Читаем без скачивания Братья-рыцари и камни Гроба Господня - Алекс Никмар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знайте: вы все сгорите так же, как сейчас сгораю я, но я возрожусь, как всегда возрождался, ведь я — Бог, а боги бессмертны! Я вернусь — пройдёт всего лишь сорок лет — и я вернусь! Ибо когда-то насытившись живою плотью, и моя плоть снова станет живою. И вот тогда: я найду каждого из вас, где бы вы ни были, где бы вы ни прятались: в селениях, городах, лесах и горах — я найду вас везде, я посещу каждый уголок христианской Европы, неся вам страшный мор! Я клянусь: вся земля покроется погребальными кострами, где будете сгорать вы, ваши дети и ваши внуки! Вы запомните меня и назовёте «Черным мором»!..
— Ты всё ещё не наговорилось, жалкое отродье?.. — Робер де Ридфор усилил исходящий из меча огонь, и пламя охватило уже всю черную фигуру изрыгающего проклятия демона.
Нергал рассыпался прахом прямо на глазах брата-рыцаря, но он всё ещё слышал исторгаемые им слова:
— Я вернусь, рыцарь! Европа содрогнётся! Я заберу каждого третьего, я буду забирать жизни королей и герцогов, баронов и графов, я буду десятками тысяч забирать горожан и крестьян, я заберу миллионы! Я буду свирепствовать до тех пор, пока камни снова не станут моими, и тогда я воцарюсь над миром живых и мёртвых и смогу достать вас, будь вы даже в святых могилах! Ха-ха-ха!..
Последним, в гудящем пламени клинка, распался в пепел до последнего мгновения держащий контуры головы чёрный капюшон, но рыцарь всё ещё не вынимал из раскалившегося и исчезающего в огне пепла свой меч. Наконец, пламя уничтожило и сам пепел.
Де Ридфор отпустил силу камня и почувствовал, что и сам находится на пределе своих собственных сил. Обернувшись, он увидел, что всё кончено: стена окружавшего их пламени исчезла, но с ней исчезли и десятки тысяч осаждающих её крыс — без управляющего ими демона они, утратив к людям всяческий интерес, разбегались по своим норам…
К рыцарю спешили братья-сержанты и арбалетчики. Подбежав к де Ридфору, они подхватили его под плечи. Держась за ушибленную грудь, тяжело подошёл, опираясь на плечо товарища, брат-сержант Жак Мотье:
— Мы сделали это, брат-рыцарь. Мы победили зло, город спасён, и, по-моему, спасён не только этот город…
— Во славу Господа, Мотье, — голос рыцаря был слаб, но глаза его светились удовлетворением, — во славу Господа…
Мотье и помогавший ему стоять на ногах сержант кивнули и тихо промолвили:
— Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da Gloriam! — Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему воздать Славу!
— Аминь, братья, — голова де Ридфора упала на грудь, он чувствовал, что ещё немного и потеряет сознание:
— Мотье!
— Да, брат-рыцарь?!
— Этот посох… мы должны забрать его, мне кажется — я знаю, для чего он нужен…
— А меч демона, его нам тоже взять с собой?
— Да, заверните его в мой плащ — от этого дыма он стал совсем чёрным — мне кажется, что оруженосцы его уже никогда не отстирают!..
— Ваша воля, брат-рыцарь, мы всё сделаем! — всё ещё опираясь на помогавшего ему стоять сержанта, Жак Мотье начал давать распоряжения:
— Вы: несите брата-рыцаря наружу, ему нужен свежий воздух и дайте ему воды! Вы — упакуйте в плащи посох и меч демона, смотрите — укутайте их так, чтобы никто не видел, что внутри!
— А что с нашими погибшими братьями?!
— Оставим их на попечение бургомистра, я думаю, он сделает всё, как надо…
Всего через несколько минут, сержанты и арбалетчики выполнили его приказы, и вскоре все, оставшиеся в живых тамплиеры покинули кирху. На каменном полу нефа остались лежать сотни мёртвых исходящих дымом тлеющей шерсти крыс, и заваленные ими тела трёх тамплиеров и двух стражников.
На центральной площади, поредевший отряд храмовников — измождённых тяжёлым боем, закопчённых дымом и гарью, в изорванных, с тлеющими подпалинами черных плащах и мантиях — встречало несколько сотен уцелевших жителей вольного имперского города Ульма.
Тяжело шагавший впереди тамплиеров Мотье остановился и громко, так, чтобы его голос был услышан всеми, заполнившими площадь людьми, воскликнул:
— Босеан! Услышьте, люди и возрадуйтесь: пришедшее в ваш город зло уничтожено! Демон мёртв, и прах его развеян! Ульм снова свободен!
Несколько мгновений ничего не происходило, но затем по площади пронёсся всеобщий вздох облегчения. Тут и там люди осеняли себя крестными знамениями, женщины улыбались и плакали, мужчины неумело и стеснительно снимали с себя шапки и скупо улыбались. Многие из стоявших в толпе жителей, несмотря на текущие по их лицам слёзы, начали читать благодарственные молитвы и осенять нательными крестами и взятыми из своих домов распятиями медленно идущих воинов ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова.
Когда тамплиеры достигли середины площади, навстречу им вышел бургомистр и молча склонил голову в глубоком поклоне. Его примеру последовали все стоявшие на площади жители Ульма.
Выпрямившись, бургомистр дал знак одному их членов совета и через несколько минут из-за расступившейся толпы горожан, выехало несколько повозок:
— Доблестные тамплиеры! Как глава Городского совета Ульма, я выражаю вам свою благодарность! Вы победили исчадие Сатаны, своим бессмертным подвигом доказав, что для воинства Христова нет ничего невозможного! Однако я вижу, что все вы крайне устали и изнеможены. Некоторые доблестные воины даже ранены! — наши лекари перевяжут ваши раны, и мы доставим вас к вашим кораблям, ибо знаем о тех страшных и несправедливых обвинениях, что против вас выдвинуты и понимаем, что вы не можете здесь оставаться…
Жак Мотье кивнул:
— Я понимаю, бургомистр. Но наши погибшие…
— Не волнуйтесь. Мы позаботимся о ваших павших братьях. Я даю вам своё слово в том, что завтра же они будут с почестями похоронены на нашем городском кладбище, и за их могилами будет учреждён надлежащий
