Читаем без скачивания Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий. - Роберт Грейвз

План оказался удачным. В сумерках лодки добрались до Рима. Готы нас не трогали, боясь подписания перемирия. Ветер дул не переставая и лодки на следующий день вернулись в Остию за очередным грузом. Через несколько дней все зерно было перевезено в Рим, и голод отступил. Флот вернулся в Неаполь на зимовку, перемирие призывало обе стороны отказаться «от действия или демонстрации силы». Перемирие было подписано и заверено печатью. Послы Виттиха отправились в Константинополь. Велизарий послал письмо Юстиниану, умоляя его не принимать никаких вражеских условий, пока они не подтвердят свою полную капитуляцию.

Хильдигер, зять госпожи Антонины, вернулся из Карфагена на Новый год с остатками герулийцев и фракийских готов. Их было шестьсот человек, и всем им было очень стыдно, Велизарий не стал говорить об их измене. В тот же самый день гарнизон готов покинул Римский порт. Виттих не мог снабжать этот порт провизией. Порт заняли изурийцы, которых мы оставили в Остии.

Тосканский город Сивита Веккиа также был покинут гарнизоном готов по той же причине, и мы его сразу заняли. Виттих начал протестовать, говоря, что это нарушение перемирия, но Велизарий не обратил на него ни малейшего внимания — мы не использовали угроз или орудия. Он послал крупную колонну кавалерии под командой Иоанна Кровавого, чтобы они провели зиму около озера Фуцина, находящегося в семидесяти милях к востоку от Рима. Иоанн должен был тихо ожидать дальнейших приказов, а его войска — упражняться в стрельбе из луков и маневрах. Если готы нарушат перемирие, он сможет принести им много вреда.

Армия Виттиха продолжала занимать старые полевые лагеря. Но они трижды пытались неожиданно взять город. Первый раз армия попыталась использовать метод, примененный Велизарием при взятии Неаполя, — пробраться в город по акведуку. Отряд готов пробрался по пересохшему трубопроводу и дошел до каменной перегородки, которая находилась в городе недалеко от терм Агриппы.[104] Воины попытались разобрать каменную перегородку. Но акведук проходит через холм Пинциана на уровне земли, и караульный во дворце увидел свет их факелов, пробивавшийся через два отверстия в каменной кладке. Троян, проверявший караульных, спросил его, не видел ли солдат чего необычного, о чем следует доложить. Воин ему ответил:

— Да, командир, я видел ярко блеснувшие красные глаза волка в темноте.

Троян не мог понять, как волк мог пробраться в Рим через тщательно охраняемые ворота. Он подумал, что глаза волка отливают в темноте красным, только когда на них падает свет. Но караульный стоял в очень темном месте. Он продолжал настаивать, что видел, как что-то блеснуло со стороны акведука, и конечно, это могли быть только глаза волка! Троян упомянул об этом, когда он завтракал вместе с нами на следующее утро. Госпожа Антонина сказала Велизарию:

— Если бы это был волк, то собаки начали бы лаять. Они чувствуют волка на расстоянии мили. Троян, постарайся решить эту загадку!

Троян приказал, чтобы караульный точно показал ему место, где он видел волчьи глаза, там обнаружил два отверстия, — раньше длинная скоба была утоплена в каменную кладку. Внутри нашли остатки факелов готов и следы их попыток разрушить крепкую кладку. Дыры были заложены, и когда готы на следующий день появились там, чтобы продолжить работу, их встретил плакат с надписью: «Дорога перекрыта по приказу Велизария!»

Готы быстро повернули назад, опасаясь засады.

Во второй раз Виттих попробовал внезапную кавалерийскую атаку в воротах Пинция. Это случилось днем. Его воины везли с собой штурмовые лестницы и фляги с воспламеняющейся жидкостью, чтобы поджечь ворота, построенные из дерева. Но наши караульные на башнях подали сигнал о необычной активности во вражеском лагере. Хильдигер собирался пообедать в нами во дворце, и в тот момент увидел сигнал. Он сразу поднял по тревоге придворных кирасиров и выехал с ними против готов. Им удалось подавить нападение до того, как оно началось.

Третья и последняя попытка Виттиха состояла в том, чтобы преодолеть стены, омывавшиеся Тибром. Там не было защитных башен. Именно там Константин отбил атаку недалеко от мавзолея. Предполагалось провести атаку ночью, Виттих подкупил двух римских ризничих из собора Святого Петра, чтобы они подготовили для него дорогу. Они должны были подружиться с караульными на этом отдаленном участке стены, затем ночью прийти к ним с бурдюком вина и напоить, а кроме того, добавить в их чаши опиум, который даст ризничим Виттих. Когда ризничие фонарем просигналят, что путь свободен, готы пересекут реку в лодках, приставят лестницы к стенам и захватят город. Этот план мог быть выполнен, если бы один из ризничих не предал другого. Тот сразу во всем признался, как только в его доме обнаружили флакончик с опием. Велизарий, как обычно, наказал предателя — отрезал ему нос и уши и прокатил на осле по городу. Предатель сидел на животном задом наперед. Он не стал его подвергать насмешкам и возмущению толпы, как того требовал обычай. Предателя отослали в таком виде к Виттиху.

