Читаем без скачивания Право На Счастье (СИ) - Дарья Игнатьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снежинки-слезинки рассыпались по раскрасневшимся щекам, не успевая замёрзнуть и превратиться в колючие кристаллики льда. Казалось, женщина плакала по-настоящему, а снег… Это лишь искусное прикрытие бесконечной грусти и непреодолимого одиночества.
Оро не придёт к ней сегодня. Он не придёт и на следующий день… никогда не придёт!
А значит, нет смысла стоять на улице, под снегом, когда вокруг темно и холодно. Когда малахитовые глаза затягивает серебро слез и душа рвётся, как тонкая нить, что связывала судьбы влюблённых сердец.
Но Ржавка не уходила. Она ещё долго всматривалась в ночную пустоту, замечая глаза Оро и чувствуя на себе его будоражащий взгляд. Она ещё долго вслушивалась в звонкую тишину, пытаясь услышать его шаги, дыхание, голос.
Она задумчиво огляделась по сторонам, но лишь снег, гордый одинокий снег тихо ложился на землю, сковывая её движения, молча покрывал черепицу крыши уснувшего деревянного дома на окраине города, страстно обнимал кроны деревьев, крепко задремавших до весны.
Снег. Снег. Снег.
— Где ты, Оро.. — Прошептала Ржавка дрожащими губами и по щеке побежала ещё одна смелая слезинка.
Но она не успела добежать до подбородка: где-то на середине пути она остановилась, замёрзла и заблестела холодным переливом серебряной жемчужины.
Женщина от боли и растерянности закрыла глаза и снег тут же зацепился за её ресницы, образуя великолепную изморозь из белоснежных кристаллов. Снег отказался таять, а холодный ветер обнял Ржавку, заточая в свои объятия, и немного согрел колючим зимним дыханием. Ночь опустилась на расправленные плечи красивой женщины и далёкие чужие звёзды украдкой посмотрели на госпожу Луну, выпрашивая у неё благосклонности и прощения.
— Мама! — Неожиданно услышала Ржавка и встрепенулась. — Пойдём домой. На улице о-о-очень холодно.
Маленькая девочка в тонком хлопковом платьице стояла рядом и дрожала. Она протягивала озябшей женщине пуховую шаль и легонько тянула её за ладонь, желая спрятать в уютном тёплом доме её холодное раздетое тело. Ржавка улыбнулась сквозь душевную боль и последовала за невинной детской душой.
Кагура быстро закрыла оконные рамы и сильнее разожгла камин. Кружка горячего успокаивающего напитка приятно прижалась к ладоням Ржавки и первый же глоток согревающего угощения одарил лаской и трогательной заботой. Кагура бережно взяла гребешок и, расчёсывая спутанные волосы Ржавки, тихо запела. Это была колыбельная. Мелодичная, нежная, добрая. Малыш, что притаился в глубине небольшого живота всё ещё стройной женщины, внимательно слушал песнопения и легонько толкался маленькими ножками, даря своей любимой маме новые эмоции и новые счастливые хрусталики-слезинки.
— Мама, не плачь! — Попросила Кагура, аккуратно смахивая этот серебряный бисер. — Тебе нельзя. — И она взглядом указала на небольшой живот женщины. — Подожди. — Вдруг неожиданно встрепенулась девочка. — Я сейчас!
Одев шапку и небольшой полушубок, Кагура выскочила во двор дома, забыв пушистые варежки на скамейке у входной двери. Женщина тихо подошла к окну, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи и куда так стремительно убежала Кагура.
Снег кружил волшебную пургу, сливая небо и землю воедино. Стирая горизонт и превращая пространство в бесконечность, стихия тихо шептала, что это ещё не предел.
Неожиданно на плечо Ржавки легла чья-то рука. Женщина вздрогнула, повернулась и новый бисер слёз посыпался из прекрасных малахитовых глаз. Перед ней стоял Оро. Мужчина, которого она ждала всю свою сознательную жизнь; чьи глаза, потеряв свой медный блеск, стали серо-голубыми, глубокими, как морская бездна; и чья улыбка, обнажающая ровный ряд белоснежных зубов, манила сладкими поцелуями, роняя в пространство лёгкий будоражащий шёпот.
— Любимая, ты опять грустишь? — Нежно произнесли его губы и сильные руки притянули хрупкое тело Ржавки к своей мускулистой фигуре.
Влажными губами Оро собрал весь бисер и жемчуг, что сверкал на щеках любимой женщины. Горячим дыханием растопил все снежинки, что притаились на густых ресницах. А потом, пылая страстью и безграничной любовью, Оро заточил любимую в свои объятья, чувствуя, что в её плоти бьётся ещё одно маленькое сердце. Сердце его малыша!
Звёздная бархатная ночь сменилась Рождественским утром. Звёзды расплылись в тумане, а на улице по-прежнему шёл снег. Это был снег счастья.
Серебристо-кружевной снег, вышитый искусной мастерицей зимнего царства, шёл всё сильнее и сильнее. Покрывая седой росписью абсолютно всё, он скрыл маленький домик на окраине города, внутри которого начиналась новая история со своим настоящим, долгожданным правом на СЧАСТЬЕ.
Глава 36. Настоящее Счастье
— Растаяв, снежок
Вернётся на небеса..
Теряя тебя
Сегодня, я нахожу
Тебя новую завтра..
Кира быстро писала строку за строкой, пытаясь отвлечься от печальных мыслей. Фаша уже который день находилась в бессознательном состоянии. Её сердце едва билось, не оставляя даже тени надежды на хороший исход.
Не смирившись с её болезнью и диагнозом, что врачи ставили, опираясь на мировые практики и протоколы, Кира продолжала писать стихи и верить. Верить, что ещё есть надежда:
— Шансы есть, но всё
Столь зыбко и не ясно..
Хватит ли сил жить,
Чтоб слёзы не мешали
Видеть счастье бытия?
Кира откидывалась на спинку стула, выходила в коридор и медленно направлялась в сторону реанимационного отделения. Там, за прозрачным стеклом, подключенная к различным аппаратам, лежала Фаша. Приборы тихо издавали одинаковый звук и в стонущем сердце сильной женщины рождались новые строчки.
— Огонёк тихо
Закрывает глаза. Блеск
Тухнет на ветру.
В одиночестве ему
Суждено встретить свой рай.
Кира уходила на небольшую больничную аллею и прижималась спиной к деревьям. Листва начинала кружить в последнем Августовском вальсе, снимая с деревьев их смелый зелёный наряд. На мгновение обнажаясь, деревья меняли малахитовый бархат на янтарную парчу и рубиновые шелка, готовясь вступить в любовные отношения с Рыжеволосой Осенью под прикрытием солнечного Бабьего Лета. Женщина внимательно наблюдала, как повзрослевшие листья смело отрываются от ветвей и начинают
