Читаем без скачивания Газета Завтра 38 (1190 2016) - Газета Завтра Газета

Первое, что приходит на ум: состоявшийся триумф "Единой России" означает консервацию действующей политической и социально-экономической системы. Но это наверняка не так, поскольку без перемен, которые укрепляли бы внутренние позиции "партии власти" и решали бы нарастающие проблемы, обойтись уже не удастся. Будет этот "новый курс" осуществлять действующее правительство во главе с Дмитрием Медведевым или же кабинет министров и его глава окажутся совсем другими — вопрос пока остаётся открытым.

Учитывая всё вышесказанное, а также то, насколько предсказуемыми и "беспроблемными" для российской "властной вертикали" оказались нынешние парламентские выборы, наверное, самое время поговорить о метафизике современной представительской демократии. Тем более что в США, напротив, страсти вокруг избрания 45-го президента этой страны бурлят настолько сильно, что буквально выплёскиваются за национальные границы по всему миру.

"Политика — отражение экономики" — данный тезис считается аксиомой со времён даже не Маркса, а Гоббса и Ко.

Но так ли это? Ведь если с данной точки зрения посмотреть на российские "тишь и гладь" сравнительно с американскими бурями, то неизбежно придётся сделать вывод, что российская экономика является более устойчивой, в обществе сложился определённый если не консенсус, то общий вектор ценностей, который определяет поведение подавляющего большинства граждан, зато в американском социуме налицо кризис, если не катастрофа.

Официальная статистика говорит, что ничего подобного не происходит: в США наблюдается пусть незначительный, но экономический рост, а Россия вот уже третий год (если считать по месяцам) находится в состоянии рецессии. Уровень социального и регионального неравенства в двух этих странах вполне сопоставим, притом что средний доход жителя США примерно втрое превышает аналогичный российский показатель. В чём же дело?

Дело, видимо, в общественных ожиданиях. После "шока 90-х" большинство граждан России полагает, что ничего худшего с ними случиться не может и не должно, ситуация в экономике после двух лет санкций со стороны "коллективного Запада" во главе с США эту уверенность вроде бы подтверждает. Короче — "пережили голод, переживём и изобилие". При этом "интерес" внутрироссийских элит заключается уже не в "первоначальном накоплении капитала", а в сохранении имеющихся активов власти и собственности. Угроза которым исходит не столько "снизу", сколько "со стороны" — от переживающего системный кризис и отчаянно нуждающегося в новых "внеэкономических" поступлениях "коллективного Запада". И чем сильнее чувствуют себя эти элитные группы, тем меньшей долей суверенных ресурсов страны они готовы в какой-либо форме (включая поддержку лимитрофных экономик Прибалтики и Украины) делиться со своими западными "партнёрами". Более того, постепенно делаются всё более частые и масштабные попытки расширить "зону влияния" за пределы национальных границ (Крым, Сирия), что теми же западными "партнёрами" трактуется как "агрессия".

Для большинства населения Российской Федерации данный политический тренд не приносит каких-либо прямых экономических дивидендов, однако выступает гарантией, что "верхи" будут вынуждены делиться с "низами" всё-таки "по справедливости", а не "по понятиям", поскольку теперь их интересы хотя бы частично совпадают — по крайней мере, в сфере противостояния внешним угрозам.

В США же ситуация принципиально противоположная. Кризисный шок, подобный российским "лихим девяностым", "глобальному лидеру" только предстоит. И судя по всем признакам, этот шок окажется намного более глубоким и болезненным, чем в Советском Союзе 25 лет назад. Причём одной из важнейших составляющих этого шока выступает отсутствие для США какого-либо внешнего ориентира, такого "центра силы", на который бы они могли опереться для выхода из кризиса, поскольку таким центром на протяжении почти целого столетия являлись они сами.

С этим фактором "глобального одиночества" как обратной стороной глобального лидерства "империи доллара" связано нарастающее противостояние в США "партии войны", лицом которой на президентских выборах является кандидат от Демократической партии Хиллари Клинтон, и "партии мира", где аналогичную роль играет республиканец Дональд Трамп.

