Читаем без скачивания Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

Ясно дело. Рисенн Малфой. Она же…

— …леди Стасия! — воскликнул Себастьян, с готовностью вскакивая на ноги.

— Расслабься, Себастьян, — отмахиваясь, промурлыкала в ответ та, — ещё не время порки ежедневной.

Себастьян смиренно рухнул обратно на кушетку. Джинни обратила внимание, что Тристан также не сводит глаз с Рисенн-Стасии, причём рот его сам собой приоткрылся, от чего она немедленно почувствовала вспышку досады: даже в дурацком дамском романе Драко всё равно не дарил всё своё внимание ей одной.

— Да что, Тристан, такое, в самом деле! — рявкнула она.

Он подскочил и раздражённо обернулся:

— Тебе ли говорить. После истории со Свеном…

— Поделать не могла я ничего, — Джинни перестала понимать, сама ли она говорит или же её устами начала вещать Риэнн, — ведь в том пирате было нечто… нечто…

— Ах, был бы он последним, ей-же-ей! — горячо выдохнул Тристан, и Джинни осознала, что сердитый он ей куда как симпатичнее. Ибо так он сильнее походит на Драко.

Да, если впридачу не смотреть на его верхнюю губу, то вполне…

Джинни щёлкнула пальцами и указала на Тристана:

— Так! Иди и быстро побрейся!

Тристан открыл, было, протестующе рот, однако, похоже, передумал и вышел из комнаты; через мгновение за ним с загадочным видом последовал Себастьян — впрочем, сейчас Джинни всё равно было не до них. Она обвинительно обернулась к леди Стасии:

— Знаешь, уж коли я и начала бредить этими Полными огня брюками, то до жути нечестно, что в моих галлюцинациях снова оказалась ты. Противней твоей героини никого нет. Во всяком случае, для меня

— Знаю, — вишнёвые губы леди Стасии изогнулись в усмешке. — Отнюдь — сие не бред, малышка. Можешь мне поверить.

— Так что же это?

— Ты умираешь и страдающее тело кровоточит, прощаясь с жизнью в каждой капле крови. Твой разум ищет мира, ищет гавань и лодку — ту, что в мир иной перенесёт.

— Когда Драко умирал, он видел реку… — вспомнила Джинни.

— Он был убит, — сказала Рисенн. — И видел земли, где обитают неотмщённые иль павшие, что обрели смерть от предательских ударов. А ты сама покончила с собою — на то причины у тебя имелись. Так обрети же благородную кончину.

Джинни беспомощно покрутила головой.

— Хочешь сказать, будто таким образом мой разум пытается придать моей смерти смысл? При помощь Брюк, полных огня?

Рисенн изучала собственные ногти.

— Найти ответ на это должен каждый. И помни — это только книга, а значит, видишь в ней ты то, что хочешь, находишь только то, что ищешь… И герои все таковы, как ты их представляешь. По гроб в тебя влюблённый милый Драко. Бесстрашная, отчаянная Джинни, готовая бороться за любовь…

Джинни замотала головой так, что рыжие волосы взмыли в воздух:

— Тристан — не Драко!

Стасия опустила руку и снова тонко усмехнулась.

— Но ты всегда мечтала о таком Малфое, разве нет? К тому ж, тебе не суждено его увидеть больше, так почему б не насладиться в миг последний? В конце концов, об этом ты мечтала.

— Но это же… Это же нелепо!.. — возразила Джинни.

— Едва ль желания свои осознаешь ты, — хлыст Стасии рассеянно щёлкал по сапогу, — Сосредоточься, дорогая, и скажи: чего ты жаждешь и о чём мечтаешь? Сладчайший день иль ночь — о чём ты можешь вспомнить?

Змееподобный ритм её голоса почти усыпил Джинни: полуприкрыв глаза, она ответила:

— Да, ночь одна была, но кончилась она совсем не так, как мне того хотелось…

Стасия шагнула вперёд и потрепала её по подбородку.

— Теперь возможно, дорогая, всё.

Едва за Гермионой закрылась дверь, как Вольдеморт развернулся к Червехвосту.

— Последи за Прорицателем, — рявкнул он. — Я не желаю, чтобы он, очнувшись, помчался за девчонкой.

Червехвост крепко-накрепко вцепился в Рона и дёрнул его вверх — юноша только подивился невероятной силе металлической руки: в кожу будто впечатались раскалённые железные полосы.

Окинув задумчивым взглядом Рона, Вольдеморт снова обернулся к Червехвосту.

— Кстати, мальчишку нужно подготовить для ритуала. Нужна его кровь.

Точно, Рисенн же говорила — потребуется его кровь.

Люциус покосился на гриффиндорца со вспыхнувшем интересом.

— Вся кровь? — уточнил он.

— Какая разница, — безразлично пожал плечами Вольдеморт. — Если он будет в зале во время Церемонии, то всё равно умрёт: человек не способен выдержать такой уровень магии. Такая кончина как раз для него — умереть, видя как я обретаю беспредельное могущество.

— Но Гарри-то тут нет, — заметил Рон, чьё тело ещё напоминало негнущуюся деревяшку, однако в голосе снова зазвучали триумфальные нотки. — Вам никогда его не захватить, вот так-то!

Красные кошачьи глаза Вольдеморта прищурились.

— Заблуждаешься, Прорицатель. В настоящий момент Гарри Поттер пробирается к замку, я чувствую его приближение и видел его в Зеркале, когда он шёл. А он упрям, не находишь? Что ж — теперь недолго осталось.

Как Рон ни пытался сдержаться, он ощутил выражение ужаса, появившееся на его лице:

— Гарри? Идет сюда? Один?

— Нет, не один, если быть точным. С ним сын Люциуса, — сообщил Тёмный Лорд. — Однако он полумёртв, так что вряд ли представляет угрозу, меня это совершенно не беспокоит. Если всё пойдёт тем же темпом, как сейчас, то к сумеркам они как раз прибудут. Аккурат к началу Церемонии, — он улыбнулся, — хотя… если они попадут в тоннели, то могут чуть-чуть и припоздниться: там немало…. немало всяких разных пакостей, — красные глаза запульсировали кровавыми озёрами, а язык скользнул по губам. — Ужасных пакостей.

Какой же из меня Прорицатель, если не способен это увидеть? — в отчаянии подумал Рон. — Гарри… как же я тебя подвёл…

Дверь снова распахнулась, и вошла Рисенн, бледная и спокойная, как демоническая маска. Платье спереди было разорвано, словно кто-то рвал его в приступе отчаяния… Волна тошноты накрыла Рона.

— Дело сделано, — оповестила она. — Девчонка мертва.

— Ты не находишь, что здесь чертовски темно, а, Поттер? Ты не можешь сделать свет поярче?

— Нет. Если в этих тоннелях есть кто-то ещё, я не желаю, чтобы он нас заметил раньше, чем мы его.

— Естественно. Куда как лучше, если он накинется на нас в темноте.

— Я услышу. Расслабься, Малфой. Оцени вид.

— Какой вид? Мы ж с тобой похоронены во глубине румынских руд. Хотя для того, кто вырос в чулане, это наверняка запредельные живописные красоты.

— Это действительно великолепно. Посмотри на эти стены — сталактиты… они будто усеяны драгоценными камнями — красными, синими, зелёными. Мы словно попали в шкатулку с драгоценностями.