Читаем без скачивания Драма жизни Макса Вебера - Леонид Григорьевич Ионин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не буду сосредоточиваться на дальнейших веберовских понятиях. Уже этих достаточно для первоначального социального анализа. Не то что мы можем сразу разложить все по полочкам: вот это, скажем, общность, а это – обобществление. Семья, скажем, общность, а договор с банком – обобществление. В каком-то смысле это так. Но если присмотреться, дело выглядит сложнее. Есть разные семьи. Если муж и жена в основе совместной жизни имеют брачный договор, где четко прописаны обязанности супругов (например, муж обязан кормить жену пармезаном и хамоном и вывозить ее раз в год на средиземноморские курорты, а жена, в свою очередь, должна быть всегда жизнерадостной и трижды в неделю удовлетворять его сексуально), то такая семья не столько общность, сколько обобществление, где два чужих друг другу человека заключили договор с целью удовлетворения каждым своих личных потребностей. Ну а если в ходе совместного отдыха и многочисленных соитий они почувствовали, что стали родными друг другу, то образовалась семейная общность. Практически всякое реальное человеческое объединение есть частично общность, частично – обобществление. Даже если мы возьмем приведенный выше веберовский пример общности: «спаянное товариществом войско» – мы не должны упускать из виду, что в принципе воинское подразделение, если, конечно, оно не формируется, как в стародавние времена, по принципу родства или соседства, есть обобществление, то есть формальное соединение чужих друг другу людей. И только потом его спаивают общие трудности и ненависть к врагу. Фактически в каждом человеческом объединении можно выявить черты общности и черты обобществления. Вебер совершенно не обманывался в отношении того, что понятия социальных наук являются-де точным отражением того, что происходит в реальности. Наоборот, в реальности все перемешано. Любая семья есть общность, в которой люди всегда родные друг другу. Но в то же время каждая семья – обобществление, потому что у каждого за пазухой есть свой камушек, свой персональный интерес, для удовлетворения которого нужны другие члены семьи, а кроме того, все они связаны правовыми отношениями, предполагающими определенный набор прав и обязанностей. Но это не всегда видно, а описывать эти явления необходимо. Вебер так высказался по этому поводу: «Точные различения в реальности часто невозможны, но именно поэтому (курсив мой. – Л.И.) необходимы ясные понятия» (ХИО, 1, 253). А когда есть понятия, можно определить, почему эти люди или эти объединения, союзы, группы вели себя именно так, а не иначе, или даже можно спрогнозировать поведение тех или иных людей или групп в определенных обстоятельствах. Все вместе эти (и многие другие) веберовские понятия дают язык описания социальных явлений и являются инструментом понимания и прогнозирования.
Приложение веберовских понятий. Очень интересно, конечно, было бы описать в свете этих и нескольких других понятий Вебера события, о которых рассказывается в этой книге. Вообще-то для этого нужна новая, целая и, наверное, совсем другая книга. Но все-таки некоторые эпизоды и отношения можно понять именно с точки зрения описанных закономерностей. Так, я вспоминаю, что в самом начале предыдущей главы было сказано, что Эльза просто не могла уйти к Максу Веберу, но могла и даже должна была уйти к его брату Альфреду. Эти «не могла» и «должна была» определяются именно способом взаимодействия и природой объединения всех описываемых в нашей истории индивидов. Они, конечно, как и все люди, связаны с миром и часто между собой бесконечным количеством формальных связей обобществления. Но внутри своего относительно замкнутого круга (круга людей, перечисленных в начале книги под рубрикой «действующие лица») они все образуют общность. Это не очень распространенное и даже довольно необычное явление. В нашей книге первой фразой первого раздела первой главы, названного «Начало биографии», стала такая фраза: «Удивительным образом все или почти все главные действующие лица, перечисленные выше, сопровождают сознательную как научную, так и личную жизнь Макса Вебера практически с самого ее начала вплоть до ее неожиданного конца». Правда, кроме них появились еще два персонажа, которые вошли в отношения тоже на правах членов общности, а не участников формального обобществления. Это Мина Тоблер и Отто Гросс. Мина вошла и осталась, она даже, как мы увидим в дальнейшем, оставалась членом общности и после смерти Вебера. Отто Гросс появился, побыл активным членом общности и исчез, также не входя ни в какие формальные отношения. Обе Фриды (Фрида Гросс и Фрида Уикли) хотя и упоминаются у нас, но все же маргинальные фигуры. Из всех участников событий только две пары связаны формальными, то есть, по нашей новой терминологии, обобществленными отношениями: это супружеские пары Макс и Марианна Вебер, Эдгар и Эльза Яффе. При этом еще Макс Вебер и Эдгар Яффе являются участниками обобществления, именуемого «Архив социальной науки и социальной политики». Так что здесь достаточно связей, которые могли бы создать прочный формальный институциональный каркас, который связал бы и упорядочил отношения всех достаточно многочисленных участников происходивших событий. Тогда бы, смотришь, и не случились бы все эти многочисленные измены, увлечения и разочарования, драмы ревности и страсти, а герой этой книги, Макс Вебер, не оказался бы столь драматической фигурой. Но именно полное пренебрежение участников своими формальными, обобществленными отношениями и создало эту описываемую нами необычную общность. Если выразиться предельно лапидарно, в коллективе наших действующих лиц общность вытеснила обобществление.
Именно в этом смысле становится ясно, почему, например, Эльза не могла уйти к Максу, но должна была уйти к Альфреду. Именно констелляция любовных и прочих практических отношений на тот момент была такова, что уход Эльзы к Максу грозил разрушить общность и вывести на передний план всю совокупность пренебрегаемых до того обобществленных, формальных отношений. Подробнее об этом мы уже говорили (с. 189). Уход Эльзы к Альфреду сохранял общность и позволял ей продлить свое существование. Но об этом – в следующей главе.
На основе этого краткого и приблизительного анализа можно сделать любопытный, на мой взгляд, вывод: организующим центром и вдохновительницей этой общности был не Макс Вебер, а Эльза Яффе. Мало того что она в этот описанный выше критический момент сделала выбор, позволяющий сохранить общность, она в принципе и до, и после этого момента сохраняла и поддерживала отношения общности за счет отношений обобществления. Другими словами, оставаясь формально женой Эдгара Яффе, Эльза переходила от одного к другому члену общности и (как мы еще увидим) обратно, в результате чего конститутивными оказывались не формальные, обобществленные, а любовные, то есть по природе своей общностные отношения.
Власть и господство (традиция,
