Читаем без скачивания Парфянин. Книга 1. Ярость орла - Питер Дарман

– Мне ничего не грозит! – крикнул я.

И тоже приказал своим конникам опустить луки. Обе компании с презрением смотрели друг на друга. Гай вместе со мной подошел к Рему, чьи поводья держал Гафарн.

– Ага, знаменитые парфянские луки! Я их помню по своим боям в Сирии, но вспоминаю без особой радости, – сказал Гай. И погладил Рема по шее. – Прекрасный конь!

– Его зовут Рем, – сказал я, садясь в седло.

Гай засмеялся:

– Чуть-чуть иронии, не так ли?

– Прощай, Гай Лабиен, – сказал я.

– Прощай, принц Пакор, – он поднял руку в прощальном приветствии. – Как воин воину, я желаю тебе в конце концов обрести мир.

Я отдал ему честь и повернул Рема назад. Мои конники последовали за мной, оставив старика-римлянина у ворот его роскошной виллы.

– Мы не станем его грабить, принц? – удивленно спросил Гафарн.

– Нет, – ответил я. – Мы воины, а не бандиты.

Я уже решил, что нам хватит мотаться по окрестностям подобно каким-то бродягам. Гай был прав. Если мы станем продолжать в том же духе, то будем не лучше обычных убийц. А я отнюдь не убийца. Я – парфянский принц, я не такой, как эти римляне, я лучше. Но мне еще следовало это доказать, ведь дела говорят сами за себя, они лучше любых слов. Я послал гонцов к Нергалу, Буребисте и их колоннам с приказом воздержаться от любых активных действий и идти на соединение с нами, назначив место встречи в десяти милях от Метапонта на берегу Тарентского залива. Лагерь мы разбили возле маленькой, хорошо укрытой бухточки, на песчаном берегу. И стали дожидаться прибытия остальных двух отрядов, купая лошадей в море и упражняясь в дюнах в стрельбе из лука. Галлия и Диана учили Руби владеть луком, и юной девушке, кажется, очень нравилось поражать стрелами тунику, набитую травой и привязанную к столбу. За всеми тремя неотступно наблюдал Гафарн. Морской бриз растрепал волосы Галлии, и они развевались по ветру, а у Руби от возбуждения горели глаза, когда она всаживала стрелы в мишень, то и дело издавая крякающие звуки, когда натягивала лук Галлии.

– Ну, как она? – спросил я Галлию. Гафарн в эту минуту показывал Руби, как правильно накладывать стрелу на тетиву.

– Приходит в себя, но медленно. Физически она уже в полном порядке. Но, боюсь, она немного повредилась в уме. Но я все равно рада, что она оказалась у нас, – она пристально смотрела на меня, готовая к отпору, если я стану возражать.

– Ну, что же, к счастью, мы вовремя на нее наткнулись.

– Да уж, надо полагать, – согласно кивнула она. И снова посмотрела на меня пронзительным взглядом. – Почему ты оставил в покое того старика-римлянина на вилле?

– Я не воюю со стариками.

– А он бы не задумываясь приколотил тебя гвоздями к кресту, если бы вы поменялись ролями!

– Возможно, – ответил я.

– Ох, Пакор, для тебя это всего лишь игра, не так ли? Но ведь мы сражаемся не ради чести или славы, а чтобы выжить! Мы сражаемся за собственные жизни! А ты за что воюешь?

Я мог бы попытаться найти какой-нибудь умный, философски обоснованный ответ, но лишь улыбнулся и сказал:

– За тебя.

– Нет, с тобой просто невозможно разговаривать! – бросила она и показала мне язык. И пошла обратно к Руби.

Нергал присоединился к нам через два дня, сияя от возбуждения и переполненный рассказами о том, как он со своими ребятами разорял здешние земли огнем и мечом. Огненно-рыжая Праксима была с ним, одетая в кольчугу и шлем, со щитом и мечом. Нергал привел с собой целую колонну мулов, нагруженных сокровищами. Праксима коротко кивнула мне (нет сомнений, она слышала о моей антипатии к ней), но радостно обнялась с Галлией и Дианой. В тот вечер мы закололи быка, забранного из ближайшего поместья, и зажарили его на берегу, на огромном костре. Ветер стих, вечер был теплый, и мы ели и пили, забыв обо всем, хотя я старался не пить слишком много. К моему удовольствию, Галлия села рядом со мной, а Гафарн, который на этот вечер сам определил себя в главные повара, отреза́л с жарящейся туши куски мяса.

– Кажется, все очень довольны, просто счастливы, – заметил я, глядя на воинов, которые смеялись и шутили, рассевшись по всему берегу.

– Да, они счастливы. А ты, Пакор?

– Я всегда счастлив, когда ты рядом со мной, – я поцеловал ее в щеку.

Она опустила голову мне на плечо:

– Я тоже.

