невротики» прилагают еще большие усилия в этом направлении. Когда истина о несостоятельности их намерений начинает постепенно проникать в сознание «невротиков», их старания по предотвращению подозрений в собственной беспомощности еще более возрастают. Соответственно, выполнение ритуалов, к которым они прибегают с этой целью, становится еще более скрупулезным. С подобным явлением сталкиваются и «нарциссы». Всеми силами стараясь убедить других в собственном всеведении, они тем самым не вызывают в них страстно желаемого восхищения, а только увеличивают дистанцию, отделяющую их от окружающих, что заставляет их добиваться восхищения еще отчаяннее.

Иногда Кевин мог относиться к собственному самомнению едва ли не с юмором. Я вспоминаю его разговор с одним из пациентов по имени Берт, когда мы работали в больнице в подростковом отделении. Этот юноша обнаруживал явные признаки «нарциссизма» и способен был составить Кевину достойную конкуренцию в своем стремлении к собственному возвеличиванию. Однажды в коридоре я стал невольным свидетелем следующей беседы.

Берт (с усмешкой обращаясь к Кевину). Кевин, знаете, почему вы лучший врач в этой больнице?

Кевин. Нет. И почему же я лучший врач в этой больнице? (Я обратил внимание, с каким особенным удовольствием Кевин произнес вслух слова «лучший врач в этой больнице».)

Берт. Благодаря мне, Кевин. Вы лучший врач благодаря мне! Вы лучший врач в этой больнице, потому что я в ней лучший больной!

Кевин. Но, Берт, я был лучшим еще до того, как познакомился с тобой.

Со стороны эта легкая пикировка могла бы показаться состязанием в остроумии и находчивости, однако истина заключалась в том, что каждый из них свято верил в то, что говорит правду. Кевину не удалось переубедить Берта, поскольку поговорка «в споре рождается истина» не оправдывает себя, когда речь идет о двух «нарциссах». Каждый из них стремится вызвать восхищение, а не выразить его.

И тем не менее, «нарцисс» может быть довольно интересным и забавным сексуальным партнером при том условии, что вы готовы будете время от времени льстить ему или, по крайней мере, несколько преувеличивать его достоинства. Они крайне остро реагируют на любого рода комплименты и одобрения, и если их потребность в похвалах не покажется вам слишком утомительной, то вполне возможно, что вам удастся жить с ними в мире и согласии.

Игра в доктора: о пейджерах, стетоскопах и мобильных телефонах. «Нарциссизм» часто проявляется в профессиональной деятельности, поскольку общественное положение и власть, сопутствующие определенным профессиям, чрезвычайно привлекают «нарциссов». Способность психотерапевта разобраться в душевных проблемах своего пациента, в которых тот окончательно запутался, как и умение любого врача определить физический недуг обратившегося к нему больного, не понимающего, что с ним происходит, крайне льстит самолюбию медиков-«нарциссов». Практикующие врачи постоянно ощущают себя в центре внимания своих пациентов, и по этой причине их «нарциссические» наклонности со временем проявляются все более явно.

Доктора-«нарциссы», например, убеждены, что их время бесценно, тогда как временем своих пациентов они могут распоряжаться по собственному усмотрению. В «справедливости» этого мнения они имеют возможность многократно убеждаться каждый день, зная, что в приемных их часами ждут несколько десятков пациентов, чтобы провести затем в их обществе всего лишь несколько драгоценных минут. Практика утомительных регистрации, записей к врачу и последующего длительного ожидания приема идеально соответствует самому духу «нарциссизма», поскольку основывается на убеждении, что пациент обязательно должен ждать врача, а не наоборот.

Наше общество вносит существенный вклад в поощрение «нарциссизма» у врачей, политиков, «звезд» шоу-бизнеса и профессиональных спортсменов. Больные, избиратели, театралы и болельщики охотно способствуют развитию «комплекса Бога» у людей, которые, возможно, выбрали для себя эти виды деятельности в первую очередь именно ради реализации своих «нарциссических» устремлений.

Обращали ли вы внимание, что, попадая в компанию незнакомых вам людей, например в гостях, вы можете быстро определить степень «важности» каждого из присутствующих? Врачи образуют маленькие группки, в которых, оживленно обмениваясь историями из практики, пересыпают свою речь медицинским жаргоном, достаточным, чтобы вызывать у непосвященных замешанное на восхищении уважение и удерживать их тем самым на определенной дистанции. Адвокаты с равным высокомерием жонглируют юридическими терминами, тогда как специалисты по недвижимости важно рассуждают о видах собственности. И, как будто одних только словесных ухищрений недостаточно, чтобы выделиться из общей массы, на каждом из них неизбежно висит пейджер. Я подозреваю, что количество пейджеров значительно превышает число нуждающихся в них, но для «нарцисса» вызов его в присутствии других важных персон — подобен бальзаму на раны.

Замечали ли вы, какое количество медицинского персонала в больницах носит на шее стетоскопы? Или пейджеры на поясе? Или мобильные телефоны? Частота, с которой встречаются эти символы принадлежности к профессии (подобно транспарантам кричащие: «Я — врач!») в среде медицинских работников самого разного уровня от главврачей до санитаров, заставляет предположить, что желание поиграть «в доктора» с возрастом проходит не у всех. Мне редко доводилось видеть практикующую медицинскую сестру, которая не смогла бы сделать все, что должен уметь «настоящий» доктор. После года-другого работы в больнице любая медсестра расскажет вам множество историй о том, как принимала новорожденных, спасала жизни и участвовала в хирургических операциях.

Телефоны часто помогают узнать очень многое об их владельцах. Сексуально неуравновешенные личности пользуются ими для ведения скабрезных переговоров или получения разного рода услуг порнографического характера; оптовые торговцы обзванивают своих клиентов, стараясь выгоднее сбыть товар; разнообразные мошенники по телефону убеждают наивных простаков в «колоссальных преимуществах» того или иного капиталовложения. «Нарциссы» пользуются телефонами — и это не удивительно — для подчеркивания собственной колоссальной значимости. Мобильный телефон для «нарцисса» — это то же самое, что пейджер или стетоскоп для медицинского работника. Именно по этой причине рынок заполонили поддельные телефоны и переговорные устройства. «Нарциссы» чувствуют себя забытыми и ненужными, если, застряв в автомобильной пробке в час пик, им не приходится решать по телефону безотлагательные вопросы или отвечать на «срочные» звонки.