Читаем без скачивания Итан Рокотански (СИ) - Нестор Штормовой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, октябрем девяносто седьмого года, Дмитрий Кронштадт записался в армию. Сначала он сидел на зенитках над Архангельском. Еще через некоторое время записался в десант, после чего уже мартом двухтысячного высадился на побережьях Африки. Отчасти это напоминало высадку в Нормандии: кресты на берегу и толпы энэргэровцев, бегущих брать берег. Пулеметы африканцев, бьющих из бетонных и надёжных дотов. Реки крови, которые вбирает в себя Мозамбикский пролив. Грохот и смерть, бьющая жизнь.
Закончилось все через год, весной девяносто восьмого. Они по-прежнему находились в Африке, когда руководство сообщило, что теперь дело пойдет легче: после того, как зимой Сопротивление в Трио дало отпор врагу и забрало Норвегию, во Франции прошла спецоперация по устранению каких-то там ракет. Суть была проста: половина страны была взята под контроль союзников и больше ядерного оружия у нацистов не имелось. Это значило, что теперь войскам НРГ будет легче пройти к Африке, предоставив помощь Кронштадту и остальным, бьющимся в ней. Правда, итальянцы по-прежнему оставались большой проблемой. Если брать все страны Альянса, они, пожалуй, представляли наибольшую угрозу: но таковой была война, а война редко бывает легкой. Это закон жизни и смерти.
Через некоторое время Кронштадта ранили. Это воспоминание осталось с ним на всю жизнь. Небольшой отряд, в составе которого он находился, должен был проникнуть на военный аэродром, где находился один из важных африканских офицеров. Задача была обычная — ликвидация. С задачей они справились. По одному перебегая от баков с топливом к ящикам, из тени в тень, умерщвляя одного противника за другим в тишине, избегая при этом света уличных фонарей, освещавших коридоры из песков и пыли, они проникли под аэродром, где и нашли офицера. Его ликвидировали, важные документы забрали. Вот только отступить без потерь не удалось — на обратном пути охранники все же заметили их и начали стрельбу. Сирены тут же взвыли, разорвав своими связками тихую, прохладную ночь пустыни. А потом они бежали, но недалеко. Противники все же достигли их у одного из обрывов, ведущих в прямые джунгли. Некоторые из отряда погибли от пуль. Вместе с парой товарищей Кронштадт приготовился к прыжку, ибо падение обещало быть не мягким, как одна из пуль все же настигла и его. Врезавшись ему в поясницу, она заставила его упасть вниз и покатится по каменистому склону прямо к джунглям. Напарники тут же бросились за ним. Что спасло их в дальнейшем было просто странной глупостью. Африканцы, достигнув обрыва, некоторое время постреляли им в след, но следовать за ними не стали. Как узнал потом Кронштадт, когда напарники тащили его по очереди к их базе через кучу лиан и кустов, местные верили, что лес таит в себе зло, отчего ночью в него лучше не соваться. А раз другое зло само сунулось в лес, значит, большее зло, что в лесу, определенно с ним расправится. К счастью энэргэровцев этого не случилось. Кроме нескольких напрягающего вида пауков и парочки змей бойцы не встретили ничего опасного и добрались до базы. Кронштадт к тому времени был почти мертв. А затем его комиссовали домой, и служба Дмитрия в армии НРГ подошла к своему концу. Наградили медалями и парой орденов. Кронштадт вернулся в Мурманск.
И когда вернулся, понял, что хотел бы город восстановить. Только этого не вышло — как оказалось впоследствии, многие бомбы, которыми нацисты бомбили северное побережье НРГ, имели запас радиоактивных элементов. Таким образом большая часть Мурманской губернии оказалась заражена радиацией. В ближайшие лет десять, или, возможно, больше, город восстановлению не подлежал. Так и родилась СЗО — Северная зона отчуждения.
И Кронштадт отправился дальше. Работая на военных заводах и морских судах, он получал рабочий опыт жизни, временами вспоминая войну, думая, что хорошего и полезного он мог бы сделать еще, хоть и сделал уже немало. И человеком он был хорошим, пускай и суровым — в своих странствиях из губернии в губернию, из города в город, он отрастил длинные волосы и оброс широкой, густой бородищей. Некоторые даже принимали его за святого отца, и порой не напрасно: иногда он помогал на территориях церквей, в различных деревнях, хотя и не верил в Бога. Верить Кронштадт старался только в себя. Это и стало одной из причин того, что за годы приключений он объездил всё НРГ, от границ с Альянсом до мыса Дежнева. На острове неподалеку от США, считавшейся самой восточной точкой НРГ, он так и не побывал.
А затем он снова оказался в Москве, где бывал до того много раз. Правда теперь он обосновался в ней окончательно и последние пару лет дрался в бойцовском клубе. За время проведенное на ринге Кронштадт успел достичь немалых успехов. А если говорить без лишней скромности, он стал одним из лучших бойцов. Жизнь на поверхности, жизнь на гражданке, здесь тоже оказалась нелегкой. Дмитрий поселился на юго-востоке города, немалая часть которого была превращена едва ли не в огромную свалку. Тут и там бегали бандюганы, дети с самого детства познавали взрослую жизнь, а на углах замусоренных улиц работали проститутки. Чем всегда удивляла Москва — так это своими контрастами. Это, правда, было вполне логично. Москва город большой.
Поэтому Кронштадт и здесь нашел себе определенную цель. Вытащить свой дом, в котором он нашел себе пристанище, из руин. Воскресить из пепла. И для этого нужны были деньги. Хорошие деньги можно было получить только в бойцовском клубе. Точнее, конечно, не только, но это был неплохой вариант для него.
Так
