Читаем без скачивания Бездна - Роберт Силверберг

– А когда? Еще на Сорве?

– О, нет. Во время нашего плавания, вскоре после того, как погиб Госпо Струвин. Нид очень близко к сердцу принял его смерть. Он пришел ко мне и сказал: «Святой отец, я неверующий, но мне нужно с кем-то поговорить, а вы – единственный, кому могу довериться. Может быть, вы сумеете мне помочь…» Делагард рассказал мне об этой земле… и упомянул о причинах, почему его так тянет туда. И конечно, он поделился со мной планами, разработанными вместе с Госпо. Но после гибели Струвина Делагард просто растерялся и не знал, что предпринять. Ему все еще хотелось добраться до Лика; правда, он боялся, что не справится в одиночку, без чьей-либо поддержки, с этим путешествием. Мы очень часто и подолгу беседовали на данную тему… Делагард пересказал мне все, что слышал о Лике Вод от старого моряка… Выслушав его, я настоятельно порекомендовал ему довести задуманное до конца даже без Госпо, так как понимал всю важность его мечты и для него самого, и для всех жителей Сорве. «Ничто не должно остановить вас, – сказал я Ниду. – Вперед! Ведите нас в рай, в ту нетронутую девственную землю, где мы сможем все начать сначала!»…Делагард повернул корабль, и мы поплыли на юг.

– Но почему, – осторожно перебил священника Лоулер, – вы думаете, что нам удастся начать все сначала на неведомой девственной земле? Ведь мы же – жалкая горстка людей, плывущая в неизведанное место, о котором ничего неизвестно?

– Потому что, – ответил Квиллан спокойным, но настолько жестким и категоричным тоном, словно каждое свое слово навеки вколачивал в память собеседника, – я считаю Лик Вод истинным раем! Я думаю, это Эдем. Эдем в самом буквальном смысле этого понятия!

Лоулер захлопал глазами.

– Вы серьезно это говорите?! – изумленно спросил он. – Тот самый Эдем, где жили Адам и Ева?!

– Представьте себе, тот самый! Эдем повсюду, где первородный грех не «оставил своего оскверняющего следа».

– Гм-м… Итак, Делагард заимствовал эту идею о Лике Вод, как истинном рае, от вас? Мне давно бы следовало догадаться… И я полагаю, вы считаете, что там же обитает сам Господь Бог? Или, по-вашему, на острове располагается только его летняя вилла?

– Не знаю… Но мне бы очень хотелось верить – Он тоже там. Бог всегда пребывает в раю.

– Ну, конечно! – воскликнул Лоулер. – Творец Вселенной живет прямо здесь, на Гидросе, на гигантском заболоченном острове, покрытом водорослями! Ох, и рассмешили же вы меня, святой отец. Я даже теперь не уверен, верите ли вы в Бога… Мне очень часто кажется, что вы сами не уверены в этом.

– Да, действительно, – подтвердил слова собеседника священник.

– Ага… И сие происходит в мгновения так называемого «омертвения души».

– Да, именно в те минуты, когда я вдруг ощущаю абсолютную уверенность в том, что мы – всего лишь результат эволюции низших животных, у которой нет никакой цели. Весь этот долгий процесс перехода от амебы к человеку на Земле, от любого микроорганизма до разумного существа на какой угодно планете представляет собой столь же механически бессмысленное движение, как и перемещение космических тел вокруг некоего абстрактного солнца, – и сие повергает меня в ужас. Когда я думаю, что никто и никогда не приводил это в ныне существующий вид, не давал «первого толчка», а все приводится в движение только своей внутренней природой, – мне становится страшно…

– И часто происходит такое с вами?

– Не очень… Иногда. Большую часть времени я думаю по-другому.

– Но когда вы не верите в это, во что же вы верите?

– Верю… что существовала некая Первопричина, приведшая все в движение с целью, о которой мы, скорее всего, никогда не узнаем. И Он поддерживает это движение, сохраняет жизнь благодаря безграничной любви к своим творениям, ибо Бог есть любовь, как сказал Иисус в той части Библии, которую вы не прочли: «…кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» ["Первое послание от Иоанна", гл.4, ст.8 (прим. перевод.)]. Бог – это единение, конец одиночества, высшая общность. Тот, кто однажды соберет нас всех, достойных и недостойных, на лоне своем, где мы будем пребывать вовеки во славе Божьей, свободные от горестей и страданий…

– И вы верите в это большую часть времени? – перебил собеседника Лоулер.

– Да. А вы смогли бы, как считаете?

– Нет, – отрезал Лоулер. – Мне бы очень хотелось, но – увы! – я не смогу.

– Итак, вы думаете, что все вокруг существует без всякой цели и причины? У существующего нет смысла?

