Читаем без скачивания Триста неизвестных - Петр Стефановский

Жигарев и я ушли от И. В. Сталина озабоченными.

— Кого же поставить на восточный и южный сектора, как думаете? — тихо спросил генерал-полковник.

Вопрос не простой. Да и вообще, какое я имею право рекомендовать кого-либо. Ведь речь идет не об испытании нового самолета, а об обороне Москвы… Называю известных мне полковника Н. К. Трифонова и майора М. Н. Якушина. Отличные летчики, опытные командиры. Якушин воевал в Испании.

6-й истребительный авиационный корпус ПВО, защищавший московское небо, фактически представлял собой воздушную армию, а только что образованные секторы приравнивались к авиакорпусам. В наш, западный, например, иногда входило от восьми до одиннадцати авиаполков. Управлять таким громоздким хозяйством было весьма не просто. Штаба мы не имели, подчиненные нам полки не объединялись в дивизии, которые, как известно, располагают управленческим аппаратом.

Тем не менее авиация ПВО Москвы успешно справилась с задачей, поставленной перед нею партией и правительством. Военно-воздушные силы фашистской Германий не раз пытались нанести бомбовые удары по советской столице. На Москву налетали группы бомбардировщиков, насчитывающие от 50 до 300 боевых машин. И лишь отдельным из них иногда удавалось прорваться к цели, беспорядочно сбросить бомбовый груз. Даже в те дни, когда линия фронта приближалась к Москве на 25-50 километров, враг не смог осуществить ни одного успешного группового воздушного налета. Однажды гитлеровцы, рассчитывая на близость цели, попытались провести бомбардировку нашей столицы днем, но и эта их затея с треском провалилась. Наша противовоздушная оборона не пропустила к Москве фашистских стервятников.

А между тем наша дальняя бомбардировочная авиация в августе 1941 года, преодолев расстояние около 2700 километров, нанесла очень чувствительный удар по фашистскому логову — Берлину.

Итак, в состав западного сектора авиации ПВО Москвы, по данным на 3 августа, входило одиннадцать полков. 11 иап, которым командовал подполковник Григорий Алексеевич Когрушев, был оснащен самолетами Як-1, он базировался возле железнодорожной станции Кубинка. На этом аэродроме стоял затем и 67 иап, имевший на вооружении английские истребители "харрикейн". Командовал им майор Леонид Шолохов.

Полк майора Ивана Петровича Лысенко — 12 иап — летал на самолетах Як-1 с аэродрома Ватулино, близ Можайска. Здесь находился и 562 иап, имевший на вооружении такие же истребители. Его возглавлял майор Алексей Иванович Негода. Однотипным 35 иап, располагавшимся в Химках, командовал капитан Михаил Федорович Куреш.

В Алферово дислоцировался 120 иап, оснащенный маневренными самолетами И-153 "чайка". Его командир майор Александр Степанович Писанко был одним из храбрейших летчиков. Капитан Сергей Алексеевич Барабанов возглавлял 121 иап, вооруженный устаревшими самолетами И-16. Полк располагался в Чертаново.

В Тушино находился 233 иап майора Константина Мефодьевича Кузьменко, летавший на новеньких МиГ-3. Этими же самолетами был оснащен и 34 иап майора Леонида Григорьевича Рыбкина. Он дислоцировался на южной границе теперь широко известного Внуковского аэродрома. 564 иап возглавлял капитан Иван Васильевич Щербаков. Полк имел самолеты ЛаГГ-3, базировался в районе Малоярославца, затем в Филях. На аэродроме НИИ в расположении восточного сектора ПВО Москвы, находился 125 иап, которым командовал майор Василий Михайлович Найденко. Полк летал на американских самолетах "Кертис" Р-40, сначала типа "Томагаук", затем "Китти-Хаук".

Знакомиться с полками пришлось в спешном порядке. Радовало, что все они оказались слетанными, укомплектованными хорошими кадрами. Летчики уже имели боевой опыт и, что самое главное, горели одним стремлением: ни при каких обстоятельствах не пропустить к родной Москве воздушного врага. Ради безопасности родной столицы люди были готовы на любые испытания, на самопожертвование.

Центральным аэродромом западного сектора являлся Кубинский. Через трое суток, как и предупреждал И. В. Сталин, ночью по радио объявили:

— Со стороны Вязьмы к Москве приближается гул авиационных моторов.

Почти тут же поступил приказ командира корпуса атаковать самолеты врага. Дружно взревели моторы. Истребители взмыли в ночное московское небо. Не выдержал и я — полетел вместе с полком Коргушева.

Нервно мечутся кинжалы прожекторов. Ночную темень полосуют огненные трассы зенитных пушек и пулеметов.

Полк врезался в боевые порядки вражеских бомбардировщиков. Один из них уже запылал. За ним — второй.

Куда ни гляну — вокруг меня только свои. Прикрывать решили, что ли? А трассы зенитчиков убегают все дальше на запад. Где-то далеко над пригородом взметнулись огненные фонтаны. Знать, фашисты спешно избавляются от бомбового груза, не прорвались, удирают…

Разворачиваемся назад и мы. Досадно! Мне так и не удалось встретиться в эту ночь с фашистом. Но другим повезло: сам видел, как вспыхивали вражеские машины и, объятые пламенем, сыпались на землю.

На следующее утро стали поступать сведения о найденных останках фашистских самолетов — "хейнкелей", "юнкерсов", "дорнье". Наши истребители превратили их в металлолом. В ту первую боевую ночь авиация ПВО одержала в московском небе более сорока побед. Только в зоне ПВО было найдено двадцать две сбитых вражеских машины. Потом наземные части сообщили, что, не долетая линии фронта, упало пятнадцать самолетов противника. Спустя некоторое время поступило донесение от партизан — в тылу врага разбилось три покалеченных немецких бомбардировщика. А сколько поврежденных немецких самолетов еле дотянуло до своих аэродромов!

Дорогой ценой заплатили фашисты за попытку "прогуляться над Арбатом", но от своих кровавых намерений не отказались. Слишком привыкли выкормыши Геринга к легким победам на Западе, там они безнаказанно превращали в руины европейские города.

С каждым налетом фашисты несли все более ощутимые потери. Защитники столичного неба сбили с них былую самоуверенность и наглость. Вражеские летчики становились все осторожнее. Если вначале они ходили на Москву на высоте не более трех тысяч метров, то спустя один — два месяца стали уже забираться на предельный потолок для своих самолетов — на 7000-9000 тысяч метров.

Но враг был все еще силен. В октябре 1941 года, прорвав в нескольких местах нашу оборону, его механизированные части снова начали продвигаться к советской столице.

Советское Верховное Главнокомандование приказало шестому авиакорпусу ПВО выделить самолеты для участия в ликвидации вражеского прорыва в районе города Белый. Мы образовали специальную авиагруппу. В нее вошли: авиаполк двухмоторных Пе-3, имевших мощное пулеметно-пушечное и бомбовое вооружение; полк истребителей И-153, оснащенных кроме обычного оружия восемью 75-миллиметровыми реактивными снарядами; полк самолетов И-16, имевших пушки и частично реактивные снаряды; две эскадрильи самолетов МиГ-3. Всего в группе насчитывалось около ста машин. Ее командиром назначили меня.