Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только утих буран, сразу же начались спасательные работы. Некоторые землянки так замело, что даже признаков никаких нет. В общем, землянку за землянкой начали откапывать. А те, кого освободили от снежного плена, почти сразу же приступали к спасению остальных. Всю ночь шли спасательные работы. Без жертв все же не обошлось. Человека три в нашем батальоне задохнулись насмерть. Вот тебе, и весна украинская. Кто бы мог подумать, что такое может случиться?
А еще два дня спустя после этого бурана, наступила снова весна. Началась жара, и снегу как небывало. Снова начали ходить раздевшись, но на небо все же поглядывали. Как знать, что еще за номер может выкинуть небесная канцелярия?
Вскоре меня откомандировали за Сиваш, на Крымскую землю, дежурным военфельдшером при переправе. В подчинение мне дали санинструктора и санитара. Дежурный медпункт и свое жилье мы обосновали на крымской земле почти рядом с переправой. В крутом берегу были вырыты землянки, в которых жили саперы. В одной из таких землянок мы и разместились. Мост через Сиваш тянулся, кажется, километра два. Середину моста разделял небольшой островок. По обеим сторонам мост усиленно охранялся зенитной артиллерией. День и ночь по нему двигалась разнообразная техника и войска на крымскую землю. Сильно беспокоили немецкие самолеты. Каждый день и по несколько раз большими партиями прилетали они и бомбили переправу. Кроме того, немцы вели огонь по переправе из дальноствольной артиллерии. Немецкие самолеты прилетали даже ночью. Хотя и сильно бомбили переправу, но прямых попаданий было не так много. Если где-то разрушат мост, его тут же ремонтировали саперы. У них уже заготовлены специальные звенья для ремонта моста. Только сильный огонь из зенитных орудий и пулеметов не дает самолетам точно уронить груз. Сам по себе Сиваш не глубок, но в нем очень много воронок от бомб и снарядов. И вот в такие воронки частенько угадывали люди во время сильной бомбежки. А ведь переправлялись не только по мосту, а и прямо своим ходом по Сивашу. Эту переправу строили буквально под огнем врага. В общем, саперам тут досталось и сейчас еще достается. Много похоронено на дне гнилого и соленого Сиваша наших солдат и солдат врага. В то время, когда возводили переправу и переправлялись через Сиваш, на мелких местах находили трупы солдат еще гражданской войны. Вот сколько лет они лежат в соленой воде и до сих пор не разложились.
На крымскую землю я приехал с майором Борщовым, заместителем командира бригады по строевой части. Ох, и здоров же этот Борщов! И в толщину, и в рост Бог не обидел. Его тоже послали сюда. При переправе у него действительно был порядок. Даже когда налетали вражеские самолеты, он и тогда не уходил в укрытие, а руководил переправой, поддерживал порядок и спокойствие. Чтоб никакой паники! Бесстрашный он человек. А как многое зависит от таких людей, как он.
Во время моего дежурства на переправе было сбито несколько немецких самолетов огнем зенитной артиллерии. Но близко ни один самолет не упал. Падали где-то далеко. А один самолет врезался в Сиваш, хотя тоже далековато от нас, но хорошо было видно. Переправу за мое дежурство два раза разрушало, но не сильно. Один раз было прямое попадание в мост. Несколько машин было разбито. Были жертвы. Раненых, контуженных и к тому же сильно вымокших, частично отправляли на ту сторону, а часть оставляли на этой стороне. Разбитый мост сразу начали ремонтировать. Работали так быстро, что через час снова возобновилось нормальное движение. Самовольного проезда через мост не было. На обоих концах его находилась охрана и специальные люди, которые разрешали проезд.
В начале апреля мне разрешили вернуться в свое подразделение, так как на смену мне сюда послали другого военфельдшера. Через мост нас бежало много. Бежали бегом. И бегом плохо бежать, так как мешали встречные машины. Мы уже пробежали больше половины, как показались немецкие самолеты. Их было много. А когда они начали бомбить, мы уже были на самом краю моста. Но все обошлось благополучно. Сильный зенитный огонь помешал немецким самолетам правильно сбросить свой груз. А тут еще появились наши истребители и завязали с ними бой. Один из немецких самолетов загорелся и пошел на снижение. Летчик из горящего самолета выпрыгнул. Был слышен сильный взрыв самолета. А летчик, похоже, приземлился, на нашей передовой или у своих.
Батальон наш все еще находился в степи в землянках. Недолго здесь я пробыл. Всего одни сутки. На второй день наша бригада снялась с насиженного места и двинулась к переправе на Сиваш. Чуть ли не все подразделения переправились через мост благополучно. Но вот, когда на мосту находился наш батальон, появились немецкие самолеты. Бежали бегом. Но не сумели немного добежать. Осталось каких-то двести метров. И в это время посыпались бомбы. Мост был над самой водой, так что прыгать не страшно было. Да тут не захочешь, да прыгнешь! Многих с моста смело воздушной волной. Мне тоже пришлось искупаться в соленой сивашской воде. Вместе со мной искупался санинструктор Юрнаев. Врач и остальные санитары под бомбежку не попали, так как они переправились кто раньше, а кто позже. Миша Вязгин тоже сумел проскочить со своей машиной благополучно. Когда я выбрался на берег, у меня зуб на зуб не попадал от холода. Замерз. Всего трясло. Пришлось быстро раздеваться полностью и надевать все сухое. Хорошо, что был второй комплект обмундирования. Я натерся чистым спиртом и тяпнул порядочно. И только тогда согрелся. То же самое проделал и Юрнаев.
В полукилометре от переправы на берегу Сиваша начали строить жилища. Сивашский берег на крымской земле был высокий, и местами крутой и обрывистый. Вот в этих