– Не совсем так. Мы просто никогда не сможем узнать, в чем эта цель и смысл и чья это цель… Все развивается примерно так же, как произошло исчезновение «Золотого солнца» посреди ночи. У нас нет никаких гарантий, что мы когда-либо узнаем, почему и каким образом это произошло. А когда нас настигнет смерть, не будет никакого лона, готового принять нас, и никакого существования после во славе Божьей… Не будет ничего!

– А-а-а, вот в чем дело… – произнес Квиллан, кивнув головой, словно соглашаясь с доводами собеседника. – Мой бедный друг! Вы каждый свой день проводите в том состоянии, в которое я впадаю в моменты только самого глубокого отчаяния. Ох, и не завидую же вам.

– Может быть, и так… Но каким-то образом мне все же удается справляться с такой ситуацией.

Лоулер прищурился и посмотрел на запад, где простиралась сверкающая поверхность моря, словно ожидая, что в любое мгновение там может возникнуть большой темный остров. Кровь бешено стучала в висках. Ему захотелось утопить боль души в стакане с настоем «травки».

– Я молюсь, чтобы для вас настал день, когда сердце подскажет вам правильный ответ, – нарушил тишину Квиллан.

– Понимаю, – мрачно пробормотал Вальбен.

– Вы понимаете? В самом деле, понимаете?

– Да, понимаю, – с вызовом бросил Лоулер, – что вы в своей жажде достичь рая ни на минуту не задумались и запродали всех нас Делагарду!

– Вы не стесняетесь в выражениях.

– Да, наверное… Извините. Вы считаете, у меня нет причин для раздражения, не так ли?

– Дитя мое…

– Простите, но я – не ваше дитя!

– Гм-м… Ну, по крайней мере, вы Его дитя.

Лоулер вздохнул. «Два полных идиота, – подумал он, – Делагард и Квиллан. Один готов пойти на все ради искупления, другой – ради покорения мира».

Священник ласково положил свою ладонь на руку Вальбена и улыбнулся.

– Господь любит вас, – мягко произнес он. – На вас снизойдет Его благодать, ибо от Него исходит лишь добро.

– Расскажи мне все, что тебе известно о Лике Вод, – попросил Лоулер Сандиру. – Все-все…

Они расположились в его каюте.

– Ну, я мало знаю… Например… Это гигантский остров или нечто похожее на остров, намного больше обычного, привычного нам сооружения джилли. Он занимает тысячи гектаров поверхности Гидроса. Огромная и всегда неподвижная масса земли…

– Это я уже и сам знаю… Но, возможно, ты что-то узнала о нем из бесед с двеллерами.

– Они очень не любят говорить на эту тему, кроме одного, точнее, одной особи, с которой мне удалось познакомиться поближе на Симбалимаке. Она с готовностью согласилась ответить на некоторые мои вопросы.

– И?

– Аборигенка сказала, что это запретное место, куда никто и никогда не сможет попасть.

– Все? А еще что-нибудь?

– Знаешь, Вэл, довольно туманная тема…

– Согласен. И все-таки… Расскажи еще, ну, пожалуйста.

– Она выражалась весьма загадочно. Мне показалось, что делалось это намеренно, но затем создалось впечатление… Прости, мне трудно выразить эту мысль… Так вот. Лик Вод – не просто некое табу или место, находящееся под религиозным запретом, которого нужно избегать по этим двум причинам, а место, в буквальном смысле непригодное для жизни, очень опасное физически. Лик Вод, по понятиям аборигенов, – жизнетворный источник. Считается, что умерший двеллер возвращается к нему… Когда умирает один из джилли, то, опять же по ее словам, для обозначения произошедшего употребляется фраза «Он ушел к Лику Вод». Насколько я смогла понять, там – какой-то источник неведомой энергии, источник чего-то горячего, в высшей степени активного и очень, очень мощного. Мне показалось, – только не смейся, пожалуйста! – на острове постоянно протекает ядерная реакция.

– Боже мой, – произнес Лоулер глухо и бесцветно. В его маленькой и сырой каюте было тепло, но он ощутил, как по телу пробежала волна озноба. Пальцы задрожали, охваченные холодом. Повернувшись, Лоулер взял флягу с настойкой «травки» и накапал себе небольшую дозу, потом вопросительно взглянул на Сандиру, но она отрицательно покачала головой. – Горячее, активное, мощное… – повторил Вальбен. – Ядерная реакция…

– Ну, что ты! Пойми, двеллер имела в виду нечто совсем другое. Это лишь мое предположение, основанное на ее туманных и, вне всякого сомнения, метафорических фразах. Ты же знаешь, как двояко можно все толковать, когда аборигены разговаривают с нами…