Читаем без скачивания Апокалипсис отменяется (сборник) - Коллектив авторов

Олег отозвался зло, даже в тусклом свете заметно, как проступили багровые пятна на щеках и шее:

– Кажется. Но это последний способ напомнить людям о вечных ценностях. Человек лезет в сферы, доступные только богу. Человек не имеет права отменять смерть! В этой эпохе разврата мы станем первыми, и за нами потянутся, вот увидишь! Индусы встанут, китайцы, вьетнамцы, да мало ли кто еще! Просто кто-то должен стать первым, должен показать пример.

Палец Стаса с силой оттянул ворот футболки, будто истертая ткань сдавила горло.

– Но это убийство, – проронил он.

Олег остановился резко, маленькие глазки поймали лунный отблеск, сверкнули злобным мертвенным светом. В измученном жизнью лице застыло тотальное отвращение.

– Стас, мы идем спасать человечество, запомни!

– А как же наши? – спросил попутчик и кивнул в сторону поселения. – Там остались только старухи и зеленый молодняк.

– С ними Василий Петрович и дед Натан!

– Этого недостаточно…

– Стас! Хватит сомнений! Мы слишком долго сомневались, слишком! Это последний шанс, и его нужно поймать, если не за хвост, то за горло!

– Нас засекут раньше, чем приблизимся к этой проклятой площади, – убито отозвался Стас. Массивные руки разошлись в стороны, болты и гвоздики снова звякнули, звук прорезал ночь. – Посмотри на нас. Люди будущего выглядят иначе. Ну а пластит… Любая система безопасности…

Губы шефа искривились презрительно, нос покрылся неровными складочками:

– Не засекут. Ты ведь сам говорил, что технологии скачут, как черти, а все наши запасы – древности. Если это правда, значит, пластит – тоже пережиток прошлого, его не обнаружат хотя бы потому, что искать не станут. Вообще, в мире, где больше не боятся смерти, никто и не подумает искать смертников. Мы для них кто-то вроде домового или лешего, разве не так?

Поезд прорезал встречный ветер и плавно остановился. Серебристый корпус искрится на солнце, переливается, мерцает. Дверки разошлись беззвучно, навстречу шагнул высокий худой человек в светлом костюме. Он замер, рассматривая странную парочку на перроне. Огромные мужчины выглядят диковато, камуфляж на обоих истрепанный, оттенки зеленого пожелтели. Куртки слишком широкие, болтаются, скрывают сильные тела. Оба в тяжелых, туго зашнурованных ботинках, только шнурки эти порваны и связаны узлами. Лица незнакомцев странные, глаза нервные.

Стас почувствовал, как леденеет кровь, в горле материализовался тугой ком. Рука уже потянулась ко лбу, который вдруг стал горячим и мокрым, но Олег отвлек от неприятных раздумий, просто шагнул в поезд.

– Мы едем? – бросил шеф беззаботно.

– Конечно.

Стас шагнул следом. Беспокойство по-прежнему грызло, но смертник не обернулся.

В просторном тамбуре чисто, нет даже малейшего намека на табачный запах. Олег удивленно отметил белизну стен: поезд будто только-только вынырнул из цеха сборки. Вагон отделен еще парой дверей. За прозрачными стеклами виднеются два ряда мягких кресел, пассажиров немного.

– Что дальше? – пробасил шеф.

– Нужно пройти в вагон, иначе привлечем слишком много внимания. Народ больше не катается в тамбурах.

Стас приложил палец к небольшой панельке у дверей. После долгого раздумья панель окрасилась желтым, а дверцы распахнулись.

– Ты тоже палец приложи, – пробормотал Стас, – а то местные не понимают халявщиков. Для них это как воровство, даже хуже.

Пройти в вагон незамеченными не удалось. К парочке устремились взгляды, полные удивления и беспокойства, но каждый старается отвернуться прежде, чем амбалы распознают интерес.

Как только соратники устроились в креслах, Олег шепнул:

– Неуютно.

Стас растопырил ноздри, шумно втянул воздух и заявил:

– Зато пружины в одно место не впиваются. И запах нормальный. По крайней мере, китайской фабрикой не воняет.

– Только все равно бесит. Как можно называть экономикой изобилия систему, где нужно платить за общественный транспорт?

Стас усмехнулся, взглянул с видом знатока, понизил голос до едва различимого шепота:

– Смысл «изобилия» в отсутствии дефицита – любой ресурс восполняем, любую вещь можно скопировать. Но бесплатного тут нет, ни грамма.

– А как же мы прошли в вагон?

– Какой-то резерв заложен на каждого. Минимум. Как пособие по безработице.

– Все равно неправильно. Платить за проезд… блин, не по-русски, – протянул Олег.

– Согласен. Но правила такие. Чтобы пользоваться – нужно платить. А чтобы платить – нужно зарабатывать. Кто не умеет зарабатывать, того принудительно на работу устраивают, но такой человек автоматически причисляется ко второму сорту. Это еще один принцип их «изобилия» – избавиться от нахлебников.

– В мое время в Интернете гуляла отличная, правильная фраза какого-то школьника: русских угоняли в рабство, но даже там они не работали.

Стас выдавил печальную усмешку, почесал огромной пятерней затылок:

– Эту шутку здесь не поймут. – И добавил многозначительно: – Тупые они.

– Извините.

Юноша возник рядом так неожиданно, что оба пассажира вздрогнули. На чистом лице парня вспыхнула улыбка, наполненная стеснением и любопытством, по-детски большие глаза жадно блестят, взгляд ощупывает камуфляж.

Стас снова почувствовал холодок, но юноша заговорил прежде, чем эта фобия успела развернуться:

– Вы поклонники «нулевых»? Реконструкторы?

– Что?! – громыхнул шеф сердито.

Зато Стас отозвался уверенно и благожелательно:

– Да.

– Крутое хобби! – Парнишка просиял, робкая улыбка превратилась в широченный смайл. – Ну вы ваще… Обалденно! А это, – кивнул на одежду, – настоящее?

– Конечно.

– Здорово! Я только один раз был на фестивале «нулевых» и до сих пор в восторге! А вы сейчас тоже на фестиваль? Слышал, на Селигере что-то намечается?

– Да.

– С ума сойти! Можно я присяду с вами?

Не дождавшись согласия, парень приземлился в соседнее кресло, спросил с придыханием:

– В палатках жить будете? И костры жечь?

Олег включился в игру только теперь, но стереть с лица недовольство так и не смог:

– Будем.

– Супер! Завидую! Но сам без цивилизации умру через полчаса. И как вам удается все это? Вот так, по-дикому! Там ведь спать на земле нужно, да? И биокабинки – туалет, душ – привозные?

– А раньше люди в реках мылись, – буркнул шеф. – А по нужде в кусты.

Парень скривился, ответил с грустью и разочарованием:

– Не, ну это совсем дикость. «Нулевые»-то с трудом можно культурой назвать, а то, что еще раньше… Не… Читал, конечно, про то, как раньше, в тех же «нулевых», были реконструкторы, которые восстанавливали средневековье. Но средневековье… – юношу передернуло.