Читаем без скачивания Быть зверем - Юрий Стукалин

Сперва изображения показались мне неким сумбурным набором рисунков, но, приглядевшись, я понял, что художник пытался передать потомкам некую давнюю историю… И эта история была мне знакома. Следуя взглядом за лучом фонарика, я будто смотрел кино, показываемое с помощью стоп-кадра. Вот человек в шкуре ягуара бежит, держа в руках большой сверток, а рядом с ним бежит другой человек, над головой которого изображен олень, и за ними следуют воины с копьями в руках. На следующей фреске человек-ягуар дает человеку-оленю какие-то указания. Сам он продолжает путь, а человек-олень остается и сражается с чудовищами о двух головах и шести ногах. Луч света задержался на изображении чудищ, и они отдаленно напомнили мне всадников на лошадях. Художник вряд ли видел их сам и нарисовал, судя по всему, исходя из рассказов очевидцев. Но вот человек в шкуре ягуара лежит на земле. Он весь в крови, а над ним склонился человек-олень. Они одни. Раненый одной рукой протягивает тому искусно украшенный человеческий череп, а другой надевает ему на шею ожерелье, очень похожее на то, что старый Пабло подарил Нику. Теперь человек-олень бежит один, и страшные чудища гонятся за ним. На следующем участке стены фреска испорчена, и луч света устремляется дальше. Здесь человек-олень распростерт на жертвенном камне, четверо людей держат его руки и ноги, а жрец с занесенным ножом готов вырвать сердце из его груди. В следующей сценке мало что изменилось. Лишь над грудью человека-оленя витает красивая птица да жрец пал ниц, вскидывая к небесам свои руки. Птицу нельзя не узнать – это кецаль. Его длинные хвостовые перья будто прикрывают распростертого для жертвоприношения беднягу. Луч фонарика освещает следующую фреску. На возвышении сидит, слегка наклонившись вперед, толстый человек в фантастическом головном уборе, он явно знатен, возможно, правитель. Его обступили сановники. В руке правитель держит все тот же человеческий череп. Рисунок четкий, все детали прописаны до мелочей. Череп украшен резьбой и цветными каменьями. И вот последняя фреска. И снова правитель в окружении сановников, но теперь он стоит, протягивая человеку-оленю копье, древко которого обернуто шкурой ягуара. Оно с большим обсидиановым наконечником и украшено яркими перьями. Такими копьями владели только очень влиятельные воины, и этот ценный дар человек-олень принимал от правителя.

Закончив изучать стены, Ник осветил пол комнаты. Повсюду лежали покрытые слоем пыли расписные чаши, миски и блюда с пробитыми по центру дырами. Я знал, что майя «убивали» вещи, помещаемые в могилу, чтобы умерший человек мог пользоваться ими в загробной жизни. Вдоль стен рядами стояло множество разнообразных глиняных фигурок. Несомненно, мы находились в древней усыпальнице. В дальнем углу комнаты луч фонаря выхватил большую плиту, покрывавшую прямоугольный каменный саркофаг. Ник быстро вскочил, насколько ему позволяла больная нога, и запрыгал к нему.

– Помоги, – крикнул он мне, упираясь в плиту, покрытую причудливой резьбой.

Я поспешил ему на помощь, и после некоторых усилий нам удалось немного сдвинуть ее с саркофага. Ник перегнулся через его край и осветил лежащий на дне скелет. Среди костей поблескивали разноцветные камешки, а голову усопшего покрывала надтреснувшая в нескольких местах маска из зеленого нефрита с глазами и зубами, инкрустированными перламутром. Мы увидели рядом с останками подвески из раковин с вырезанными на них миниатюрными профилями человеческих голов, рассыпавшиеся бусины и части браслетов. Большой обсидиановый наконечник копья, лежавший справа от скелета, очень напоминал тот, что был изображен на последней настенной фреске. Древко копья, перья и шкура ягуара давно превратились в прах, но уничтожить сам наконечник время оказалось не в силах.

– Это останки человека с фресок, – сказал я, но Ник, казалось, даже не слышал меня.

Он завороженно смотрел куда-то в угол саркофага, скрытый от меня частью закрывавшей его плиты. Я перегнулся, и заглянул туда. В дальнем углу на небольшом каменном помосте лежал человеческий череп. Искусный мастер, украсивший его изысканной резьбой и вставками из жадеита, нефрита и перламутра, потратил много времени на свое творение, чтобы превратить его в предмет необычайной красоты и в то же время заставить людей, смотрящих на него, испытывать благоговейный трепет. В том, что мы нашли череп Каб-Чанте, сомнений не было.

– Это он, – стараясь унять дрожь в голосе, тихо произнес Ник. – Тот череп, который я видел во сне…

Но договорить он не успел. В тоннеле послышались приглушенные голоса. Бандиты наконец отважились проникнуть в подземелье, чтобы выяснить нашу судьбу. Их следовало остановить, потому что, подойди они к входу в усыпальницу, мы бы оказались у них как на ладони. Я схватил в руки два пистолета и поспешил к лазу. Быстро миновав его, я побежал по тоннелю навстречу рыщущим по полу подземелья лучам фонарей. У первого поворота я остановился, припал на колено и осторожно выглянул из-за угла. Три темных силуэта, пригнувшись, медленно двигались мне навстречу. Времени на размышления не было, я стремительно выскочил в проход и несколько раз выстрелил из обоих пистолетов. Яркие вспышки мгновенно осветили тоннель, а грохот стрельбы едва не оглушил меня. Я услышал крики боли и, не дожидаясь ответного огня, метнулся за угол. Краем глаза я успел заметить, как два фонарика упали на каменный пол и погасли. Автоматная очередь ударила мне вслед. Пули, вгрызаясь в каменную кладку, рикошетом пролетали мимо меня. Когда автомат смолк, я, не рискуя выглянуть, высунул руку и несколько раз выстрелил вслепую. Доносившийся до меня шум свидетельствовал о том, что бандиты поспешно удирают прочь. Надо было занять позицию у входа в гробницу, а потому я осторожно последовал за ними.

Глава восемнадцатая

21 января 1904 года

«Вот уже двое суток я не выхожу из этой чертовой пещеры. Хитрая тварь, готовая разорвать меня на части, ждет снаружи своего шанса. Пища и вода закончились еще вчера, и я страшно страдаю от жажды в этой душной пещере. Глаза слипаются, но я не могу позволить себе заснуть. Я ослаб, тело становится непослушным. Хвороста для костра больше нет. Полная луна слабо освещает вход в мое пристанище, и я сижу в нем, сжимая в руках винчестер и всматриваясь во мрак ночи. Мне видны темные пятна колышущихся на ветру деревьев. Словно руки, тянут они ко мне свои корявые сучья. Время от времени в проходе появляется силуэт ягуара. Я вижу, как мерцают в ночи его злые, дьявольские глаза. Он ждет, когда я засну, чтобы покончить со мной. Я стреляю в него, и он исчезает. В запасе у меня осталось всего несколько патронов, и я понимаю, что долго так продолжаться не может. Кто-то из нас должен будет умереть. Завтра утром я выйду наружу и постараюсь убить его, после чего смогу перебраться на остров и начать поиски древнего сокровища».