Читаем без скачивания Величие и проклятие Петербурга - Андрей Буровский

Наверное, одушевлять предметы, вещи, здания — всеобщее свойство человеческой натуры. Наверное, делалось это всеми и всегда... Вопрос, конечно, в какой степени. И Владимир Высоцкий в своей песне про дом, который «еще Наполеон застал», наделяет этот дом ка­чествами живого существа. Строго говоря, то же самое делает владелец машины или компьютера, который дает им человеческие имена или клички и порой разговари­вает с ними. Хотя бы на уровне нетерпеливого окрика «быстрей давай!», когда компьютер «зависает» или про­сто включается медленнее, чем хотелось бы.

Единственное, что необычно в Петербурге, — это масштаб явления. И еще то, что оживающие объекты наделяются свойствами бесов. Если это и только иг­ра — то очень уж определенного свойства.

Хорошо документировано появление призрака-двойника Анны Иоанновны в 1740 году в Зимнем двор­це; тогда Зимний дворец русских царей стоял на Фон­танке близ Аничкова моста.

По воспоминаниям офицера дворцовой стражи, «Ка­раул стоял в комнате подле тронной залы. Часовой был у открытых дверей. Императрица уже удалилась во внутренние покои. Все стихло. Было уже за полночь...» Первым заметил странное часовой, стоявший возле две­рей залы: там внезапно появилась Анна Иоанновна в бе­лом одеянии. Она стала ходить по тронной зале туда-сюда, задумчиво склонив голову.

Недоумение сменилось тревогой, а тревога — все большим страхом. Офицер направил вестового к Бирону. Разбуженный среди ночи Бирон, злой как черт, за­глянул в двери зала и стал кричать:

—  Это какая-то интрига, обман, какой-нибудь заго­вор!

Спешно разбудили саму императрицу. Бирон угово­рил ее «выйти, чтобы в глазах караула изобличить ка­кую-то самозванку, какую-то женщину, пользующуюся сходством с ней, дабы морочить людей, вероятно, с дур­ными намерениями».

Когда Анна Иоанновна пришла, все увидели в трон­ной зале «две Анны Иоанновны, из которой настоящую, живую, можно было отличить от другой только по на­ряду». Императрица направилась к своему двойнику и спросила:

—  Кто ты, зачем пришла?!

Не отвечая ни слова, призрак стал пятиться к трону. Бирон заорал, пытаясь командовать солдатами:

—  Это дерзкая обманщица! Вот императрица! Она приказывает вам, стреляйте в эту женщину! (Хотя Анна Иоанновна ничего подобного не приказывала.)

Солдаты, весьма нерешительно, стали поднимать ружья... Трудно сказать, как могли бы разворачиваться события дальше, но тут призрак внезапно исчез.

Анна Иоанновна повернулась к Бирону и тихо ска­зала:

— Это смерть моя.

Она поклонилась солдатам и вышла. Императрица Анна Иоанновна действительно умерла через несколь­ко дней.

Это касается вообще всех случаев, когда люди ви­дели призраки самих себя. Появление таких призраков — явление вообще более распространенное, чем можно было бы ожидать. Свое привидение видел сэр Уильям Нейпир в 1860 году и вскоре умер. Видели свои приви­дения такие известные люди, как Гёте и Шелли, и тоже незадолго до смерти, так что такие привидения самих себя не случайно имеют мрачную репутацию вестников смерти.

Не буду вступать в спор, что же именно видели Гёте и Шелли — но в том-то и дело, что Анна Иоанновна бы­ла совсем не одна. Это не просто быличка, тут что-то иное. Ведь видели призрак буквально десятки человек, и маловероятно, чтобы все они разом и совсем одина­ково бредили.

Беседу Великого князя Павла Петровича с Петром I я уже упоминал.

С Петром I встречался и его внук, Петр III. Если ве­рить легенде, Петр предсказал потомку всякие ужасы, включая смерть от руки любовников его жены.

Опять же ни за что не поручусь, но ведь и в этих встречах Петр выступает как вестник несчастий, кото­рые должны обрушиться на царствующую династию, носитель всевозможных ужасов. И стоит ли удивляться, что оба императора болели после встречи с дедом и прадедом и оба были убиты заговорщиками? Там, где речь заходит о Петре, ничего другого не следует и ожи­дать.

Именно в Петербурге и именно призраками царей судьба императорской династии и России предсказана на триста лет вперед, а продолжительность жизни и важные события в судьбе отдельных царей — с точно­стью чуть ли не до года. Самое простое — это отмах­нуться от таких предсказаний, да вот беда — они «поче­му-то» сбываются.