Идеологией "партии войны" является "неоконсерватизм", видящий выход из кризиса путём внешней агрессии Pax Americana и "экспорта хаоса" по успешной для США модели двух мировых войн ХХ века и уничтожения СССР. Идеологией "партии мира" — пока не слишком проявленной — судя по всему, является сброс неоплатных долгов США для обеспечения нового технологического прорыва Америки по принципу: "Мы съели ваше, а теперь давайте есть каждый своё". Поэтому "партией мира" её можно назвать лишь условно, в сравнении с "партией войны", и лишь по относительно меньшей доле предполагаемого активного использования силовых компонентов в её политике.

Трамп, как он не раз заявлял (да и доказывал на деле), действительно является выдающимся переговорщиком и кризисным менеджером, который может добиться оптимального результата по минимальной цене. И в этом качестве он востребован, прежде всего, целым пулом союзников США в рамках "коллективного Запада", желающих договориться о новом статус-кво как можно быстрее, поскольку время и неопределённость играют против них.

В условиях примерного равенства противостоящих друг другу в США политических сил значение даже самых небольших факторов, способных сместить чаши весов в ту или иную сторону, возрастает даже не кратно, а на порядки.

Видимо, одним из таких факторов могут считаться и парламентские выборы в России. По крайней мере, озадачивший многих перенос этого мероприятия с 4 декабря на 18 сентября 2016 года, то есть с момента "после" президентских выборов в США на момент "до" них. Соответствующий указ президента РФ был подписан 17 июня 2016 года, но решение было принято ещё весной, когда за океаном вовсю шли "праймериз" и Трамп сенсационно захватил лидерство среди кандидатов-республиканцев.

Разумеется, свою роль в данном переносе могли сыграть и какие-то внутриполитические соображения типа гипотетической "горячей осени", события которой могли существенно повлиять на итоги думских выборов и поставить под сомнение победу "партии власти", но "страшилки" подобного рода, даже если они подтвердятся последующим ходом событий, теперь, после 18 сентября, окончательно перешли в сферу "альтернативной истории".

Фактом же останется безусловная победа российской "партии власти". "Единая Россия", благодаря возврату к смешанной системе (партийные списки + одномандатные округа), смогла вернуть себе конституционное большинство в нижней палате российского парламента. Если посмотреть на официальные данные, то в 2011 году за "медведей" при явке в 60,21% голосовали 64,3% избирателей, а теперь, при явке 47,8%, — всего 54,19%. В абсолютных цифрах налицо сокращение электората данной политической силы почти на 11%: с 32,38 млн. пять лет назад до 28,94 млн. человек. Кстати, в 2007 году электорат "медведей" достиг рекордных 44,71 млн. человек, но было это в условиях непрерывного экономического роста до кризиса 2008 года, и к 2011 году относительное падение поддержки "единороссов" оказалось куда более значительным, более чем на 27%. Правда, если результаты выборов 2011 года подверглись многочисленным обвинениям в фальсификации, а в протесте против "нечестных выборов", который стал первой фазой "болотного майдана" и, при поддержке западных политиков и масс-медиа, серьёзно потряс "партию власти", приняли участие даже представленные в Госдуме оппозиционные политические партии, то теперь даже резкое повышение "за понедельник" официального уровня явки избирателей с 39,37% до 47,8% не вызвало особых нареканий с чьей-либо стороны. Видимо, потому, что ничьих интересов подобный скачок не затронул.

Но падение поддержки "партии власти" населением России за последнее десятилетие — это, можно сказать, медицинский факт. Пока её во многом держит на плаву авторитет президента, однако сам по себе данный политический проект становится чем дальше, тем более проблемным.

Если же сравнивать итоги выборов 18 сентября с результатами не 2011-го, а 2003 года — последними, которые проводились в России по смешанной избирательной системе, — то тогда за "Единую Россию" вообще было подано 37,56% голосов избирателей (более 22,76 млн.), она получила в Госдуме IV созыва 120 мест по партийному списку и 103 в одномандатных округах. Теперь же эти цифры выглядят как 140 + 203: всего 16% роста в целом по России, зато целых 97% — по регионам!

Чем вызвано такое "перераспределение сил" внутри "партии власти" за истекшие 13 лет, почему оно (даже с учётом немалого числа депутатов-"варягов", присланных "на места" из Москвы) столь явно сместилось в сторону регионов? Тех самых регионов, у которых, как заявила глава Счётной палаты РФ Татьяна Голикова, сегодня на 2,4 трлн. рублей долгов? И почему процент явки избирателей по всей стране прямо и достаточно жёстко коррелирует со степенью финансовой зависимости региона от трансфертов из федерального Центра?