Читаем без скачивания Дитя господина Лина - Филипп Клодель

Лин расстегивает пальто, плащ и вдруг начинает без причины смеяться. Голова немного кружится, а лицо горит.

– Ну что, так лучше? – спрашивает господин Барк. – Иногда мы с женой сюда приходили. Зимой. Здесь спокойно. Тихо…

Внезапно он мрачнеет. Перестает смеяться – резко, словно в огонь бросили горсть земли. Он вертит на блюдечке пустую чашку с мокрым кусочком лимона на дне. Его глаза блестят. Он хмурится и молчит. Даже забывает вновь закурить. Бармен выводит Барка из оцепенения. Парень заканчивает рабочий день и хотел бы рассчитаться. Человек-гора роется в карманах, достает мелочь, дает бармену.

Господин Лин смотрит с улыбкой.

– Иногда жизнь просто отвратительна, да? – говорит Барк.

Старик не отвечает, по-прежнему улыбается, и вдруг ему на ум приходит песня, от которой не отделаться, он чувствует себя словно под гипнозом:

Солнце обязательно взойдет…

Он напевает на языке своей страны, получается глухая синкопированная хрупкая музыкальная тема:

И распустятся чудесные цветы,Их лучи согреют, дождь польет…

Господин Барк слушает. Музыка окутывает его.

Скоро чьей-то мамой станешь ты.

Господин Лин умолкает. Что с ним такое? Зачем он спел человеку-горе? Зачем промурлыкал непонятные слова? Внезапно ему становится стыдно, но он смотрит на господина Барка и снова чувствует себя счастливым.

– Красиво, господин Tao-laï, очень красиво, даже если слова и непонятны. Спасибо.

Старик осторожно и нежно берет на руки малышку, которая слегка приоткрывает глаза. Встает и кланяется господину Барку.

– Хорошо провели время, – говорит тот. – Мне с вами было хорошо.

– Bonjour, – говорит господин Лин.

– Ну, до свидания, господин Tao-laï, надеюсь, до завтра!

Старик прощается дважды. Человек-гора кладет руку ему на плечо. Лин уходит и уже у дверей кафе слышит:

– И спасибо за сигареты! – Барк потрясает в воздухе двумя пачками.

Старик улыбается и, склонив голову, уходит. Когда покидаешь теплое кафе, морозный воздух кажется пощечиной. Старые ноги не хотят снова куда-то идти. Лин чувствует себя одновременно тяжело и легко. Немного болит голова. Во рту остался странный привкус, но старик рад, что повидал человека-гору и провел с ним время, пока малышка отдыхала.

Домой Лин возвращается затемно. Мужчины мирно играют в карты. Бросают на него взгляд – мертвый взгляд, невидящий, как если бы старика не существовало. Женщины даже не оборачиваются. Дети тоже.

Господин Лин раздевает малышку, купает ее и облачает в хлопковую рубашку. Кормит рисом, молоком и толченым бананом. Сам старик не голоден. Он раздевается и ложится рядом со спящим ребенком. Вспоминает о человеке-горе, о его удивленной улыбке при виде двух пачек сигарет. Глаза слипаются. Вкус обжигающего лимонного напитка все еще на губах.

Сон вступает в свои владения.

Господин Лин встречается с господином Барком каждый день. В хорошую погоду они сидят на скамейке. Когда идет дождь, друзья отправляются в кафе, и господин Барк заказывает странный напиток, который они пьют, зажав чашку между ладонями.

Отныне, едва проснувшись, старик ждет момента, когда увидит «друга». Именно так Лин мысленно называет Барка, ведь так на самом деле и есть. Человек-гора стал настоящим другом, хоть и говорит на непонятном языке, хоть ни слова и не выловить из потока клокочущих «бонжуров». Это неважно. Все неважно. Человек-гора ведь до сих пор не знает, что «Tao-laï» – приветствие, а не имя.

Благодаря господину Барку новая страна обрела для старика свое лицо, свой вес, свою энергию, свою печаль, свою улыбку и свой запах – сигаретного дыма. Человек-гора не подозревает о том, сколько всего поведал господину Лину.

Сандью тоже привыкла к встречам, к теплому дыханию господина Барка, к его сильным потрескавшимся рукам и широким пальцам в мозолях. Иногда, если господин Лин устает, малышку несет Барк. Девочка не возражает. На руках у человека-горы она выглядит как Дюймовочка, это забавно. На руках у великана с ребенком не может произойти ничего плохого. Господин Лин спокоен. Похититель детей никогда не осмелится даже подступиться к такому силачу.

Господин Барк по-прежнему много курит, может, даже больше, хоть это и невероятно. Но теперь только ментоловые сигареты, отныне его любимые. Когда господин Лин вынимает из кармана пачку, предназначенную в подарок, у Барка от волнения немного сводит живот и в горле как будто холодит. Барк улыбается старику, благодарит за сигареты, открывает их, стучит по донышку, вынимает штучку.

