Читаем без скачивания Слишком рано для нас (СИ) - Соловьева Анастасия

— Привет, — весело здоровается с ним Влада, а затем, подмигнув мне, произносит: — Ой, мне же к Захару Петровичу зайти нужно. Я побежала, потом встретимся.

И она действительно оставляет нас с Генрихом наедине. Я быстро допиваю томатный сок, чтобы избавиться от сухости во рту, поворачиваюсь к парню своей мечты и с интересом его рассматриваю. Больше не стесняюсь, не отвожу взгляд. Кажется, общение с Тимуром что-то изменило во мне.

У Генриха красивые глаза: тёмные, загадочные, смеющиеся. Прямой нос, пухлые губы, ямочка на подбородке. На запястье я замечаю модные часы, с сожалением думаю, что пальцы у него не такие длинные, как у Тимура. Чёрт! Не хватало ещё рядом с одним парнем думать о другом.

— Как дела? — первой завожу разговор.

— Отлично, — Генрих самодовольно улыбается. Наверное, ему польстило то, с каким вниманием я его рассматривала. — Ты сегодня иначе выглядишь.

— Да? Из-за платья? — подавляю усмешку.

— Нет. Взгляд изменился, — теперь пришёл черёд Генриха внимательно меня рассматривать. Я всё же смущаюсь и опускаю глаза. Вот уже второй парень явно проявляет ко мне интерес, а я не знаю, как реагировать. Это приятно, волнительно и немного страшно. У меня ведь нет никакого опыта, я совсем теряюсь.

— И что это значит?

— У тебя сейчас пара?

— Да, — киваю.

— Не хочешь её пропустить? — спрашивает Генрих, не отводя от меня пытливого взгляда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Раньше бы я по-любому согласилась, а сейчас крепко задумываюсь. На двенадцатом этаже меня ждёт Влада и лекция по русскому языку. Плевать на занятия, но разве я могу второй раз бросить лучшую подругу? Хотя сейчас другая ситуация, уверена, Влада меня поддержит.

А ещё — я должна любым способом выбросить Тимура из головы.

— Хочу, — еле слышно соглашаюсь я.

— Отлично. Тогда пойдём, — он встаёт и подаёт мне руку.

Да что ж все такие вежливые? Отрицание давит на горло, но я переступаю через него. Протягиваю ладонь, и пальцы Генриха касаются моей руки.

Я ничего не чувствую.

9

— И куда мы идём? — ради приличия интересуюсь я, поглядывая на Генриха. Он уже около десяти минут рассказывает о недавнем дне рождения лучшего друга. Не скажу, что мне скучно, но и слушать про незнакомых людей — то ещё удовольствие. Тем более Генрих говорит о чуждом мне мире: клубы, дорогие тачки, алкоголь и ночные тусовки.

— В очень крутое место.

— Ресторан? — снова думаю о Тимуре. Он тоже вёл нас с Владой в хорошее заведение, даже счёт оплатил.

Один день полностью изменил мою жизнь. Ещё вчера утром я была обычной студенткой, влюблённой в недоступного старшекурсника, а сейчас иду с парнем своей мечты на свидание. Двадцать четыре часа назад я не подозревала о существовании Тимура, а сегодня не могу избавиться от противоречивым воспоминаний. Ах, да, у лучшей подруги был парень, но по моей вине она его потеряла. Возможно, всё было бы иначе, не согласись я пойти с ними в грузинский ресторан.

Но что толку ворошить прошлое? Увы, я не могу ничего изменит, а значит нужно смириться с последствиями и как-то жить дальше.

— Да, мы идём в ресторан, который принадлежит моему отцу.

— Ты всех девчонок туда водишь? — не удерживаюсь я от подколки. Очередное внутреннее изменение: ещё вчера я бы не осмелилась задать такой провокационный вопрос.

Генрих удивлённо вскидывает брови, а затем улыбается и согласно кивает.

— Не всех, конечно, — зачем-то уточняет он.

Я не испытываю разочарования или стеснения, мне всё равно. Пытаюсь усилием воли разжечь внутри огонь, подкинуть туда дровишек, чтобы ярко пылало, да что-то идёт не так. Чужой взгляд серо-зелёных глаз, чужой терпкий парфюм и чужие горячие прикосновения снова пленяют разум. Я хочу зажмуриться и плыть по реке воспоминаний, но вместо этого вонзаю ноги в ладони и обращаюсь к Генриху:

— Я впервые прогуливаю университет. Кажется, ты плохо на меня влияешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так это замечательно, — воодушевляется Генрих. В его взгляде плещет азарт, он подходит ко мне ближе и приобнимает за талию.

