Читаем без скачивания Карусель - Сомерсет Моэм

Воксхолл-Бридж-роуд, 371

Моя дорогая матушка!

В сегодняшней «Морнинг пост» ты уже прочитала, что в конце прошлого месяца я женился на мисс Хиггинс, известной под сценическим псевдонимом Лория Гелбрейт, и сейчас мы проживаем по вышеуказанному адресу. Я уверен, тебе понравится Лория, она лучшая женщина на свете и спасла меня от сущего ада. Возможно, ты дашь нам возможность объясниться, когда мы приедем повидать тебя. Лория очень хочет с тобой познакомиться. Должен сказать, я решил оставить карьеру юриста и собираюсь на сцену. Нас с Лорией ангажировали на весенние гастроли с постановкой «Валет червей», и мы приехали в город на репетиции. Я уверен, ты одобришь эту затею, поскольку юриспруденция — отвратительная специальность, к тому же в этой сфере царит жесткая конкуренция, а, как говорит Лория, на сцене всегда есть место для таланта. Я знаю, у меня все получится, и мы с Лорией надеемся, что через пару лет откроем собственный театр. Я очень много работаю, потому что, хотя занят только в этой драме (я бы не принял предложение, если бы Лории не досталась потрясающая роль, к тому же, поскольку я раньше не выступал, пришлось соглашаться на то, что дают), я учу «Гамлета». Мы с Лорией подумываем провести публичные чтения этой пьесы и «Ромео и Джульетты» в городе следующей весной.

Твой любящий сын, Реджи.

P.S. Можешь не беспокоиться о деньгах — на сцене я смогу зарабатывать намного больше, чем получил бы благодаря адвокатской практике. Антрепренер имеет тысячи.

Миссис Бассетт залилась слезами, она не представляла, что Реджи может оказаться таким бессердечным и безрассудно легкомысленным. Но вскоре ярость заглушила все остальные чувства в ее груди, и она принялась в гневе писать сыну, чтобы он не смел никогда больше показываться в ее доме, иначе слуги выкинут его на улицу. Из ее денег, добавляла она, он не получит ни фартинга. Потом ей показалось, что достойнее будет промолчать, и она просто решила оставить дерзкое письмо Реджи без ответа. Но ей было необходимо излить свое негодование, и она отправила срочное сообщение мисс Ли, умоляя ту немедленно приехать.

Когда добрая леди, откликнувшись на призыв, прибыла, то увидела, что миссис Бассетт находится в весьма истеричном состоянии: она возбужденно расхаживала по комнате. Лишившись на время своих величественных манер, она в некотором роде напоминала вакханку средних лет.

— Слава Богу, вы здесь! — воскликнула она. — Реджи женился на актрисе, и я лишила его наследства. Никогда больше его не увижу, и мне нет дела до того, что он, возможно, будет голодать.

Мисс Ли не выказала никакого удивления, мысленно отметив, что все-таки обладает даром предвидения. Все, чего она ожидала, действительно произошло.

— Я глубоко обманулась в нем. Он не сдал ни единого экзамена, а слуги сказали мне, что ночью он часто приходил домой навеселе. Реджи систематически врал мне, обманывал меня всеми возможными способами, и все то время, пока я льстила себе, думая, будто он хороший честный мальчик, он вел распущенную, полную разврата жизнь. — Миссис Бассетт умолкла, предавшись безудержному плачу, а мисс Ли задумчиво наблюдала за ней. Наконец миссис Бассетт взяла себя в руки.

— Признаю, его женитьба меня удивила, — пробормотала мисс Ли. — Должно быть, ваша невестка — женщина сильного характера и большого такта, Эмили, а все остальное уже год как известно вашим друзьям.

— Хотите сказать, вы знали, что он горький пьяница и немногим лучше вора и лгуна?

— Да.

— Почему же вы мне ничего не сказали?

— Я думала, вы и сами скоро все выясните, но в самом деле, Эмили, вы так глупы, что могли бы все еще больше испортить.

Миссис Бассетт была слишком сильно подавлена, чтобы возмутиться столь откровенной речью.

— Но вы не знаете всех подробностей! Я нашла множество писем от женщин. От тех, которые сбили его с пути истинного. И представляете, от кого пришли самые худшие?

— От миссис Кастиллион?

— Вам и это известно? Неужели все знали о моем позоре и видели, как погибает мой мальчик, но никто меня не предупредил? Я отплачу ей! Отправлю письма, все до единого, ее мужу. Это ведь она совершила порочный поступок! — Она вытащила из ящика стопку писем и, не скрывая волнения, передала их мисс Ли.

— Это все? — спросила та.

— Да.

Мисс Ли, прихватившая с собой черную атласную сумку, в которой хранила носовой платок и кошелек, быстро открыла ее и положила туда письма.

— Что вы делаете?