Иногда друзья вместе бродят по улицам. Не по одной и той же улице, как раньше Лин, а по разным. Господин Барк показывает старику город, новые кварталы, площади, улицы и переулки, пустынные места и места, где полно народу, где люди, как пчелки, снующие из одного улья в другой, с жужжанием проносятся из одного магазина в другой.

Обыватели с любопытством рассматривают удивительную парочку – маленького сухонького старика в ста одежках, кажущегося беззащитным и уязвимым, и человека-гору, мощного как танк и вдобавок с сигаретой, и, конечно, люди разглядывают Сандью, сокровище господина Лина.

Когда смотрят слишком пристально или вдруг враждебно, господин Барк, в свою очередь, начинает внимательно взирать на смотрящего, хмурить брови, гримасничать. Можно подумать, господин Барк – злобный издеватель.

Старика все это забавляет. Каждый праздный ротозей тут же прячет глаза, идет своей дорогой. Барк и Лин смеются от души.

Как-то раз в кафе, пока друзья наслаждаются напитком, от которого у старика всегда немного кружится голова, а внутри становится тепло и томно, словно начинается лихорадка, но не настоящая, а совершенно безболезненная, господин Лин вынимает из кармана фотографию, единственную, которая у него есть. Он достал ее из чемодана, чтобы показать другу. Барк понимает – дело серьезное. Он бережно подцепляет фотографию огромными пальцами. Смотрит.

Сначала ничего не видит – картинка размытая и выцветшая, солнце и время над ней поработали. Затем различает молодого человека рядом с постройкой, легкой, почти воздушной, на деревянных столбах, а рядом с человеком – девушку, моложе его, очень красивую, с густыми волосами, заплетенными в косу. Мужчина и женщина смотрят в объектив. Не улыбаются, они очень сосредоточенны, словно боятся или взволнованы торжественным моментом.

Вглядываясь в лицо человека, Барк понимает, что перед ним Tao-laï. То же лицо, те же глаза, та же форма губ, тот же лоб, но тридцать лет назад, а может, и сорок. А женщина, несомненно, умершая жена господина Tao-laï, ведь Барк никогда не видел своего друга с ней вместе. Человек-гора разглядывает черты юной девушки, прекрасной и загадочной именно в силу своего природного очарования, волнующей естественности, безыскусности, простоты.

Господин Барк аккуратно кладет фотографию перед собой, роется во внутреннем кармане куртки, извлекает кошелек, где тоже хранится фотография жены. Он улыбается, чуть склонив голову влево.

На фотографии – лицо, только лицо, полное, круглое, бледное, с красными губами. Глаза немного щурятся из-за улыбки и от солнца. Фон зеленый. Может быть, листва. Господин Лин пытается понять, листва какого дерева, но не понимает. В его стране таких деревьев нет. Женщина кажется счастливой. Толстой и счастливой. Толстая жена человека-горы. Господин Лин никогда ее не видел. Наверное, она работает все время. Или… нет, наверное, она умерла. Теперь она в стране мертвых вместе с его супругой, и, кто знает, быть может, они встретились, как на земле встретились Барк и Лин. От этой мысли Лину хорошо, спокойно. Старик надеется, что его жена и правда встретилась на небе с женой Барка.

Малышка спит на диванчике. Господин Барк закуривает новую сигарету. Его глаза блестят. Господин Лин напевает свою песню. Так друзья проводят вместе довольно долгое время, и перед ними у пустых чашек лежат фотографии покойных жен.

На выходе из кафе господин Барк берет старика за плечо и провожает до дома – теперь он всегда так делает. У двери Лина друзья долго прощаются: старик то и дело повторяет «bonjour».

В общей комнате все как обычно. Другие семьи все еще здесь. Мужчины проводят дни и половину ночей за игрой в маджонг, разглагольствованиями, криками. Они шутят, оскорбляют друг друга, ссорятся, мирятся, иногда напиваются допьяна.

Старшие дети теперь ходят в школу. Возвращаются все более и более учеными – уже лопочут иностранные слова, слова страны, куда их забросила судьба. Учат этим словам младших. Женщины готовят, стирают. Господину Лину по-прежнему оставляют еду возле матраса. Он благодарит, кланяется. Никто не обращает на него внимания, никто с ним не говорит. Но ему плевать. Он не одинок. У него есть Сандью. И друг – человек-гора.

Однажды господин Барк отводит старика к морю. Лин впервые за долгое время видит море. Человек-гора показывает другу не набережную, где тот высадился с корабля, не порт с подъемными кранами и судами в процессе разгрузки, пыхтящими грузовиками и открытыми, зияющими, как дыры, складами, а пустынный берег с рыбаками и чистым небом, тихой гладью воды приглушенно-синего оттенка.