От него приятно пахнет: цитрусово-хвойными свежими нотками. И рука у него горячая, и глаза очень красивые. Я всё же чувствую внутри желанный отклик, улыбаюсь, ко мне даже настроение возвращается! Да и разве может быть иначе, когда рядом такой парень? На него все девчонки заглядываются, он идеален.

Остаток пути я уже не молчу, а поддерживаю разговор. Мы обсуждаем университетские будни, я рассказываю, как непривычно жить в общаге, упоминаю о своём родном городе. Генриху вроде бы интересно, ну либо он хорошо притворяется. Когда речь заходит о киноновинках, он останавливается и кивает на вывеску ресторана.

Волнение клокочет в груди, когда я вижу, насколько же пафосно и дорого внутри. Это не заведение с грузинской простой едой, это совсем другой уровень! Сюда, наверное, ходит элита, самые богатые люди города-миллионника. И я.

— Приятного отдыха, — говорит нам официант, одетый в чёрно-белую строгую форму. Натянуто улыбаюсь ему и осматриваюсь по сторонам.

Мы определённо не в главном зале, а в отдельном помещении. Приглушенный свет, мягкий диван, огромный деревянный стол, рассчитанный человек на десять-пятнадцать, гигантский телевизор на стене.

— Это вип-зал? — догадываюсь я.

— Да. Не хочу, чтобы кто-то нам помешал, — усмехается Генрих и протягивает мне меню. — Что ты будешь?

Я облизываю пересохшие губы, по спине бежит холодок. Мы одни в закрытой вип-комнате дорогущего пафосного ресторана, которым владеет отец Генриха. Это слишком для первого в жизни свидания. Я теряюсь, никак не могу прочитать названия блюд. Они все чересчур длинные, непонятные, словно написаны на иностранном языке. А цены!… Ох, я просто в шоке.

— Уверена, ты лучше меня разбираешься в местной кухне. Закажи что-нибудь на свой вкус, а я попробую, — выкручиваюсь из неловкой ситуации. Неловко ёрзаю на диване, продолжаю рассматривать интерьер помещения.

— Хорошо, — Генрих нажимает на маленькую кнопку, находящуюся на стене, и уже через несколько секунд к нам подходит официант.

Даже не вслушиваюсь в названия блюд, всё равно не запомню.

— Вина не хочешь? — спрашивает Генрих.

— Ой, нет, — вспоминаю вчерашнее кислое пойло. — Лучше коктейль. Алкогольный.

— Какой именно вы желаете коктейль? Кислый, сладкий, терпкий? С ромом, водкой, текилой, виски, джином или чем-нибудь ещё? — официант смотрит на меня с вежливым интересом. Я наугад называю ингредиенты и он, кивнув, уходит.

— Здесь… интересно, — нахожу самое подходящее слово. Не хочу обидеть Генриха, но и восторга от ресторана не испытываю. Наверное, всему виной моё стеснение и зажатость.

— Да, отец знает толк в своём деле, — с гордостью произносит Генрих, придвигаясь ко мне.

Наши плечи соприкасаются, его лицо слишком близко, я даже дыхание задерживаю, так сильно волнуюсь. Но это другое волнение, не то, что я испытывала вчера. С Тимуром всё было на уровне голых эмоций и чувств, а здесь я переживаю из-за замкнутого пространства и близости взрослого популярного парня. Мне кажется, что я нахожусь не на своём месте, и от этого ещё больше тревожусь.

— Ты очень красивая, — Генрих понижает голос до интимного полушёпота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Спасибо, — выдавливаю из себя.

Он качает головой и накрывает ладонью моё плечо. Наклоняется ко мне, смотрит прямо на губы! Понимаю, что хочет поцеловать. И не знаю, то ли оттолкнуть его, то ли позволить этому случиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

10

Я закрываю глаза. Мне восемнадцать, все подруги давным-давно целовались. Мне тоже хочется познать, что такое взаимное притяжение. Генрих очень красивый, с ним легко и приятно, поэтому я не хочу упускать свой шанс. Кто знает, когда ещё мне выпадет возможность поцеловаться с таким шикарным парнем.