Читаем без скачивания Грации солнца. Приманка для зверя - Андрей Шулятьев

   Строчка свитка сменяла строчку, и проконсул развернул окончание документа. С каждым предложением лица нобелей всё сильнее краснели. Наконец свиток кончился. Проконусул передал его рабу, сказав:

   -- Сделай копию.

   -- Две, -- добавил Квинтус.

   -- Это немыслимо! -- воскликнул наместник Мирнии, глядя в глаза Априки. -- Даже если и исполнить ваши слова, то получается, что мы самовольно передали вам империум...

   -- Консулы могут и призвать нас к ответу за такое, -- тихо добавил Квинтус. -- Но мой легион исполнит вашу просьбу, не беспокойтесь.

   -- Благодарю вас, уважаемый легат, -- улыбнулась Ано. Проконсул смерил брата строгим взглядом.

   -- Мы никогда раньше не отражали стаи мыйо, -- начал Квинтус в своё оправдание. -- У нас совсем нет опыта даже охоты на них. Как солдаты будут биться с ними?

   -- А как они обычно сражаются? -- парировал Фламиниус.

   -- Когда мыйо засвистят, слушать приказы уже не получится, -- добавил легат.

   -- Я и сам подумал о командах флагами, Квинте, -- отмахнулся проконсул.

   -- А кожу тварей ты тоже научился пробивать? Или излечил своих людей от трусости?

   -- Империум или нет, но написанное здесь -- это условие безопасности ромейских городов, -- мягкое сопрано прозвучало громко и чётко; Маниус почувствовал, как по спине пробежал холодок. -- Мы придём за мыйо несмотря на ваше желание или нежелание сотрудничать с нами. Если вы не выполните мои просьбы, я не смогу гарантировать безопасность ромейских граждан и ваших солдат.

   Ано смолкла.

   -- Мы ещё не видели вашей "помощи", -- не успокоился Туллиус. -- Может вашей "армии" и вовсе не...

   Фламинус положил ладонь на плечо наместника, выразительным взглядом прося замолчать.

   -- Помощь придёт. Я гарантирую это, -- твёрдым тоном уверила Лучезарная. -- Мне думается, здесь больше нечего обсуждать.

   Атриум заполнила тишина. Маниус и наместник непрерывно смотрели на Фламиниуса. Квинтус изучал одеяние Лучезарной.

   -- Я передам ваши слова сенату и исполню вашу... просьбу, -- выдавил из себя Фламиниус и удалился. Квинтус вышел следом.

   -- Если вас прогневали мои слова, то накажите меня, -- угрюмо проговорил Аквилиус. -- Я уже стар: говорю то, что думаю.

   -- Я и не думала гневаться, -- успокоила Лучезарная.

   -- Здесь всё решает сенат, потом проконсул. Дать империум вам -- это немыслимо. Без их разрешения он не может пойти на такое. По крайней мере, официально.

   -- Это мелочи, -- заметила старейшая.

   -- Мыйо ведь пойдут по большим городам, -- продолжил наместник, разминая лоб. Ано кивнула.

   -- Я хотел бы, чтобы вы остановили их у ворот Нонии, иначе они рано или поздно придут сюда. Не знаю известно ли вам это...

   Мгновение старик колебался. Затем взял серебряный стакан и пригубил вина.

   -- Сенаторы уже собрали свои богатства и перевезли на острова. Эквиты, кто мог, тоже сбежали. Кто не забыл о чести, собирается оборонять стену Фабиусов, так что помощи больше не будет... Мои жена и дочери сейчас тоже за морем. Нониусы боятся потерять свои рубины: им проще умереть на стенах Нонии, чем терпеть унижения после бегства...

   Аппиус прервался ради нового глотка.

   -- Я уже стар. Я прожил десять счастливых лет в Мирнии и не хочу никуда уезжать. Если на то воля Юпитера, я умру здесь, на стенах города. Мой младший сын ведь встретил вас в деревне? Я вверяю его и легион Фламиниусу. Выживет ли? То только боги знают, -- старик тяжело вздохнул.

   -- Вы ещё очень молоды, -- сказала Ано и улыбнулась власть имущему. Наместник расхохотался.

Металлорукая

Мы всегда смотрим в прошлое.

   Каменистые склоны Столба Салации казались Йоко роднее, чем изменчивые южные пустыни. Изматывающие тренировки, которые раз за разом придумывала Анэ, -- не более чем привычной обязанностью. Тяжёлая туча, от края до края занявшая небо, пригласила на землю сумрак. Редкие капли дождя грозили обратиться ливнем. Темноокая бежала по склону, кидая заряды точно в расчерченные на земле цели. Старейшая следила за ученицей с возвышенности.

   Дева обозревала окрестности, чтобы увидеть следующий ориентир бега, и продолжала искать пометки, пока руки доставали очередные белые шарики. Охотница бросила заряды в цели; тело упало на землю; ладони прикрыли лицо. Раздались мощные хлопки; земля и воздух сотрясались; пробки защитили уши от удара. Йоко вскочила и продолжила бежать, петляя среди камней. Шары падали точно на очередные метки. "Мани, Ано, -- думала дева, представляя одиноких путников среди леса. -- Всё ли хорошо с вами?" Темноокая понимала, что только она может почувствовать мыйо заблаговременно; беспокойство проникало в сознание всякий раз, когда дева вспоминала об этом. "Чего это я? Ано же старейшая", -- успокоила себя априка; руки шарили в кармане юбки, тщетно ища заряды.

   Охотница сама не успела заметить, как цели закончились. Одинокие капли переродились в дождь. "Вся измаралась", -- расстроилась ученица. Йоко вынула пробки из ушей и опустилась на траву. Пресветлая неторопливо прошла маршрут бега, осмотрев неглубокие воронки.

   -- Твой навык можно считать удовлетворительным, дитя, -- сообщила древняя, разглядывая смуглое небо. -- Времени на тренировки всё равно не осталось.

   -- Почему Ано не свяжется с нами? -- спросила Йоко, подняв глаза на наставницу.

   -- У неё сейчас полно других проблем, дитя. Может, хватит докучать мне одним и тем же вопросом? -- раздражённое меццо-сопрано улетело в сторону неба. Туча ответила яркой вспышкой у горизонта.

   -- Корабль прибудет завтра. Иди -- отдыхай, -- добавила Анэ и пошла в сторону складов.

   -- Я помогу тебе со сборами, -- предложила Темноокая.

   -- Ступай в лучистую комнату, дитя. Не покидай её до завтра! -- прикрикнула старейшая. -- С тебя уже довольно инициативы.

   Дождь обратился в ливень; ветер приносил с моря глухие раскаты грома. Охотница накинула плащ и поторопилась домой.

   Частые капли били о прозрачную крышу, стекая в сторону склона крошечными ручейками. Тусклого света Атона едва хватало, чтобы подогреть пол. Йоко лежала, пытаясь представить корабль старших семей, но фантазия непрерывно рисовала человеческую трирему. "Ну не может быть, чтобы дочери Анэ гребли вёслами", -- сказала себе Темноокая. Фантазия тут же нарисовала толпу априк, похожих на Анэ. Старейшая появилась в комнате спустя мгновение. Она опустила небольшой рычаг у входа, и "арену" залили лучи, испущенные десятками светильников.