Читаем без скачивания Апокалипсис отменяется (сборник) - Коллектив авторов

Стас остался один, подавленный и несчастный. В голове мелькали горькие мысли: тридцать лет в глуши, которую даже деревней назвать нельзя! Тридцать! Времени потерял столько, что на целую жизнь хватило бы.

Взгляд внезапно упал на небольшой экранчик, распластанный на столе полицейского. Картинки выплывали объемные, неспешные. Стас потянулся, прибавил звук – благо символы на панели управления ничем не отличаются, хоть что-то сохранилось из тех, «нулевых».

Голос корреспондента произнес четко и печально:

– По данным полиции, погибший – глава так называемой Армии Сопротивления, Олег Замогильный. Цели самоубийства пока не ясны. По версии следствия, основной мотив носил религиозный характер. Павел Евгеньевич, а как вы считаете, могла религия стать причиной?

На экране появился худощавый человек лет сорока. На лице скорбь, плечи опущены, будто смерть Олега воспринял как личную трагедию:

– Как вы уже сказали, судить о мотивах сложно. Погибший был христианином, а эта религия не поощряла насилие, тем более самоубийство. У христиан это один из самых тяжких грехов.

– Но что же тогда? Что заставило?

– Возможно, он был фанатиком, придумал себе отдельную реальность или возомнил себя жертвой, подобной их Иисусу. Последним героем в мире разврата, понимаете?

– Простите, Павел Евгеньевич, не понимаю, – растерянно отозвался корреспондент.

– Да, для сознания современного человека это сложно, даже абсурдно. Но вначале многие христиане придерживались мысли, что бессмертие противоестественно, даже оскорбительно. В 2015 году это противостояние чуть не переросло в открытый конфликт. В те времена смельчаков вроде этого Олега…

– Замогильного, – подсказали из-за кадра.

– Да, людей вроде Олега Замогильного было множество. Считалось, что душа может пережить физическое тело, и тогда конец будет несравнимо страшнее обычной смерти. Благо у тех хватило разума сопоставить миф и реальность, сделать правильный выбор.

– Один из наших коллег высказал мнение, что Олег был не самоубийцей, а смертником-террофирс… террарийс…

Павел Евгеньевич кивнул, отозвался печально:

– Террористом. Может быть. В «нулевых» были такие люди. Но террорист не стал бы выбирать для взрыва укромный, безлюдный уголок. Хотя, возможно, его планы изменились, и изначально действительно хотел устроить массовую казнь.

Лицо рассказчика исказилось болью и ужасом, корреспондент тоже не смог удержать маску спокойствия. Даже Стас в отвращении отшатнулся от экрана.

– Бессмысленная жертва, – задумчиво проговорил корреспондент, а через секунду вновь обратился к камере: – Уважаемые телезрители, я напоминаю: сегодня вечером близ Красной площади совершил самоубийство глава так называемой Армии Сопротивления, Олег Замогильный. Погибшего удалось опознать по отпечаткам пальцев, точнее, тому, что от этих пальцев осталось. Взрыв зафиксирован несколькими камерами, но из моральных соображений мы не будем транслировать эти кадры. Мотивы самоубийцы только предстоит выяснить, но одно уже можно сказать наверняка: этот поступок – пример бессмысленного, фальшивого героизма. Мы вернемся после короткой рекламы. Оставайтесь с нами.

Николай Трой

Правосудие

«Корвет» взревел мощно. От могучего рыка восьмицилиндрового двигателя кровь закипела, будто и туда насосы впрыснули бензин.

Толпа на обочине завизжала от восторга. Млея от гордости за своего железного зверя, Дэн снова надавил на газ. Мотор взревел, и от этого звука радостно заколотилось сердце. В глазах немолодого уже бизнесмена сверкнул боевой задор, как у мальчишки. Что бы написали репортеры, увидев, как глава влиятельной финансовой корпорации гоняется со стритрейсерами? Маразм? С жиру бесится?

«Плевать! – подумал Дэн, вслушиваясь в рев мотора. – На все плевать – живем только один раз!»

Девчонки облепили капот, под вспышками фотокамер елозят задницами по разогретому металлу. Каждая норовит не только эффектней сфоткаться, но и состроить глазки пилотам. Самые смелые задирают футболки, расставляют ноги.

Раздался гудок. В свете фар замелькали фигуры, поспешно освободили черную полосу асфальта. Красиво покачивая бедрами, выплыла шикарная девчонка в розовых стрингах. Дэн засмотрелся на полные груди, в сосках поблескивают кольца нейростимуляторов.

Девчонка вышла к разделительной полосе, встряхнула гривой платиновых волос. Дэн ухмыльнулся едко, когда ее пальчики коснулись ниточек стрингов на бедрах, но рот против воли наполнился слюной, а сердце застучало чаще.

На соседней полосе урчит «Порше», а позади, над двигателем, дрожащее марево горячего воздуха. Сегодняшний противник Дэна недавно приехал в Москву, еще новичок. Вон как вылупился на Тришу, сейчас в штаны сольет!

Дэн ухмыльнулся. Под внезапным порывом совершить глупость крикнул в окно:

– Эй, молокосос, ты проиграешь!

Мальчишка окрысился:

– Это почему же?

Дэн заржал глумливо.

– Потому, что у тебя двигатель в жопе!

Триша повернулась к гонщикам спиной, потянула трусики к асфальту, изящно наклоняясь следом. На миг трусики задержались в паху. Но вот шелковая ткань скользнула по коже вниз, обнажая налитые кровью половые губы.

Парень, не отрывая масленых глаз от выступающего лобка Триши, отбрехался жалко:

– Да пошел ты…

Будто не замечая перепалки водителей, Триша обернулась, отставила ногу. Толпа на обочине взревела, каждый с восторгом заметил интимную стрижку в виде гоночного флага. Триша улыбнулась хищно, провела трусиками в паху. У Дэна сердце заныло от жгучего прилива желания, когда она прислонила стринги к лицу, вдохнула запах, прикрыв глаза от извращенного наслаждения. Потом улыбнулась коварно и вскинула трусики к небу, лишь на миг опередив стартовый сигнал.

«Корвет» взревел, завизжали покрышки, ускорением вдавило Дэна в спинку сиденья. Стрелка на спидометре метнулась к сотне, и он захохотал дико, успев заметить, что молокосос еще тормозит на старте.

Исход гонки был предрешен…

Дэн выбросил окурок в окно и откинулся на спинку сиденья. Разгоряченный гонкой «Корвет» медленно остывал. Теперь требовалось остыть и пилоту, а для этого есть разные способы.

В кармане куртки завозился мобильник. Не глядя, Дэн принял звонок.

– Дорогой, ты освободился?

Дэн внутренне поморщился от надоевшего за двадцать лет брака голоса, а от приторных «дорогой», «любимый», «зайчик» – вообще блевать охота!

Но голос Дэна не дрогнул:

– Да, любимая, гонки окончились.

Жена спросила с ленивым интересом:

– И как?

– Полный разгром! Сегодня даже менты на нашей стороне, мы разорвали новичков всухую!