Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
— Раньше всё было намного проще. Мы могли спокойно поговорить наедине, не возводя минные поля вокруг.
Грейнджер присела на край стула, в неярком свете «Люмоса» наблюдая как Джеймс накладывает на двери пустого класса запирающие, сигнальные и рассеивающие звук заклинания. Поиск людей и посторонних магических предметов, которые могли бы скрываться среди пыльных столов и шкафов, они перед этим проводили вместе.
— Раньше наши «секреты» не стоили так дорого. Если я правильно понял твоё предложение «срочно обсудить нечто крайне важное», подобные меры необходимы, — ответил Кайнетт, не оборачиваясь.
— К сожалению, да. Просто со стороны это уже напоминает встречу двух криминальных боссов. Тебя ведь где-то снаружи осталась ждать Аманда. Меня там ждёт Карин… Но всё действительно настолько серьёзно.
— Что произошло? — уточнил маг. Ещё раз убедился, что толстые шторы закрывают окна, и только после этого подошел к ведьме и сел напротив.
— Пока ещё ничего. Или почти ничего, но всё может быстро поменяться, — она «закрепила» источник света на столе и покрутила мистический знак в руках, прежде чем продолжить: — Вечером Гарри отозвал меня в сторону и рассказал, что сегодня после уроков директор вызвал его к себе. А ещё там были несколько профессоров и разговор у них шел про крестражи…
— Ясно, — маг кивнул. Тема действительно требовала внимания. — Но слишком сильно теряются детали: Дамблдор рассказал Поттеру, он передал тебе, ты будешь излагать это мне. Уберем хотя бы одно звено, так будет проще. Покажи мне.
— Что, прости? — растерялась ведьма.
— Твои воспоминания об этом разговоре, — пояснил Кайнетт очевидное. — Не используй защиту и дай мне их увидеть.
— Ты это уже умеешь?
— Я в твоём присутствии изменял воспоминания Тейлор. Как я мог это сделать, не просматривая их? Это для «Обливейта» достаточно приказать что-то конкретное забыть, почему заклинание так и называется. Для модификации памяти требуется более тонкая работа, тебе её тоже не помешало бы освоить на будущее. Итак?
— Я тебе доверяю, — почти с вопросительными интонациями произнесла Грейнджер. Потом куда более уверенным тоном уточнила: — Но только сегодняшний разговор.
— Остальное меня не интересует.
Кайнетт посмотрел ей в глаза, устанавливая ментальную связь и пытаясь найти недавнее воспоминание. Оно было ещё достаточно четким, так что больших усилий не потребовалось.
— Дамблдор отправил мне сегодня приглашение прийти, — торопливо говорил Поттер. Маг не заострял внимания на окружающей обстановке, но, судя по всему, местом разговора был какой-то тупик школьного коридора с давно закрытыми дверями. На границе восприятия крутились сомнения Грейнджер о том, хорошо ли она зачаровала это место перед беседой. — Как обычно, время и новый пароль от лестницы к его кабинету. Я думал, он хочет со мной поговорить о диадеме, но вместо этого внутри уже была куча народу. Крестный, Слагхорн, Грюм, Тонкс и для полного счастья — Снейп. Дамблдор мне объяснил: он собрал тех, кто уже знает о том, что я был одержим, и о том, что Тот-кого-нельзя-называть даже создал крестражи, лишь бы только не умирать. Директор сказал, что хочет держать нас всех в курсе событий. В смысле, как только мы смогли тогда узнать, что крестражи созданы из реликвий основателей, он тут же начал всеми силами пытаться их разыскать. И ему удалось найти след. Много лет назад чаша Хельги Хаффлпаф была украдена из частной коллекции тогда ещё Томом Реддлом, только недавно закончившим школу, который после этого бросил всё и исчез из Британии. Но после чашу видели вновь.
— Где? — задала вопрос Грейнджер. В её собственных воспоминаниях голос звучал иначе, непривычно, но это характерная особенность воспоминаний, почти все люди сами себя слышат по-другому.
— В Гринготтсе! — волшебник почти подпрыгнул на месте, выпалив это. — Дамблдор сказал, что как глава Визенгамота он перерыл множество старых дел и перечитал кучу протоколов с допросов темных волшебников в поисках любых упоминаний реликвий или чего-то на них похожего, и в конце концов всё-таки нашел. Один из посаженных в Азкабан рассказывал, что уже в самом конце войны несколько приспешников Сама-знаешь-кого поспешили как можно дальше перепрятать вещи, которые дома могли бы их выдать, если авроры ворвутся без предупреждения и начнут обыск. Ну, как Малфой несколько лет назад перед обысками. Среди этой группы была и Беллатрикс, а одна из вещей у неё в руках напоминала ту самую чашу. Может быть, она так до сих пор и лежит там, в хранилище её семьи или в каком-нибудь отдельном сейфе!
— Прошло пятнадцать лет, она давно могла забрать крестраж.
— Если не успела до конца войны, то не могла. Гоблины не сильно-то любят Министерство, но у них тоже есть розыскные листы на преступников, а пройти в банк, изменив внешность магией…
— Да, я знаю, невозможно. Хотя наверняка есть лазейки. Но пусть будет так, чаша ещё там. Почему директор не забрал её в тот же день?
— Гоблины не сильно любят Министерство, — повторил Поттер не без тени самодовольства. Ему очень редко удавалось показать Грейнджер, что она чего-то не знает. — Они не подчиняются ни Министру, ни даже главе Визенгамота или всей Конфедерации. Можно написать им официальную просьбу, они её со всем уважением отправят в корзину для мусора. Это не мои слова, так Дамблдор сказал. Информация о том, кто и что сдавал на хранение — тайна. Доступ к сейфу Лестрейджей не получит никто, пока есть живые представители семьи, которые могут быть однажды помилованы, к примеру. Так что мы почти наверняка знаем, где ещё один крестраж, но подобраться к нему будет очень непросто. Переубедить гоблина в чём-либо не легче, чем заставить Снейпа быть добрым и любезным хотя бы полдня.
— Это тоже слова Дамблдора?
— Я слегка перефразировал. Но суть именно такая — это почти невозможно сделать.
— И директор хочет, чтобы вы все это знали?
— Именно мы понимаем, насколько всё серьёзно, а это сильно нервирует. Так что лучше знать, что этот вопрос как-то решают, пускай и не слишком быстро, чем волноваться зря…
— Мне всё ясно, — произнёс Кайнетт, прикрывая глаза и разрывая контакт. Как он и предполагал, Грейнджер не сумела удержать любопытства и все эти несколько минут пыталась совершенно неумело заглянуть в его воспоминания, пользуясь возникшей связью. Ей это не удалось, однако напоследок маг выложил «на виду» один из старых образов — своё занятие в семейной библиотеке, когда он лет в семь только изучал самые основы алхимии. — Действительно, крайне любопытно. И сама информация, и то, с кем директор решил ею поделиться.
— Тоже думаешь, что дело не только в желании больше
