Читаем без скачивания Спецы: охота за головами - Елена Рабецкая

— У всех есть свои слабости… И даже у Кирилла, похоже, тоже, — произнесла она и пристально посмотрела на мужа. — Неси свой улов на кухню, рыболов-удачник. Завтра Валентина Петровна разберется, что к чему и стоило ли тебе тратить свое свободное время на эту мелюзгу! — пошутила она, и, подойдя к мужу, заглянула в ведро. — Вот это да! Мелюзга, похоже, выросла!

— Это и есть мелюзга. — Ник ободряюще улыбнулся. — Ты посмотри вот на эту!

Спец протянул телефон. Вика застыла, в изумлении глядя на снимок.

— Что это за… — она заглянула в ведро.

— Не может быть! — она еще раз посмотрела на барахтающуюся рыбу.

— Может! — довольно подтвердил он.

— И как ты ее поймал? Электраудочкой?

Ник оскорблено сжал губы.

— Ты думаешь, Кирилл облегчил бы мне рыбалку? Да он бы меня голыми руками скорее рыбу ловить заставил, чем так расщедрился!

— Ну, ты и даешь! И где она?

Глаза спеца потухли. Он, молча, направился на кухню.

Вика терпеливо ждала возвращения мужа.

— Ты ее, правда, отпустил? — спросила она у приближающегося Ника.

Спец кивнул.

— Почему?

— Как любит повторять Кирилл: нужно вовремя отпускать некоторую рыбу, пока она не испортила снасти… Да к тому же… старый он был. Толку из него мало.

— Я рада, что ты смог его отпустить… Скажи ты мне раньше. Что поймаешь такого красавца и отпустишь на свободу — я бы тебя засмеяла.

Вика погладила мужа по щеке.

— А ты и, правда, очень сильно изменился.

— Ты о чем?

— Да все о том же, Ник. Может и хорошо, что ты c ним работаешь?

Ник задумчиво кивнул и провел рукой по русым волосам жены, убирая выбившиеся на лоб пряди, затем медленно наклонился и прижался губами к ее щеке, вдыхая аромат ее тела.

— Новые духи?

— Да.

Вика обняла мужа за шею и нежно поцеловала.

— Я очень сильно устала, — прошептала она.

— Я тоже устал… Но я счастлив… по-настоящему счастлив. У меня есть почти все, чего я хотел. И у меня есть ты.

— Я тоже очень счастлива. Но нам нужно отдохнуть.

— Да-а-а… — протянул Ник. — Завтра будет еще тот денек. Выходные для меня с Кирой — это что-то. Я просто сума схожу, как только к ней приближаюсь. Виски ломит так, что хочется всадить себе пулю. Если кто-то стал бы подшучивать над моей персонализованной мигренью, я бы с удовольствием поменялся с ним местами. Это хуже, чем ломка раз в двадцать… Она… я не знаю… Она меня просто выводит из себя… — заключил он и потер ноющий лоб.

— Почему ты вспомнил? — спросила Вика, поднимаясь по лестнице.

— О чем?

— Не делай вид, будто бы ты не понял, о чем я тебя спрашиваю? — спокойно сказала она.

— Ладно… — Ник ухватился за перила. — С Кириллом побеседовали и… Так, кажется, я слишком громко говорю… Спокойной ночи, босс.

'Спокойной ночи', - мысленно произнес босс и закрыл книгу. Он встал со своего стула и размял спину, сделав несколько гимнастических упражнений.

— Все живы, значит можно идти спать, — сказал он, глядя на огонь в камине.

Босс посмотрел в окно. Дежуривший у ворот новичок, все время, поворачивался в сторону дорожки, ведущей к гаражу.

— Ну, ну, Кирилл. Чем интересно закончится твоя третья попытка?

Босс направился к себе.

Дом уснул, и лишь деревья шумели за окном, их шелест доносился даже через звуконепроницаемые стекла деревянных окон.

Кира с опекуном остановились у крытого пруда-бассейна с вечно голодными пираньями.

Девочка возмутилась.

— Я не хочу, чтобы мои лыбки плавали лядом с ними!

Кирилл поставил ведро, всмотрелся в воду пруда и запротестовал.

— Но, ведь, они тоже очень миленькие!

— Ты на них посмотли! Какие они миленькие. Они же зубастые и не класивые!

— Они очень даже красивые! Подумаешь, слишком большие зубки! Они ведь не бросаются просто так ни на кого, а только когда хотят кушать.

— Вот-вот! — подтвердила надувшись Кира. — Захотят и лешат скушать моих сомиков!

— А где ты хочешь, чтобы плавали твои рыбки?

— Вон там! — Кира указала на газон.

— Они же там зажарятся на солнце.

— Почему? — девочка недоумевала. — Они не любят солнце?

— Они любят, но если его слишком много, вода будет перегреваться, и тогда ты останешься без рыбок.

— А там… — Кира еще раз указала рукой на газон, но в тени деревьев и с сомнением посмотрела на опекуна.

— А вот там неплохое место и солнышко днем выглядывает из-за веток и прохладно одновременно.

— Здолово! — она встрепенулась и помчалась на место будущего пруда.

— Кира, подожди, я лопату найду. Где-то она должна быть… Поищу и приду, — рассеянно сказал спец.

— Лопату? — усомнилась Кира.

— Да, а что?

— Зачем тебе лопата?

— Как зачем? — опешил спец. — Землю копать, а ты как думала?

— Зачем тебе землю копать нужно?

— Ты меня совсем запутаешь, Кира. Ты же сама попросила, чтобы я прудик сделал. Так?

— Да.

— Значит, мне нужно яму выкопать и только потом ее чем-нибудь залить. Так?

— Но ты ведь можешь без лопаты выкопать! — возмутилась Кира.

— Как это без лопаты? Руками?

— Я видела, что ты с двелью сделал! И тетя Вика видела! Сделай тоже самое с землей!

Кирилл ухмыльнулся и подошел к ребенку.

— Ты про мой маленький эксперимент?

— А что это такое экспели… экспелимент? — наконец сумела она выговорить.

— Да так… Ладно. Посмотрим, что можно сделать без лопаты.

Заморосил дождь.

Вода тихо застучала по листьям деревьев.

Кира взвизгнула, когда маленькая капля упала ей на нос. Спец посмотрел в ее по-детски чистые глаза и засмеялся.

— Кажется, у тебя сегодня ночью намечается душ. Если ты, конечно же, не передумала!

— Вот еще!

— Смотри не заболей, — сдался Кирилл.

Кира вздохнула.

— Да ты этак точно заболеешь! — спец взглянул на мокрое лицо девочки.

— Мне холодно, — нехотя призналась она.

— Все, пошли домой. Я после дождя сделаю твой прудик, — понимающе произнес спец и, оставив ведро под деревом, повел Киру внутрь коттеджа.

— А как же они? Им не холодно? — забеспокоилась Кира.

— Думаю, что нет… Они зимой в полузамерзшей воде плавают и ничего.

— Правда?

— Да.

— А почему вы тогда с дядей Стасом на зиму пиланий в клытый бассейн пеленосите?

Кирилл на минуту задумался, размышляя, как лучше ответить на столь серьезный вопрос.

— Понимаешь, Кира. Пиранья — рыба не наших широт. Для нее наша зима, как и для африканца в их одежде — гибель. А вот сом — истинно наша рыба. Она самую лютую зиму перетерпит, и ничего с ней не будет.