Уже упоминалось, что Николай I неоднократно по­являлся на Дворцовой площади. Происходит это всегда зимой, в метель. Первые встречи, насколько мне уда­лось установить, приходятся на 1870-е годы, и с тех пор происходят раз в несколько лет. Бывают годы «уро­жайные» на появление императора (в 1945 году он по­являлся минимум три раза). Иногда не появляется по­долгу (ни разу не видели в 1960-е годы).

Один мой знакомый выходил через служебный вы­ход из Эрмитажа — на Дворцовую площадь. Стоял но­ябрь 1979 года, метель, шел крупный снег. В несколь­ких метрах от здания ученому встретился человек в ши­нели странного покроя, с очень знакомым лицом. Мой знакомый никак не мог припомнить, кто это, но был уверен — это лицо он где-то уже видел. Почему-то у него появилось вдруг желание вытянуться по стойке «смирно», что он и сделал. Человек в шинели усмехнул­ся, приложил ладонь к своей фуражке...

Пройдя несколько шагов, ученый понял, кто это, резко повернулся... Императора Николая уже не было. Это очень типичное описание встречи: человек всегда бывает один, не сразу соображает, кого встретил, а иногда вообще не уверен, видел ли кого-нибудь.

Павла I нередко видят в Инженерном замке, особен­но в полнолуние. По поводу этих встреч есть три вер­сии. Одна, согласно которой император поднимается по парадной лестнице. Если с ним поздороваться, он веж­ливо кланяется и проходит дальше.

По второй версии, в 12 часов ночи в окне появляет­ся тень императора со свечой в руке. Уже в XIX веке, когда уважения к призракам было побольше, говарива­ли — за тенью императора стоят курсанты Инженерной школы. Ведь с 1823 году в Михайловском замке размес­тилась Инженерная школа, и с тех пор сам замок стал называться Инженерным. А курсанты — люди веселые, что тут греха таить. Вполне могли и пошалить эти кур­санты.

По третьей версии императора не столько видно, сколько слышно: звучат шаги, шорох одежды, виден не­ясный силуэт в треуголке. Заметив присутствие призра­ка, нужно громко сказать:

— Здравствуйте, Ваше императорское величество.

И тогда призрак исчезает.

Несколько раз сообщалось и о появлении призрака Павла I в Павловском замке в Павловске. Признаки появ­ления Императора такие же, как и в Инженерном замке.

Николай II несколько раз появился в Эрмитаже. Тень императора проходила по галереям вечером, когда посетители из музея уже ушли. А сотрудники соответ­ственно еще присутствуют. И могут видеть, как ступает император по паркету — бесшумно, как и подобает привидению. Ходил слух, что призрак появился после того, как утвердили план перезахоронения останков. Как будто призрак исчез после того, как останки и правда перезахоронили.

Екатерину II и даже почему-то цесаревича Алексея видели гуляющими по набережной Мойки и вдоль Пе­тропавловской крепости — в сторону Кронверкской.

Интересно, что в Москве нет никакой традиции встречаться с царями и с их приближенными. Нет рас­сказов о таких встречах. Среди русских царей есть та­кие монстры, как Иван IV, в сравнении с которым даже Петр кажется порой невинным младенцем. Петр, по крайней мере, не жарил публично своих подданных на сковородах и не скармливал медведям надоевших лю­бовниц. Казалось бы, Александровская слобода — ну самое место для целой вереницы жутчайших призра­ков — от призраков замученных до призраков самого царя. Но есть только одна история про встречу с таки­ми призраками. В этой истории в двери одного геологи­ческого учреждения ночью раздается стук. Вахтер выглядывает в смотровое окошко и видит: «Стоит такой... Кафтан синий... В бурых пятнах... Бородища рыжая!!! Всклокоченная!!! В руках топор, а с топора-то капает...»

Но это видение Малюты Скуратова — единственное, и к тому же я лично знаю человека, который эту исто­рию придумал.

Под Кремлем на многие километры тянутся подзем­ные ходы, и в этих мрачных лабиринтах находят порой и замурованные скелеты. Где-то там, очень может быть, таится спрятанная библиотека Ивана Грозного. Спо­рить не буду — существует ли библиотека, главное — есть эта система подземных ходов. А вот историй о яв­лении чего-то потустороннего в этих подземельях — не было и нет!

Петербург в сравнении с Москвой проигрывает: ни таких подземелий в нем нет, ни места, сравнимого по своей репутации с Александровской слободой. Но в Пе­тербурге трудно назвать российского императора, призрак которого не видели бы хоть когда-то. Как будто никому не являлись императоры Александр II и Александр III. Почему именно эти два исключения — не ведаю.