Читаем без скачивания Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

— Я думаю, что не очень дальновидно с твоей стороны отталкивать меня. Еще я думаю, что порка пошла бы тебе на пользу. Твой юмор не веселит, а раздражает своей дерзостью. Я не позволю тебе так разговаривать. Так что лучше молчи, Александра.

— Может, кармашки для часов? — все так же беспечно продолжала она. — Я могла бы вышить на них свои и их инициалы, чтобы внести в подарок личностную нотку… Ты понимаешь, что я имею в виду?

Дуглас ответил холодно и очень спокойно:

— Если ты сумеешь родить мне наследника, то я буду считать все свои затраты оправданными.

«О Боже, — подумала она. — Я оттолкнула его, и его реакция была незамедлительной и резкой».

— Если ты откажешься от этих слов, то я тоже обещаю забыть о кармашках для часов и своем дурацком юморе.

— Я ни собираюсь больше с тобой разговаривать. Должен тебе сказать, что в это время года в Лондоне почти никого нет. Однако кое-какие развлечения остались. Например, сегодня состоится бал у Рэнлеев, и я думаю, он вполне подойдет для твоего дебюта. Ты наденешь платье, в котором была на балу в Нортклифф-холле. Я попросил миссис Гудгейм помочь тебе.

Этим вечером, вскоре после того, как пробило одиннадцать часов, в великолепном особняке Рэнлеев на Карлайл-стрит, Александра столкнулась лицом к лицу с женщиной, которая, очевидно, знала Дугласа, знала хорошо и была не прочь продолжить знакомство.

Она попыталась подслушать их разговор, стараясь подавить в себе чувство стыда, которое вскоре заглушила дикая ярость. Они говорили по-французски, и она не могла разобрать ни одного распроклятого слова.

На ее взгляд, женщина была слишком хорошенькой, стройной и очень женственной, с большими глазами, примерно двадцати пяти лет. Она положила свою белую руку на плечо Дугласу. Она стояла к нему достаточно близко и наклонялась все ближе, несомненно, он чувствовал ее теплое дыхание на своей щеке. У нее был низкий, дрожащий от волнения голос. Дуглас поглаживал ее руку и говорил тихим голосом, его французская речь лилась непрерывным потоком.

И почему папа так хотел, чтобы она выучила итальянский? От него никакого толку. Ах, эта женщина выглядит такой серьезной, настойчивой и такой заинтересованной в Дугласе. Знать бы, кто она такая. Интересно, ей он тоже покупал одежду? И получал ли он за это награду?

В этот момент Дуглас повернулся в ее сторону. Александра юркнула за занавеску, скрывающую небольшой альков, наткнулась там на страстно целующуюся парочку и с возгласом: «О, простите меня» — убежала.

На балу ее познакомили со множеством людей, которых она не запомнила даже по имени, и ей было здесь очень одиноко. Она хотела подойти к леди Рэнлей, но та была занята беседой с каким-то важным и уже изрядно подвыпившим джентльменом в парике.

У нее не оставалось другого выбора, кроме как стоять у стены бального зала и наблюдать за танцующими менуэт парами. Исполнение было превосходным, все они были красивыми, богатыми и интересными, она чувствовала себя среди них чужой провинциалкой с этим ее декольте на полдюйма выше положенного. Она ждала, что сейчас кто-нибудь из них повернется и, указав на нее пальцем, громко скажет: «Ей здесь не место! Пусть убирается!»

— Смею ли я надеяться, что вы та самая заблудшая овечка, которая потеряла своего пастуха?

Такое приветствие показалось ей оригинальным, и она повернулась, чтобы взглянуть на того, кто его произнес. Он был высок, строен и белокур. Скорее всего, не старше двадцати пяти лет, но в его темно-голубых глазах читались умудренность жизнью и закоренелый цинизм. Надо отдать ему должное, он красив, подумала она, он действительно выглядел блестяще в вечернем костюме, но этот всезнающий взгляд приводил в замешательство. Так он предлагает стать ее пастухом?

— Я вовсе не заблудшая, тем не менее очень мило с вашей стороны предложить мне свою помощь.

— Вы — младшая сестренка Мелисанды. Я угадал? Так мне сказала одна из присутствующих здесь дам.

— Да. Вы знакомы с моей сестрой?

— О да. Она — совершенно бесподобное, очаровательное существо. Это правда, что она вышла замуж за Тони Пэриша, лорда Рэтмора?

Александра кивнула:

— Это была любовь с первого взгляда. Они скоро тоже приедут в Лондон.

— Думаю, Тереза Карлтон не обрадуется, узнав, кто перебежал ей дорогу. О, вы, наверное, не знаете? Тони был помолвлен с ней, потом помолвка была неожиданно расторгнута. Он никому ничего не сказал и уехал из Лондона. Тереза постаралась внушить всем, что это она не захотела, чтобы он стал ее мужем, потому что при ближайшем рассмотрении он оказался самодовольным, ограниченным и слишком отсталым в своих взглядах. Ах, простите меня, дорогая, я не представился. Меня зовут Хезерингтон, вы, наверное, знаете.

— Нет, не знаю. Приятно познакомиться, сэр. А что касается слов этой леди о Тони, то, если вы познакомитесь с ним поближе, поймете, что это чистейшая клевета. Тони — самодовольный и ограниченный? Это же абсурд. Вы знакомы с моим мужем, Дугласом Шербруком?

— Так, значит, это правда. Все знают Шербрука, или Норта, как называет его большинство друзей по армии. Его трудно не заметить. Я бы не хотел видеть его в числе своих врагов. А Терезе никто особенно не поверил. Нет, конечно. Тони не такой.

— Тони — очень приятный и веселый, и они прекрасно ладят с моей сестрой. Они любят друг друга.

Он пожал плечами, пристально глядя на нее:

— Вы очень занимаете меня, дорогая. Вы вышли за Дугласа Шербрука. Вы производите впечатление теплоты и веселья, в то время как ваш муж холоден, суров и довольно труден в общении, если уж говорить начистоту.

— Мой муж холоден? По-моему, мы говорим о разных людях, сэр. Холоден? Это просто смешно. — И Александра засмеялась.

— Бичем, рад тебя видеть. — Дуглас бесцеремонно втерся между ними.

При появлении мужа Александра нахмурилась:

— Я думала, вас зовут Хезерингтон.

Дуглас был страшно зол, что обнаружил рядом со своей женой известного волокиту. У этого кота хватает наглости флиртовать с его женой. Он ответил за него:

— Это лорд Бичем.

— Хезерингтон — моя фамилия, — ответил молодой человек, бросая на Аликс интимный взгляд. — Поздравляю тебя, Нортклифф. Она прелестна. И совсем непохожа на сестру. Я бы сказал, что в ней есть оригинальность. О, я вижу, составляются пары на кадриль, а я обещал ее мисс Дэнверс, которая тешит себя мыслью, что является образцом обаяния и скромности. Тебе не стоит тратить на нее время, Нортклифф.

— Да, пожалуй.

Хезерингтон изобразил некое подобие усмешки:

— Я тоже сомневаюсь, что мне стоит тратить на нее время.