Мы с ней остались на берегу до самой утренней зари, появившейся на восточном небосклоне, сидели рядом с сопящими и храпящими, наполовину пьяными воинами, которые проснулись наутро с приличным похмельем. День был спокойный и безветренный. Я ощутил прилив радостного волнения, когда обнаружил, что Галлия спит, положив мне голову на грудь. Мне хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно. Я затуманенным взором следил за чайками, которые парили над спокойным синим морем. Может, таким могло бы стать будущее для нас двоих, подальше от людей, без римлян, без войн. Я мечтал о мире и спокойствии, но краем глаза видел реальность. Кто-то из моих людей согнулся вдвое – его стошнило на песок. Другие держались за головы, которые явно трещали после вчерашней попойки. Вот она, цена «освобождения», подкрепленного римским вином! Кто-то уже разделся догола и побрел в море в попытке освежиться. Я опустил голову на песок и посмотрел вверх, в чистое синее небо. Внезапно рядом возникла запыхавшаяся Руби и отчаянно задергала Галлию за рукав туники. Та вздрогнула и проснулась. Руби издавала какие-то стонущие звуки и указывала куда-то нам за спину. Она не менее надоедлива, чем Праксима!

– В чем дело, Руби? – спросила Галлия, поднимаясь и стряхивая с одежды песок.

Я тоже поднялся на ноги и поглядел туда, куда она указывала. И увидел на горизонте нечто, очень похожее на отряд пеших и конных воинов. Они миновали вершину дальнего холма и теперь направлялись к нам. Меня внезапно охватила паника, когда я вспомнил, что вчера мы не выставили на ночь часовых. Как можно было так сглупить?! И в который уже раз! Все было точно как в тот день, когда меня взяли в плен. Неужели я так ничему и не научился?! Может, тот старик-римлянин с виллы натравил на нас какой-то местный гарнизон? Я проклинал себя, хватаясь за меч и лихорадочно застегивая пояс.

– Враг! Враг на подходе! Все ко мне! – закричал я во весь голос.

Несколько секунд ничего не происходило, если не считать того, что несколько человек, еще толком не пришедших в себя, с раздражением уставились на меня. Мои резкие и громкие команды явно добавили им головной боли. Но потом их затуманенные мозги осознали смысл того, что я прокричал, и весь берег внезапно превратился в хаос. Люди выбегали на берег, расплескивая волны, хватались за оружие и одежду, бежали туда, где были привязаны их кони. Других, которые продолжали спать, будили пинками, силой заставляли подняться на ноги и приказывали седлать коней. Мы с Галлией побежали к своим лошадям, Галлия тащила за собой Руби, которой – вот что странно! – кажется, пришлось по нраву ощущение нависшей над всеми нами опасности. Я набросил на Рема потник, потом седло, затянул подпругу и надел уздечку. Из-за отдаленной дюны появились Гафарн и Диана, оба бежали изо всех сил. Я взбежал на вершину ближайшей дюны в надежде увидеть, где находится неприятель, и разглядел огромную массу пеших воинов, целенаправленно идущую к нашему расположению. До них оставалось, по моей прикидке, не более трех миль. Колонну пехотинцев с обоих флангов прикрывала конница, впереди них тоже двигался небольшой конный отряд.

Нергал галопом подскакал ко мне, когда я пристегивал к седлу мех с водой, сумку с провизией, саадак с луком и свернутый рулоном плащ. Потом натянул на себя кольчужную рубаху, надел шлем, взял колчан и вскочил в седло.

– Их там несколько сотен, принц! – крикнул Нергал.

– Надо уходить с берега. Построимся выше, где твердый грунт.

– А как быть с повозками и мулами?

– Оставим здесь. Они нас только задержат. Лучше остаться в живых, чем погибнуть на седельных сумках, полных золота! Пошли!

Мы успели построиться в боевой порядок двумя шеренгами на небольшом расстоянии от берега, лицом в ту сторону, откуда приближался враг. Последний не делал попыток ускорить шаг или развернуться в боевой порядок. Кажется, они вообще не знали о нашем присутствии. Я стоял впереди первой шеренги рядом с Нергалом и обдумывал план дальнейших действий. Хотя нас застали врасплох, противник не сумел воспользоваться этим преимуществом. Поскольку они значительно превосходили нас числом, я решил, что самым разумным окажется быстрое отступление, хотя тогда придется бросить всю добычу, что мы набрали, и это меня бесило. Я уже был готов повернуть коня, когда Нергал сказал:

– У них нет щитов.

– Что? – переспросил я.

– У них нет щитов, принц. Те, что пешие, вообще не имеют никакого оружия. И они не в военной форме.

Я уставился на темную массу приближающихся людей. Да, он оказался прав. Никаких щитов, никаких копий, даже шлемов на них не было. Внезапно один из всадников оторвался от передового отряда и галопом помчался к нам.