Читаем без скачивания Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

Александра смотрела в потолок и не двигалась. Минут через пятнадцать она поднялась, приняла ванну и оделась, потом вспомнила изумление на его лице, когда она ему сказала перед уходом:

— Ах, Дуглас, я так сильно хочу тебя.

Он зарычал и ничего не ответил.

Этой ночью он не пришел к ней. Александра подозревала, что он размышляет над ее словами и сидит в библиотеке. По крайней мере она надеялась на это. Она уснула, так и не дождавшись его. Посреди ночи, когда темнота легла плотным густым облаком, какое-то странное ощущение разбудило ее. Она боялась пошевельнуться, не понимая, что происходит. Единственное, что она знала точно, это то, что она была не одна.

Потом она увидела ее. Молодая женщина, которую она видела раньше, вся в белом, с льющимися по спине светлыми волосами, обрамляющими изумительное лицо. Ее фигура колыхалась в воздухе. Она была очень печальна и протягивала к ней руки.

— Кто вы?

Господи, неужели его ее голос, такой высокий и прерывистый от страха?

Фигура не двигалась. Она просто стояла возле кровати, даже скорее парила, так как ее ноги не касались пола, и протягивала к ней руки.

— Чего вы хотите? Почему вы здесь?

И снова никакого ответа.

— Я знаю, что вас называют Новобрачной Девой, потому что ваш муж был убит сразу после венчания и вы не успели по-настоящему стать его женой. Но я — не девственница. Мой муж не умер. Почему вы здесь?

Фигура издала тихий глубокий звук, и Александра чуть не выпрыгнула из кровати от страха.

Неожиданно ей все стало ясно, так ясно, как будто призрак заговорил с ней.

— Вы хотите предупредить меня о чем-то, да?

Фигура немного поднялась, и свет и тени стали более четкими.

Фигура слабо колыхалась в темноте, и Александра уже начала сомневаться, она это или нет, нет, не она… да и есть ли она на самом деле? Она теряла рассудок, гадая о намерениях призрака. Это было какое-то сумасшествие.

— Что здесь происходит, черт возьми? Александра, с кем ты разговариваешь?

Фигура вздрогнула, при этом на мгновение ее одежда заблестела, и исчезла в стене.

Из своей спальни вошел Дуглас.

— Все нормально. Я просто развлекала беседой своего любовника. Но ты его спугнул.

Она не сознавала, что ее голос дрожит, что он звучит так, точно она стоит на краю пропасти, но Дуглас тут же заметил это. Он пересек комнату и, взглянув на нее, тут же забрался к ней в постель, крепко прижал к себе, чувствуя, как дрожит ее тело, и заговорил:

— Все хорошо, это просто ночной кошмар, тебе все это приснилось, забудь об этом.

— Это не был сон, клянусь тебе, — сказала она наконец, уткнувшись ему в плечо. — Господи, Дуглас, я не просто видела ее — я говорила с ней. Мне кажется, я начала читать ее мысли.

— Это был сон, — успокаивал он ее. — Этот проклятый призрак уже стал коллективным видением. Тебе приснилось все это просто потому, что я не пришел к тебе сегодня ночью.

— Но ты-то видел ее, правда?

— Естественно, нет. Я ведь не какая-нибудь пустоголовая особа женского пола.

— Ты видел ее, не лги мне, Дуглас. Когда? При каких обстоятельствах?

Он поцеловал ее и крепче прижал к себе. Когда она заговорила снова, ее теплое дыхание ласкало ему кожу.

— Я сказала ей, что я не девственница и что ты не умер, потом я спросила ее, почему она здесь. Она хотела предупредить меня, но я не уверена, что именно мне грозит опасность… может быть, и не мне… но тут вошел ты, и она исчезла.

— Да, могу себе представить. Она растаяла в воздухе, оставив за собой романтический мерцающий шлейф.

— Я хочу знать, когда ты видел ее.

Дуглас снова поцеловал ее, но мысли его унеслись в ту ночь, когда Александра сбежала от него, он слышал тогда плач из ее спальни, вошел туда и увидел ее… нет, не Александру, а ее, этот проклятый призрак. Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Нет.

Внезапно он отстранился от нес и голос его стал холодным.

— Бог ты мой, ты хотя бы заметила, что я до сих пор не набросился на тебя? Что ты лежишь себе спокойно, как и лежала? Мы разговариваем уже целых три минуты, ты полностью обнажена и… — Она повернула к нему лицо, и он с готовностью поцеловал ее. — О, черт, — только и смог он сказать, понимая, что его хладнокровию приходит конец.

Снова весь мир перестал существовать для него, не было ничего, кроме ее мягкого податливого тела, ее нежных губ и теплых ласковых рук. Они не могли оторваться друг от друга, и ему хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Никогда, ни с одной женщиной он не получал такого наслаждения, и ни одна женщина не будила в нем такого неутолимого желания.

Когда он упал рядом с ней, обессиленный, Александра тихо прошептала:

— Она действительно растаяла в воздухе, Дуглас.

— Проклятье. Говорят тебе, ее здесь не было. Не придавай значения глупым снам. У тебя разыгралась фантазия, потому что рядом с тобой не было меня. Ты не получила положительного заряда перед сном. Больше тебе не будут мерещиться призраки по ночам. Успокойся. — Он заботливо укрыл ее одеялом. — Ты будешь думать только обо мне. Понятно?

— Да, — ответила она, целуя его щеки, шею, плечи. — Только о тебе и о наслаждении, которое ты даришь мне. Замечательно, что завтра утром мы уезжаем в Лондон. Может быть, его как раз то, о чем она хотела мне сказать. Там у меня будет гораздо больше мужчин для того, чтобы удовлетворить свою похоть.

— Не смешно.

Она засмеялась и снова поцеловала его.

Дуглас хмуро смотрел в темноту, обдумывая ее слова. Под утро он уснул, их сердца ровно бились рядом.

Городской дом Шербруков представлял собой трехэтажный особняк на углу Пэтнэм-плейс. Он был построен шестьдесят лет назад, чтобы потешить тщеславие нортклиффского графа, который вложил в него куда больше денег, чем хорошего вкуса. Хотя колонны в греческом стиле некоторые нашли бы величественными, так же как и многочисленные ниши для статуй, которые в настоящее время были заполнены книгами и цветами. Греческие скульптуры, раньше в изобилии наполнявшие дом, теперь были составлены в мансарду. Их накупил все тот же граф, который наводнил скульптурами сад Нортклифф-холла.

— А это мне уже нравится, — сказал Дуглас, заметив парчовые малиновые портьеры в огромной главной гостиной. Потом он нахмурился: — Возможно, ты захочешь произвести какие-нибудь перемены. В твоей комнате я ничего не менял.

— Хорошо, — согласилась Александра, настолько ошеломленная их пребыванием в Лондоне, в этом городе изящества и богатства, бедности и волнующих событий и запахов, что была готова согласиться с чем угодно. Когда они въехали в Лондон, она внимательно рассматривала город из окна экипажа, а Дуглас подробно рассказывал ей обо всем, что попадалось им на пути.