— Моя дорогая, не глупите! Вы не отправите эти письма кому бы то ни было, и, как только доберусь домой, я сожгу их. Реджи стал распутным повесой задолго до встречи с Грейс Кастиллион, и единственная женщина, которая повинна в его гибели, — вы сами! Вы разозлились, когда я однажды сказала вам, что самая страшная беда, которая может настигнуть человека, — это воистину любящая мать. Но уверяю вас, если бы не ваше негативное влияние, Реджи был бы ничуть не хуже любого другого юноши.

Миссис Бассетт побагровела от ярости:

— Должно быть, вы сошли с ума, Мэри! Я сделала все возможное, чтобы своим примером и наставлениями сделать из него джентльмена. Я посвятила жизнь его образованию и безраздельно жертвовала собой ради него с того самого дня, как он родился. Я могу честно сказать, что была хорошей матерью.

— Извините меня, — холодно произнесла мисс Ли, — но вы были плохой матерью, очень эгоистичной матерью, и вы систематически приносили сына в жертву в угоду своим прихотям и фантазиям.

— Как вы можете так со мной разговаривать, когда я нуждаюсь в сочувствии и помощи?!

— И не надейтесь! Все, что произошло, — дело лишь ваших рук. Вы превратили сына в лжеца, вынуждая рассказывать вам о делах сугубо личных, вы толкнули его на путь обмана, ожидая от него невероятной безупречности, вы предупреждали его о соблазнах так, что они становились привлекательны вдвойне. Вы никогда не позволяли ему поступать сообразно его желаниям или инстинктам, а настаивали, чтобы он вел себя и чувствовал как женщина средних лет, к тому же плохо образованная. Вы отвергали все его предпочтения и навязывали ему ваши. Боже правый! Да если бы вы презирали этого мальчика, и то не смогли бы проявить больше эгоизма и жестокости!

Миссис Бассетт, ошеломленная, уставилась на нее:

— Но я желала лишь обычной честности и правдивости… Я только хотела уберечь его от позора и грязи, я только ожидала соблюдения норм нравственности, ведь к этому призывает религия и все остальное.

— Вы истощили его инстинкты: естественную тягу мальчика к увеселениям и развлечениям, естественное стремление юности к любви. Вы применяли к нему стандарты пятидесятилетней женщины. Мудрая мать позволяет сыну идти своим путем и закрывает глаза на грешки молодости. Но вы превратили эти грешки в смертные грехи. В конце концов, моралисты беспрестанно несут чушь о нравственном несовершенстве человечества. Но когда дело доходит до непосредственного столкновения со злом, оно оказывается не столь отчаянно порочным, как говорят. Мужчина может быть очень хорошим человеком, даже если засиживается где-то допоздна и периодически выпивает больше, чем подобает, немного увлекается азартными играми и волочится за дамами с сомнительной репутацией. Все это свойственно человеческой натуре, когда молодость и горячая кровь бурлят, и для некоторых чужеземных народов, более мудрых, чем мы, это даже становится основой жизни.

— Лучше бы у меня вообще не было сына! — завопила миссис Бассетт. — Насколько вы счастливее меня!

Мисс Ли встала, и у нее на лице появилось необычное выражение.

— О, моя дорогая, не говорите так! Уверяю вас: хотя знаю, что Реджи ленив, и эгоистичен, и распущен, я отдала бы все, что угодно, лишь бы он стал моим сыном. На этом свете нет ни души, которая любит меня, кроме Фрэнка, потому что я его забавляю. И я так одинока! Я старею. Часто чувствую себя такой старой, что удивляюсь, как я вообще еще живу. И я так остро ощущаю потребность в человеке, которому не было бы совершенно все равно, болею я или здорова, жива или мертва. О, моя дорогая, поблагодарите Бога за вашего сына!

— Теперь не могу, когда я знаю, что он порочен и грешен.

— Но что есть порок и что — греховность? Вы уверены, что знаете? Полагаю, я была добродетельной женщиной, никому не причиняла зла, я многим помогала. Я совершала обычные высоконравственные поступки, положенные женщине. А когда что-то, чего я особенно хотела, становилось доступным, я отказывалась, поскольку была убеждена: приятное всегда безнравственно. Но иногда я думаю, что напрасно прожила жизнь, и осмелюсь сказать, что из меня вышла бы лучшая женщина, не окажись я столь добродетельна. Когда я оглядываюсь назад, то сожалею не об искушениях, которым поддалась, а об искушениях, перед которыми устояла. Я старая женщина и никогда не знала любви, я бездетна и всеми брошена. О, Эмили, если бы мне дали возможность прожить жизнь заново, клянусь: я не была бы столь добродетельна! Я взяла бы от жизни все хорошее, не думая слишком много о благопристойности. И прежде всего я бы родила ребенка.