Стало ясно, что готы постоянно нарушают перемирие, и Велизарий написал Иоанну Кровавому:

«Напади на земли готов в Пиценуме и забери оттуда все ценности. Захвати женщин и детей готов, но не причиняй им вреда. Все захваченное будет разделено среди воинов, поэтому сохраняй все в целостности. Ни в коем случае не обижай итальянцев. Захвати все крепости, какие только сможешь, и оставь там гарнизоны и сотри крепости с лица земли. Пока будешь продвигаться вперед, не оставляй позади себя ничего, чем может воспользоваться враг».

Иоанн Кровавый обнаружил, что перед ним стояла легкая задача, все готы, которые могли носить оружие, были заняты в осаде Рима. А в укрепленных городах остались только небольшие гарнизоны. Он собрал огромную добычу, и не только ограбил Пиценум, но двинулся на восток по побережью вглубь на двести миль. Иоанн не стал подчиняться приказу Велизария, и за ним остались укрепленные города Урьбино и Осимо. Подчиненный имеет право не подчиняться приказам, если он их ясно понимает и считает, что они уже устарели при определенных обстоятельствах. В данном случае все было именно так. Когда гарнизон в Римини услышал о приближении Иоанна, вояки удрали в Равенну, расположенную на расстоянии дня марша.

Отцы города Римини сами открыли ворота города. Иоанн Кровавый считал, что когда Виттих узнает, что римляне взяли Римини, он снимет осаду с Рима и отправится обратно, так как испугается, что потеряет Равенну. Иоанн оказался прав. Жена Виттиха Матазонта находилась в Равенне. Она так и не примирилась с вынужденным насильственным браком и стала тайно переписываться с Иоанном Кровавым, предлагая ему помощь, чтобы побыстрее разделаться с ее мужем. Иоанн был прав, когда отправился к Римини. Если Виттих признается в поражении и отойдет от Рима, приблизится конец его правлению.

Константин не мог успокоиться, что отправили Иоанна Кровавого для данной экспедиции. Во время осады Константин храбро сражался, но жутко завидовал успехам Велизария и считал, что тому просто везет. Не следует забывать, что три года назад он тайно подписал письмо Юстиниану, в котором Велизарий обвинялся в том, что будто бы собирался узурпировать власть в северной Африке. Велизарий никогда не говорил Константину, что письмо было перехвачено, но госпожа Антонина недавно намекнула, что ей известно, что копия письма достигла императора. Константин был уверен, что Велизарий с тех пор поручал ему самые трудные и неблагодарные задания из мести. Он написал Юстиниану снова и обвинил Велизария в том, что тот подделал доказательства, с помощью которых сместил Папу, более того, в том, что Велизарий принял от Виттиха взятку, чтобы подписать перемирие на лучших условиях для готов, чем этого требовала объективная обстановка.

Константин отправился на охоту неподалеку от Римского порта и не возвращался до следующего утра. В порту он передал письмо командиру судна, отправлявшегося в Константинополь в тот же день, сказав ему, что это — личное письмо от Велизария императору. На следующий день, когда он вернулся в Рим, ему прислали повестку, чтобы он явился на военный суд во дворец. Константин решил, что его выследили, и письмо попало в руки Велизария.

Константин нахально отправился во дворец и решил, если понадобится защищаться. У него было тайное задание и охранная грамота, подписанная самим Юстинианом, — сразу докладывать о любом действии Велизария, если оно ему покажется предательским. Это задание было дано ему еще в Карфагене два года назад в ответ на его письмо. Его никто не отменял.

Как оказалось, ему нужно было присутствовать на разбирательстве, где фигурировали два кинжала с украшенными аметистами эфесами в золотых двойных ножнах, принадлежавших итальянскому жителю Равенны Президию. Президий покинул Равенну и переселился в Рим в самом начале осады. Он очень дорожил этими кинжалами. У него отобрал их личный адъютант Константина, и теперь Константин в открытую носил эти кинжалы. Во время осады Президий неоднократно просил, чтобы ему вернули кинжалы, но в ответ получал только оскорбления. Он не стал подавать на Константина в гражданский суд, потому что считал, что в такие времена простой беженец не сможет ничего доказать в деле против известного боевого командира. Но когда было подписано перемирие, Президий обратился во дворец, обвиняя Константина в воровстве. Феодосий, будучи секретарем Велизария, должен был разрешать как можно больше дел, не доводя их до суда. Он уговорил Президия не доводить дело до суда и послал записку Константину от имени Велизария с просьбой вернуть кинжалы, если они были действительно похищены у законного владельца. Константин не обратил ни малейшего внимания на эту записку, считая, что ему ничего не грозит. В ответ на вторую записку, написанную госпожой Антониной, которая была весьма резкой, он нахально написал, что ему ни о чем не известно. Феодосий показал эту записку Президию и тот рассвирепел. Это случилось в день святого Антония, в тот самый день, когда Константин отправился «охотиться» неподалеку от Римского порта. Президий ждал на Рыночной площади, когда Велизарий проезжал по ней, направляясь в храм Святого Антония. Президий выскочил из толпы и схватил Балана за уздечку, воскликнув громким голосом: